Наталья Пушкина-Меренберг - Вера Петровна. Петербургский роман (Роман дочери Пушкина, написанный ею самой)

Хотя в письме к С.А.Соболевскому, другу Пушкина, Наталья Николаевна писала, что молодой Дубельт принят в ее семье как родной сын, она долгое время была в нерешительности. 6 января 1853 года, накануне свадьбы, она обреченно пишет П.А. Вяземскому: «Быстро перешла бесенок Таша из детства в зрелый возраст, но делать нечего — судьбу не обойдешь. Вот уже год борюсь с ней, наконец, покорилась воле Божьей и нетерпению Дубельта» {5} 5 Владимир Полунин. Потомки великого древа. Бонус. Красноярск, 1999. . Год — явное преувеличение, свидетельствующее лишь о волнении и беспокойстве матери. В своих воспоминаниях Е.Н.Бибикова пишет, что на все возражения матери Наташа отвечала: «У нас уже есть одна старая дева, хочешь и меня просолить» {4} 4 В.М. Русаков. Уважены за имя… Советская Россия. М., 1987. . (Имеется в виду старшая сестра Мария, вышедшая за Л.Н. Гартунга в 28 лет.) Естественно предположить, что грязная интрига, затеянная А.Ф.Орловым (в романе старший граф Островский) и Л.В.Дубельтом (в романе генерал Беклешов), отчаяние Наташи и «нетерпение» молодого Дубельта и были причиной этого брака, который принес так много горя Наташе Пушкиной и ее матери и, по словам ее сводной сестры А.П. Араповой, «много способствовал преждевременной кончине» Натальи Николаевны {7} 7 Александра Арапова. Наталья Николаевна Пушкина-Ланская. Демиург. М., 1994. .

И здесь самое время вспомнить двух других героев романа, Л.В. Дубельта и А.Ф. Орлова, да и саму эпоху «голубых мундиров». О ней пишет князь П.В.Долгоруков. Это было «время проделок Бенкендорфа, Дубельта, Алексея Орлова, время самодержавия тайной полиции, самоуправства губернаторов, обильных взяток, безгласного казнокрадства, цензуры и азиатского безмолвия» {8} 8 П. Долгоруков. Петербургские очерки. Новости. М., 1992. . Свидетельствуя о «необыкновенной хитрости и неотразимом пронырстве Дубельта», Долгоруков приводит его слова на заседании Главного управления цензуры: «Всякий писатель есть медведь, коего следует держать на цепи и ни под каким видом с цепи не спускать, а то, пожалуй, сейчас укусит». Конечно, Л.В.Дубельт имел в виду в числе прочих и Пушкина. Но он, разумеется, не предполагал, что его собственный законченный портрет будет нарисован дочерью поэта. А вот какую характеристику дает П.В.Долгоруков начальнику Л.В.Дубельта: «Алексей Орлов, посаженный на первое по этикету место в империи, — пройдоха, ограниченный и бездарный, придворный холоп, известный лишь своей хитростью, своим эгоизмом и ненасытной жадностью к деньгам». Это мнение подтверждает и такой объективный писатель и дипломат, как Барант (бывший французский посол в России), который, приняв с поручением А.Ф.Орлова в Париже, сказал о нем: «Я мнил найти посла там, где был лишь холоп!» {8} 8 П. Долгоруков. Петербургские очерки. Новости. М., 1992.

Могли ли Орлов-Островский и Дубельт-Беклешов (о младшем Дубельте-Беклешове мы еще скажем) затеять гнусную интригу с целью погубить любовь Наташи Пушкиной и Николая Орлова, расстроить их обручение? Конечно, могли. Им удавались и не такие проделки. Документальных свидетельств не существует, и мы имеем дело с романом. Но есть правда фактов и правда характеров. Драма, которую переживает в романе шестнадцатилетняя Вера, удивительно точно и психологически верно передает душевный кризис только-только пробудившейся к жизни чистой и доверчивой души. Сначала Вера говорит, что не хочет жить. Потом объявляет, что выйдет за первого, «который ее захочет».

Поговорим теперь об этом «первом», Михаиле Леонтьевиче Дубельте (в романе Борис Беклешов [16] Интересно заметить, что Беклешовы, помещики Псковской губернии, были хорошими знакомыми Пушкина и его семьи и упоминаются в письмах Пушкина к Наталье Николаевне, хранившихся у Натальи Александровны. Один из них, П.Н. Беклешов, был исправником Островского уезда Псковской губернии. Не отсюда ли происходят имена героев романа? (См. Л.А. Черейский. «Пушкин и его окружение». Наука. Л., 1976.) ). Картежник и мот, необузданный скандалист, кутила и хам, каким он предстает в романе, таким он был и в жизни, по воспоминаниям современников. Мотаясь с женой по провинциальным гарнизонам (он был вначале подполковником Апшеронского пехотного полка), он проиграл в карты все приданое жены — 28 тысяч рублей. Дома скандалил и бил жену. Вот как вспоминает об этом Реннекампф {5} 5 Владимир Полунин. Потомки великого древа. Бонус. Красноярск, 1999. : «У нее (у Н.А.Пушкиной. — В.Ф.) на теле следы его шпор, когда он спьяну в ярости топтал ее ногами. Он хватал ее за волосы и, толкая об стену, говорил: «Вот для меня цена твоей красоты». Не напоминает ли это сцену в романе, где Беклешов рвет на Вере вечернее платье? Это не помешало молодому Дубельту уже в 1856 году стать флигель-адъютантом (как и Борису Беклешову в романе), а в следующем году перебраться на службу в Министерство иностранных дел. К 1861 году у супругов было трое детей. Только в 1864 году Наталья Александровна получает вид на отдельное жительство. (Между прочим, этот документ хранился в архиве ее правнучки Клотильды фон Меренберг, которая передала его в Пушкинский музей.) Бракоразводный процесс тянулся до 18 мая 1867 года.

Итак, история неожиданного и несчастливого замужества Натальи Александровны получает в романе верное психологическое объяснение. Можно ли считать, тем не менее, что преступление, совершенное графом Островским и Беклешовыми, интрига, легшая в основу фабулы романа, имели место на самом деле? Наверняка что-то похожее произошло в судьбе юной Наташи Пушкиной. Но еще раз напомним, что мы имеем дело с романом. Презрение, которое испытывает героиня к голубым мундирам (вспомним, как она говорит Борису Беклешову об унаследованных им шпионских способностях или характеризует жандармского майора в Ярославле), — верный след того потрясения, которое она пережила на заре жизни в России.

О дальнейшей судьбе Н.А.Пушкиной рассказала ее правнучка в предисловии к этой книге. 1 июля 1867 года она становится морганатической женой принца Николая Нассауского, получает титул графини фон Меренберг и постоянно живет в Германии, в Висбадене. У нее и Николая Нассауского — трое детей. Старшая дочь, Софья Николаевна, вышла замуж за великого князя Михаила Михайловича и положила начало английской аристократической ветви потомков Пушкина {6} 6 Владимир Фридкин. Пропавший дневник Пушкина. Знание. М., 1991. . Средняя дочь, Александра Николаевна, вышла замуж за аргентинца Максимо де Элиа и умерла в 1950 году в Буэнос-Айресе. Именно от нее семья получила немецкую рукопись «Веры Петровны». Старший сын, граф Георг Меренберг (дедушка графини Клотильды), женился на дочери Александра II светлейшей княгине Ольге Александровне Юрьевской.