Джослин Келли - Любовь-целительница

– Оставайтесь по крайней мере в постели, – сказала она, – пока мы не убедимся, что рана на голове перестала кровоточить.

Его уже не удивило, когда она без особого напряжения смогла подтянуть его повыше, чтобы он лег на взбитые подушки. Тот факт, что он настолько ослаб, говорил ему, что его ранение более серьезно, чем он предполагал. Пульсирующая боль возле левого уха свидетельствовала, что центр боли находился именно там, но он старался игнорировать это, наблюдая за тем, как мисс Недеркотт идет к большому столу. Она налила что-то в чашку и принесла ему.

Память его не подвела, потому что мисс Недеркотт была привлекательная женщина. Не столь красива, как женщины в Лондоне, когда они раскрасят себе лицо пудрой и наденут немыслимой красоты платья. Скорее, она была миловидна. Россыпь веснушек вокруг ее носа позволяла предположить, что у нее весьма озорной нрав. Рыжие волосы более не падали беспорядочно ей на лоб и лицо. И это, подумал Александр, очень жаль. Затем он заметил, что прядь волос выбилась из-под шиньона на шею, которая была целомудренно скрыта благодаря высокому вороту платья. Он медленно поднял глаза и встретился с ее взглядом.

Мисс Недеркотт протянула ему чашку:

– Вы сможете ее удержать?

– А что это?

– Чай из ромашки. Он почти холодный, потому что я не хотела, чтобы вы ошпарили себя.

Он сморщил нос.

– Это облегчит вашу головную боль. Я поняла, что у вас ноющая боль, после того как увидела то место, в котором камень пытался пробить вам череп.

Александр решил, что наилучшим ответом будет молчание. Он протянул руку, которая сильно дрожала. Мисс Недеркотт осторожно вложила чашку с чаем в его руку. Сделав глоток чуть теплого, но крепкого чая, он вздохнул и расслабился, угнездившись среди подушек. Поморщившись, он попытался дотронуться до своего лба. Мисс Недеркотт поймала его руку:

– Не трогайте повязку.

– Мне не нужно, чтобы вы говорили, что мне делать с моей головой.

– Вам кто-нибудь нужен, пока вы беспомощны, как ребенок.

– Не такой уж я беспомощный.

Она улыбнулась и покачала головой:

– Может быть, не такой беспомощный, как ребенок, но мало кому из младенцев грозит опасность быть убитым через несколько дней.

– Убитым? – Раньше, чем она успела отреагировать, он ответил на свой собственный вопрос: – Ах, эта нелепая история с вашим призраком и его зловещим предсказанием относительно моего будущего. Будучи весьма здравой женщиной во всем остальном, мисс Недеркотт, вы питаете странную привязанность к этой сказке.

Она села в кресло под окном с выступом, и Александр восхитился, как падающий свет добавил тысячу оттенков к цвету ее волос.

– Лорд Брэддок, у вас странная склонность к тому, чтобы называть человека, который вас спас, лгуньей.

Александр в изумлении уставился на нее. В одном она была – он должен это признать – права. Она спасла ему жизнь. Дважды. Все, что она просила в обмен на это, – не пренебрегать ее предупреждениями о том, что его жизнь в опасности.

Ему следовало бы извиниться, но в нем взыграла гордость. Если он это сделает, то тогда получится, что он верит в ее глупую историю.

– Который, час? – спросил он, вместо того чтобы принести извинения.

– Два часа после заката.

– Я провел целый день в постели?

– Вы должны были провести целый день в постели с целью выздоровления. – Она высокомерно скрестила руки на груди. – Больше никаких подъемов и хождений, когда совершенно ясно, что вам требуется отдых. Куда вы, по вашему мнению, собрались идти?

– Я не имею понятия. Я проснулся на полу.

– Вы часто выкатываетесь из кровати?

– Нет.

– Вы ходите во сне?

– Я вижу, вас интересует все, что я делаю по ночам.

– В настоящий момент это не моя забота. Мне надо сохранить вас живым и здоровым.

Он хотел было возмутиться, но вынужден был остановиться, почувствовав острую боль.

– Вам нужно отдыхать здесь до тех пор, пока вы не почувствуете себя лучше.

– Я…

– Если вы сможете встать с кровати, тогда мы это обсудим.

Он почувствовал вызов в ее голосе. Черт побери! Да, он обязан ей жизнью, но это вовсе не означает, что следует выслушивать ее приказания!

Однако первое же соприкосновение с матрасом показало ему, что самостоятельно встать он не в состоянии. И она знала это. Он тоже не мог по-другому думать, если бы не был столь упрямым.

Он со стоном упал на подушки.

– Я должен послать сообщение моему другу в Пиккеринге. Викарию в церкви Святого Петра и Святого Павла.

– Его преподобию Понсонби?

– Да. Он ожидал моего прибытия вчера.

– Я пошлю ему сообщение утром и дам знать, что вы находитесь здесь во здравии и безопасности. Если вы хотите что-то добавить…

– Этого будет достаточно. Сколько времени понадобится, чтобы сообщение дошло? Мне очень не хотелось бы, чтобы он волновался.

– Мы находимся на расстоянии более двух лиг от Пиккеринга, так что сообщение придет туда к чаю.

– Двух лиг к северу?

– Да. – Она мягко улыбнулась и встала. – Но вы можете не беспокоиться из-за того, что придется ехать по этим ухабистым дорогам.

Эти слова напомнили ему кое-что еще.

– А что разбойник? Его нашли?

– Нет.

Он услышал явное огорчение в ее голосе. И сколько этот хищник будет гулять по округе? Может, найти этого разбойника и отдать под суд, оплатив тем самым свой долг мисс Недеркотт? Он едва не засмеялся. Это была идея, достойная провозглашенного героем Александра Брэддока.

Она словно услышала его мысли и сказала:

– Не думайте об этом разбойнике сейчас. Лучше сконцентрируйте внимание на том, чтобы поправиться. Почему бы вам не дать голове отдохнуть, чтобы она зажила побыстрее?

Александр не мог ничего возразить против этого здравого совета. Он закрыл глаза, намереваясь затем открыть их и поблагодарить ее, но тут же снова погрузился в сон.

«Позже», – сказал он себе, не думая о том, когда это позже придет.

В воздухе висела туманная влага, Капли не падали на землю. Они просто образовывали мерцающий серебристый занавес, который совершенно менял цвета всего окружения. Чайна привыкла к такой погоде ранней весной, но сейчас был август.

Она посмотрела на деревья вдоль кряжа. Название Роклифф не отвечало характеру местности. Возможно, когда-то это был крутой обрыв, но затем лес укротил его. Она вскарабкивалась сюда много раз в детстве. Она удивлялась тому, что не может вспомнить, когда последний раз бродила среди деревьев. Это было задолго до того, как она взвалила на себя обязанности по ведению хозяйства.

Позади нее дом был скрыт туманом. Она с трудом могла разглядеть трехэтажное кирпичное крыло, однако бойницы наверху были вполне различимы. Сквозь туман проглядывали рыльца горгулий.