Кэролайн Линден - Что нужно женщине

– Не отпущу. – Стюарт усадил ее на туалетный столик, и у Шарлотты перехватило дыхание.

Воспользовавшись ее замешательством, он завел ей руки за спину и держал их так одной рукой. Другой же взял Шарлотту за подбородок и заставил ее посмотреть ему в глаза. Она смотрела на него с вызовом.

– Я не отрицаю… – проговорил Стюарт низким и хриплым голосом. – Не отрицаю, что когда-то я желал вас только на одну ночь. Вы задели тогда мое самолюбие, на глазах у всех оскорбив меня, и я хотел вам отомстить. Да, я не святой, но также и не законченный мерзавец без чести и совести. Я не обманывал вас и не требовал от вас больше того, что вы хотели мне дать. И я сделал все, что мог, – и даже больше, черт возьми! – чтобы найти вашу племянницу. – Шарлотта отвернулась от него, но Стюарт снова заставил ее смотреть ему прямо в глаза. – Объясните мне, как я могу после этого быть похожим на других мужчин в вашей жизни? На Карлоса, например, который использовал вас, чтобы ускользнуть от французов, и который бросил вас в Италии… Или на Пьетро, который использовал вас для удовлетворения своих извращенных желаний.

– Неужели такому честному человеку, как вы, может быть нужна такая женщина, как я? – спросила Шарлотта.

Все, что говорил Стюарт, было чистейшей правдой, и от этого ей стало еще тяжелее. Шарлотта знала слишком мало порядочных мужчин, и ей в самом деле было трудно представить, что Стюарту может понадобиться от нее нечто большее, чем несколько ночей. Никому никогда не требовалось от нее что-то большее. Джереми Хайд-Джонсу были нужны ее деньги, а другим мужчинам – ее тело.

– У меня нет ни стыда, ни совести! Мной движут только инстинкты, и моя низменная натура берет верх над здравым смыслом и ведет меня к грехопадению. Я иду по пути греха. Вы должны быть мне признательны зато, что я выгоняю вас сейчас, а не потом, когда вы привыкнете ко мне. Обычно мне нравится мучить мужчину, прежде чем я с ним расстаюсь. Но раз вы – такой замечательный, я отпускаю вас сейчас.

– Что ж, хорошо… – пробормотал Стюарт, глядя куда-то поверх ее головы.

Затем он снова посмотрел ей в лицо; Шарлотта сжала губы, думая, что он сейчас вопьется в них поцелуем. Но Стюарт этого не сделал. Его губы едва коснулись ее виска. Затем он осторожно поцеловал ее в щеку.

– Отпустите меня, – сказала Шарлотта, отворачиваясь. – Так будет лучше для нас обоих…

Стюарт усмехнулся:

– Возможно, так будет лучше для вас. Но не для меня.

Он продолжал осыпать поцелуями ее лицо, и Шарлотта с тихим стоном проговорила:

– Стюарт, даже если мы признаем, что нас влечет друг к другу, это вовсе не означает… – Он поцеловал впадинку у нее на шее. – Это совсем ничего не значит, и я… Ах, перестаньте!

– Если хотите, чтобы я перестал, – сказал Стюарт, целуя ее в плечо, – пусть слуги вышвырнут меня за дверь. И тогда, бьюсь об заклад, вы больше меня здесь не увидите.

– Мне не следует так с вами поступать. Не следует, потому что… – Стюарт провел ладонью по ее спине, и Шарлотта снова застонала. – Ах, отпустите… Или я буду кричать. – Однако она была уверена, что не смогла бы сейчас закричать, даже если бы очень захотела.

Лицо Стюарта озарилось улыбкой.

– Если вам хочется, то, пожалуйста, кричите сколько хотите. Но только тогда, когда я позволю вам кричать. Вернее – когда я заставлю вас кричать от наслаждения. – Платье легко соскользнуло с плеча Шарлотты, и Шарлотта даже не за метила, как Дрейк расстегнул застежку у нее на спине. – Но я не сделаю этого, пока вы не признаете, что нас объединяет не только желание.

– Я считаю вас своим другом… – пробормотала Шарлотта как во сне.

– Вот и хорошо. – Стюарт поцеловал ее обнаженное плечо.

После этого потянул сначала за один рукав, затем – за другой, снимая с нее платье.

Шарлотта пыталась возражать, но Стюарт был настойчив, и вскоре платье сползло к ее ногам.

– Я считаю вас человеком, которому можно довериться! – выпалила она, задыхаясь.

Шарлотта в очередной раз попыталась высвободиться, но Стюарт обнял ее за талию, и она тотчас же поняла, что не сможет ему воспротивиться.

«У тебя не может быть ничего с этим человеком, – внушала себе Шарлотта. – И наши отношения были обречены с самого начала. И вообще не следовало с ним обниматься».

– Что ж, очень хорошо, – весело проговорил Стюарт. – Меня вполне устраивает эта роль – роль доверенного лица. Для начала это неплохо.

– И… и верного, преданного друга, – пролепетала Шарлотта, стараясь уклониться от его поцелуев, становившихся все более интимными. – Стюарт, ах… – Его губы двигались к холмикам ее грудей. – Стюарт, вы были так благородны и так самоотверженно помогали мне в поисках Сьюзен. Хотя вначале я обращалась с вами отвратительно. Вы были так добры и снисходительны ко мне…

– Шарлотта… – Он заглянул ей в глаза. – Шарлотта, хватит болтать.

– Но я не могу сказать вам того, что вы хотите от меня услышать!

Он покачал головой:

– Не можете – или не хотите? В таком случае убедите меня, что я вам безразличен. И тогда я не стану больше настаивать. Видите ли, Шарлотта, я не игрушка, а живой человек. А вы… – Он смотрел ей в глаза все так же пристально. – Вы вовсе не шлюха. Вы женщина, у которой есть такие же потребности и желания, как и у всех остальных женщин. И вы, как любая из них, хотите быть любимой. Да, вы всегда хотели любить и быть любимой. Вы позволили Сьюзен вести себя как избалованной девчонке, потому что мечтали, чтобы она любила вас так же сильно, как вы любите ее. – Слова Дрейка ошеломили Шарлотту. Он говорил ласковым проникновенным голосом, и его глаза излучали доброту и нежность. – Именно желание быть любимой и привело вас в постель ко всем тем мужчинам, которые были в вашей жизни, не правда ли? Разве вы хоть раз в жизни, ложась с мужчиной в постель, не мечтали о любви? Карлос был романтиком, который вскружил вам голову. А все остальные мужчины, как вы надеялись, могли принести счастье в ваш бесплодный брак. – Дрейк понизил голос. – Джереми же был блестящим джентльменом, который увлек жаждавшую приключений юную девушку.

Шарлотта попыталась вырваться:

– Отпустите меня! Вы ничего не понимаете! Кто дал вам право представлять события моей жизни как череду неудачных любовных увлечений? Мои отношения с другими людьми – это мое личное дело, а не ваше. Лучше на себя посмотрите! Ваш отец терпеть вас не может, а ваша мать, несмотря на всю свою любовь к вам, верит всем этим ужасным россказням. Я не принимаю советов от людей, которые живут на взятые взаймы деньги, живут в чужих домах…

Чтобы заставить Шарлотту замолчать, Стюарт впился в ее губы поцелуем – и она была этому рада, потому что ужасно стыдилась своих слов. Как она могла бросить в лицо Стюарту такие жестокие слова? Как могла обвинять его в чем-либо? И разве можно защищать себя, причиняя боль другому человеку? Разве ей самой будет от этого лучше? Разве она будет меньше страдать, если оттолкнет от себя единственного на свете человека, который ей дорог?