Джослин Келли - Любовь-целительница

Чайна опустилась на колени и приложила пальцы к его шее. Пульс был слабый, но все же прощупывался. Она вынула пистолет из его безжизненной руки, а Александр повернул сквайра на бок. Затем он перевязал своим галстуком ему лоб. Его руки Александр связал веревкой, которая оказалась у сквайра в кармане. Чайна не хотела даже думать, для какой цели веревка предназначалась.

– Это должно удержать его от новых преступлений, – сказал Александр, затем понюхал пальцы. – Веревка пахнет дегтем.

– Его семья работает на судоремонтном заводе. Они широко используют деготь.

– Значит, он должен был знать, что деготь дает удушающий дым при горении. – Он встал и вытер руки, после этого заключил Чайну в объятия. Поцелуй был коротким, но многообещающим. Этим поцелуем Александр словно говорил, что они целы и невредимы, а он любит ее.

Они вместе повернулись в ту сторону, где из света возник Квинт. Услышав, что Александр ахнул, она спросила, что с ним случилось.

– Я его вижу! – ответил он. – Ave, Квинт Валериус.

Вскинув руку в приветствии, Квинт ответил:

– Ave, Александр Брэддок, сын моих сыновей.

– Почему он сейчас тебя видит? – спросила Чайна Квинта.

– Потому что я смог спасти ему жизнь с твоей помощью, Чайна, и тем самым разрушил проклятие. Сейчас я хотел бы сделать ему предупреждение.

Чайна перевела взгляд с призрака на Александра, отмечая сходство в их осанке и поразительно голубых глазах. И упрямство, которое погубило одного из них и угрожало гибелью другому.

– Какое предупреждение ты хочешь мне сделать? – спросил Александр.

– Не принимай любовь как данность. Я принял это, и женщина, которая была матерью моего сына, отвернулась от меня. Я не прислушался к своему сердцу, и она ушла к другому. Меня охватила ярость. Я возненавидел ее и себя.

Чайна вложила ладонь в руку Александра, который сказал:

– Я очень хорошо это понимаю.

– Если ты отдашься безумию ревности и ненависти, как это делали мы до тебя, – печально сказал Квинт, – то проклятие вернется. Кажется, ты познал то, чего не познал я, ибо ты смирял свой гнев и не давал ему выплеснуться. – Он посмотрел туда, где на земле лежал сквайр. – Но этот человек считал, что его предали. Нет ничего более болезненного, чем испытать предательство в любви. Когда я вызвал нового возлюбленного моей Виолы на бой, я потерял жизнь, но я уже до этого лишился всего, что по-настоящему было значимо. Она перестала доверять мне. В последние мгновения моей жизни мною овладело безумие, и мне захотелось, чтобы она страдала так же, как я. С последним вздохом я произнес проклятие, которое поразило меня, и моего сына, и сына моего сына на много веков вперед. Я не хочу, чтобы ты допустил такую же ошибку, Александр, с другой Виолой.

– Тебе не следует об этом беспокоиться, – сказал Александр.

Квинт остался по-прежнему печальным.

– Подобно мне, слишком многие мои потомки теряли женщин, которых они любили, и позволяли вселяться в них злобе, которая затем разъедала им тело, мозг и душу.

– Я люблю Чайну, – сказал Александр, сжимая ей руку.

– Это и помогло ей спасти тебя. Если бы ты не открыл ей сердце, ты остался бы пребывать в своем печальном состоянии, ненавидя и отвергая тех, кто верил в твои достоинства. В конечном итоге твоя собственная ненависть свела бы тебя с ума.

– Это ты свел моего отца с ума? – спросил Александр.

– Нет, потому что он никогда меня не видел. Я пытался вступить с ним в контакт, но это было невозможно, как было невозможно мне поговорить с тобой, пока я находился под воздействием проклятия. – Квинт посмотрел в сторону пустоши. – Но мы оба видели великана.

– Того самого, с которым мы встретились? – спросила Чайна. По ее телу прошла дрожь, и она прислонилась к Александру. – И которого я видела в саду вчера вечером?

– Сожалею, – сказал призрак. – Но я вынужден был снова лишить тебя сознания, я не мог позволить ему увидеть тебя. Бог, которому больше не поклоняются, делается злым и мстительным. Если бы я не выкрал тебя, ты умерла бы. – Он содрогнулся. – И все шансы спасти Александра умерли бы вместе с тобой.

– А ты знал, кто это был?

– Это был Митрас, бог римских воинов. Он несет меч и факел подлинного света.

– Я знаю много об этом мече, – нахмурился Александр. – Вид этого античного бога, блуждающего по пустоши, потряс моего отца. Он не смог этого вынести, страшное воспоминание потом возвращалось к нему в каждое полнолуние и преследовало его. Я тоже сойду с ума, ведь я видел Митраса?

– Нет, потому что ты воин.

Александр обнял Чайну за плечи:

– А как обстоят дела с ней?

– Она воин в душе. Она выиграла несколько битв. Она будет в полном порядке, пока ты будешь ее любить. Когда я уйду, Митрас уйдет вместе со мной, поскольку я последний римский воин в этих местах. Aeternum vale.

– Прощай и ты навсегда, – прошептала Чайна, когда призрак исчез. Светящийся шар еще некоторое время был виден, но затем не стало и его. – Requiescat in расе. Пребывай в мире, Квинт Валериус. – Она посмотрела в сторону сквайра, услышав стон, но тот оставался без сознания. Теперь им надо было доставить его к другому магистрату, чтобы отдать под суд. Слезы подступили к ее глазам.

Александр осторожно повернул ее лицом к себе.

– Спасибо тебе, – шепотом сказал он. – У меня не было возможности поблагодарить Рексли за спасение моей жизни, но я могу поблагодарить тебя.

– Я уверена, что он знает. – Она показала на что-то блестящее в листьях. – Мы не знаем наверняка, кто еще пребывает здесь и наблюдает за нами.

– Кто бы это ни был, но пусть он слышит мои слова. Я тебе благодарен за то, что ты заставила меня ценить жизнь, несмотря на все ее перипетии. С тобой я свое безумие оставлю в прошлом. Я хочу быть счастливым здесь и сейчас. И с тобой рядом.

– Как и я с тобой.

– И для этого есть отличный способ. Древний как мир. Муж всегда остается рядом с женой. Ты согласна?

На нее словно обрушилось счастье.

– Ты просишь меня о том, чтобы я вышла за тебя?

– Да. Именно это я усвоил из слов Квинта. Нужно беречь то, что человек хранит в сердце. Позволь мне навсегда сохранить тебя в моем сердце.

– Навсегда, – прошептала она и оказалась в его объятиях.

Последний наследник (лат.).