Айрис Джоансен - Горький вкус времени

– Времени нет. Или ты собираешься стоять здесь, когда Даррел, может быть, уже спешит к нему на выручку? – Дюпре нахмурился. – Наверное, для твоего неповиновения есть причины. Может быть, Даррел подкупил тебя, чтобы ты помогла мальчику бежать, и ты не хочешь, чтобы гражданин Робеспьер сохранил его в безопасности для республики?

– Нет! – Мадам Симон поспешно кинулась к ребенку и стала осторожно заворачивать его в простыню. – Я просто хотела убедиться в том, что ему не причинили вреда. Это займет всего минуту. Я должна позаботиться о том, чтобы Шарль мог дышать сквозь эту простыню.

– Я не возражаю против того, чтобы подождать… минуту, – любезно согласился Дюпре, следя за тем, как женщина набрасывает одеяло на обмякшее тело мальчика. – Гражданин Робеспьер будет крайне огорчен, если ты повредишь ребенку.

К тому времени, когда Дюпре остановил фургон с бельем за домом Робеспьера, уже стемнело, и из-за густого тумана сады, ниши в стенах и даже дома были едва видны уже на расстоянии нескольких метров. Дюпре слышал возню крыс в сваленном на булыжниках мусоре, но увидел только слабый отсвет их глаз, когда они бросились врассыпную от колес.

Дюпре охватила радость, он неуклюже спрыгнул на землю, привязал вожжи к чугунной ограде сада и захромал к задней стенке фургона. Фургон был завален одеялами и бельем, и Дюпре пришлось с минуту порыться, пока он выудил ящик с Танцующим ветром. Еще до поездки в Тампль Дюпре спрятал его в фургоне. Доставая ящик, он задел рукой простыню, прикрывавшую мальчика, и она соскользнула, открывая светлые волосы Людовика-Карла.

Дюпре выругался сквозь зубы. У него возник соблазн не накрывать мальчишку снова. Густой холодный туман и отвратительная вонь от мусора, валявшегося на булыжниках мостовой, остановили бы всякого, кто отважился бы выйти из теплого дома, поэтому вряд ли фургон мог быть обнаружен. И все же было важно, чтобы никто не нашел тело этого отродья, пока Нана не приведет Дантона с солдатами, чтобы схватиться с Робеспьером. Дюпре поставил ящик на булыжники и осторожно накинул простыню на голову Людовика-Карла, натянул сверху одеяло и еще несколько простыней.

Потом Дюпре поднял ящик и захромал по аллее к улице. Ходьба вверх и вниз по лестницам Тампля была для него страшным испытанием, бедро и нога нестерпимо болели.

Но как ничтожна боль, когда душа поет от радости! Он добился своего! Он победил всех своих врагов, добыл себе видное место при дворе графа Прованского и, возможно, даже бессмертие в самой истории, убив мальчишку, а в руках его, целый и невредимый, Танцующий ветер, которого он отдаст матери.

Дюпре добрался до улицы и, превозмогая боль, подошел к наемному экипажу, ожидавшему его, как он и договорился, за несколько домов от резиденции Робеспьера.

– В Клермон. Это сразу за кордонами. Как только доберемся до деревни, я покажу, куда ехать. – Дюпре открыл дверцу экипажа, поставил в него дубовый ящик, и только потом сам рухнул на сиденье. Экипаж тронулся и покатил по улице.

Он вел себя очень хорошо. Никто не сможет утверждать, что он не вел себя по-настоящему хорошо. Теперь он мог ехать домой к матери за наградой.

– Скорее, Катрин. – Франсуа быстро выскользнул из тени алькова боковой двери дома, расположенного напротив резиденции Робеспьера. Он подбежал к фургону и в следующую минуту развернул кокон из простыней и одеял, в которые был закутан Людовик-Карл.

– С ним все в порядке? – Катрин в тревоге смотрела на неподвижное тело мальчика. – О боже, какой он бледный! Людовик-Карл открыл глаза и глубоко вдохнул.

– Воняет.

Катрин пыталась рассмеяться, но голос ее еще дрожал от пережитого волнения. Она помогла мальчику сесть прямо в тележке.

– На этих узких улочках всегда плохо пахнет.

– Да нет, воняют эти грязные простыни. – Людовик-Карл сморщил нос от отвращения. – Было ужасно противно лежать всю дорогу от Тампля завернутым в них. Не надо больше фургонов с грязным бельем, Катрин.

– Фургонов таких больше не будет, – согласилась Катрин, обнимая мальчика. – Через две улицы отсюда нас ждет экипаж. – Она помогла ребенку выбраться из тележки. – Ты можешь идти?

– Конечно. Жаль, тебя там не было, ты бы посмотрела, как я все здорово проделал! Это было совсем как одно из мамочкиных театральных представлений. – Людовик-Карл схватился за горло и захрипел, как в мелодраме. – Я запомнил все, что ты велела мне сделать. И так все хорошо получилось, что гражданка Симон решила, что мне и впрямь стало плохо. Вот бы тебе быть рядом.

– Ну уж нет! Я страшно боялась, даже зная, что произойдет. – Катрин накинула свой плащ на плечи мальчика. – Ты и без меня великолепно справился, Людовик-Карл.

– У этой смеси был неприятный вкус. – Людовик-Карл скорчил гримасу. – Что это было?

– Оливковое масло и горькая настойка. Жан-Марк попробовал ее сегодня днем и был совершенно с тобой согласен. – Франсуа надел на голову мальчика треуголку. – Не поднимай голову, чтобы шляпа закрывала тебе лицо. Людовик-Карл потупился и пошел в ногу с ними.

– Я видела, как Дюпре садился в экипаж. Он едет в Клермон, как я вам и говорила. – Нана присоединилась к ним, когда они добрались до конца аллеи. Она тревожно вгляделась в лицо Людовика-Карла. – Выглядит он неплохо.

– Это Нана Сарпелье, Людовик-Карл, – сказал Франсуа. – Мы ей многим обязаны. Это она заменила яд, который собирался дать тебе Дюпре, на оливковое масло и таким образом обманула его.

– Спасибо, мадемуазель, – серьезно сказал Людовик-Карл. – Хотя жаль, что вы не положили в оливковое масло мед вместо горькой настойки.

Нана засмеялась.

– Я решила, пусть лучше вкус будет горьким на случай, если Дюпре что-то заподозрит и вздумает лизнуть эту штуку. На здоровье, ваше величество. Помогать вам было для меня истинной радостью. – Лицо Нана стало жестким. – Все, что я могла сделать, чтобы навредить этому негодяю, доставляло мне удовольствие.

Франсуа пристально взглянул в глаза Нана.

– Какая горячность! Так ли уж ты была честна, утверждая, что иметь дело с Дюпре в эти недели – сущий пустяк?

Нана выдавила из себя улыбку.

– Я же говорила, он не причинил мне вреда. Просто этот негодяй мне не по душе. – Она натянула капюшон, чтобы скрыть лицо. – А теперь везите мальчика в дом месье Радона и дайте мне продолжить работу.

– Вы присоединитесь к нам у месье Радона? – спросила Катрин, беря Людовика-Карла за руку и направляясь вдоль улицы.

– Если смогу. Если же нет, встретимся в кафе «Дю Ша» завтра.

Франсуа не согласился.

– Я хочу, чтобы ты пришла к месье Радону до полуночи, Нана.

– Ох, ладно! – Нана проводила их взглядом, пока они не скрылись за углом, а потом быстро направилась к дому Робеспьера.