Виктория Холт - Римский карнавал

Коронация Александра VI была великолепнейшим зрелищем, подобного Рим никогда не видел. Лукреция, глядя с балкона дворца кардинала, испытывала чувство гордости и радости за этого человека, которого она любила больше всех на свете.

Этот человек был ее отцом, красивый мужчина в роскошных одеждах, уверенно сидящий на белом коне, благославляющий толпу, окружившую его. Этот человек в центре события был ее отцом.

Александр прекрасно знал, что народ ничего не любит так, как пышные процессии, чем более блестящими они были, тем больше нравились, чем более великолепными они будут, тем сильнее его станут уважать. Поэтому он решил превзойти все предыдущие коронации и распорядился не жалеть денег.

Папская гвардия была одета так великолепно, что даже великие князья рядом с ней выглядели тускло: длинные пики и щиты сияли в солнечных лучах, гвардейцы казались богами. Кардиналы и высшая знать, принимавшая участие в процессии вместе со своими свитами, были полны решимости превзойти друг друга в роскоши; процессия оказалась так длинна, что понадобилось два часа, чтобы проделать путь от собора Святого Петра до церкви Сан Джованни. И в самом центре находился папа на белоснежном коне, в свои шестьдесят выглядевший двадцатилетним благодаря своей энергии. Казалось маленьким чудом, что люди — даже Лукреция! — верили, что новый папа больше чем просто человек.

Процессия остановилась, и здесь Александр должен был выслушать от своих сторонников и обожателей, в числе которых теперь оказался весь Рим, слова уважения и почтения.

Ему бросали под ноги цветы и кричали:» Рим сделал великим Цезаря, а теперь пришел черед Александра; но тот был просто человеком, а этот — Бог «.

Александр выслушивал все эти славословия с любезностью и очарованием, завоевывая сердца тех, кто смотрел на него.

Какой триумф! Повсюду виднелся герб с пасущимся буйволом. Подняв взор, Александр заметил его. Он также заметил золотоволосую девочку на балконе, единственную из его детей, ставшую свидетельницей его триумфа. Джованни находился в Испании, Чезаре учился в университете в Пизе, а маленький Гоффредо (которого он признал своим сыном частью потому, что любил мальчика, частью же из-за того, что ему нужны были сыновья) еще недостаточно подрос, чтобы появляться на людях. Его дети! Каждый из них занимает свое место в его мечтах о могуществе и славе. Малышка Лукреция стоит совсем рядом с широко открытыми глазами, полными страха и любопытства, принимая его, как и люди на улицах, за Бога среди человеческих существ. Она одна представляет здесь всех его детей.

Почтение, приветственные возгласы, опьяняющее сознание власти действовали на него, как наркотик, который клонил человека ко сну, и тот видел сны о своем величии.

— Да будет благословен наш папа! — кричала толпа.

Ну вот, думал Александр, пусть благословение святых снизойдет на меня, чтобы я смог осуществить свои мечты и объединить Италию под знаменем одного правителя, и пусть этим правителем станет Борджиа.

Скоро Лукреция поняла, насколько приятнее быть дочерью папы, чем кардинала.

Прочно заняв трон, Александр не собирался делать секрета из своих намерений. Джованни вернется из Испании, чтобы принять командование папскими армиями; Чезаре станет архиепископом Валенсии; что же касается Лукреции, то она получит свой собственный дворец — дворец Санта Мария в Портико. Лукреция была в восторге от оказанной ей чести и особенно от появившейся теперь возможности покинуть мрачную крепость в Монте Джордано и переехать в центр города.

Александр преследовал двойную цель, принося в дар Лукреции дворец: он примыкал к собору Святого Петра, и оттуда шел потайной ход к самому Ватикану. Адриана и Джулия станут жить вместе с Лукрецией, Орсино составит им компанию, но он, конечно, не в счет.

Лукреция страстно отдавалась мечтам о новой жизни. Как чудесно быть взрослой. Скоро вернется домой ее брат Джованни, и Чезаре, как обещал отец, вот-вот будет отозван в Рим. Александру пришлось ненадолго уехать из города, потому что папа не хотел произвести впечатление, будто продолжает свою политику семейственности — перед выборами он пообещал, что откажется от нее. Чезаре уже стал архиепископом, и Александр понимал, что ему как отцу будет трудно удержаться от соблазна осыпать сына новыми милостями, если тот окажется в Риме. Из-за этою Чезаре на какое-то время пришлось задержаться в Пизе — совсем ненадолго.

Лукреция часто видела отца во время пышных церемоний, и ей казалось, что он становится все величественнее, все блистательнее.

Целыми днями слышала она перезвон колоколов собора Святого Петра. Работая над вышивкой или просто сидя у окна и глядя на торжественные процессии, она слышала поющие голоса и ощущала запах фимиама. Все это, казалось, сулит ей чудесное, полное волнений будущее.

Адриана сняла траур, к Лукреции она относилась с таким же уважением, с каким ранее проявляла преданность Джулии, которая оказывала на Ватикан большое влияние, чем дочь папы.

Лукреция поняла, почему. Она не удивлялась, если, заглянув в спальню подруги, обнаруживала, что Джулии там нет. Звук шагов поздно ночью или рано утром в коридоре, от которого шел тайный ход к Ватикану, не удивлял ее.

Она соглашалась с Адрианой, что Джулии очень повезло, что ее полюбил такой блистательный мужчина, как Александр.

Много важных гостей — послов и знатных господ из разных государств — приходило во дворец Санта Мария, под присмотром Адрианы Лукреция принимала их. Ни один не появлялся без подарка — что-то доставалось Лукреции, что-то Джулии.

— Как они добры! — как-то сказала Лукреция, разглядывая великолепные меха. — Никто не приходит с пустыми руками.

Джулия посмеялась над ее наивностью.

— Они дарят нам что-то только потому, что взамен надеются получить нечто гораздо более значимое для них.

Лукреция задумалась.

— Это вое портит, — проговорила она. — Тогда подарки перестают быть подарками.

— Конечно, это и не подарки вовсе. Это плата за услуги, которые они хотят получить.

— Меха уже не кажутся мне такими красивыми, — вздохнула Лукреция.

Джулия с любовью взглянула на нее и подумала, что давно бы пора Лукреции стать реалисткой. Если бы только девочка родилась в бедной семье, какой бы простофилей она, должно быть, стала!

Разве она не знает, что, будучи дочерью папы, имеет на него огромное влияние?

Лукреция поняла это, потому что ее быстро заставили понять. Адриана считала, что Александр не пожелает видеть свою дочь простушкой, поэтому Лукрецию следует избавить от простоты, от добродушия. Подобные черты характера не заслуживают одобрения.