Барбара Вуд - Время Мечтаний

– О чем задумался, Фрэнк?

– Хью, зная Джоанну, могу предположить, что она могла продолжить поиски Карра-Карра. Проделав такой путь, она, может быть, не смогла сидеть и ждать, когда ее придут спасать.

– Да, мне тоже приходила в голову такая мысль, – Хью задумчиво отхлебнул из кружки.

Он посмотрел на Сару, не сводящую с огня красновато-карих глаз. Она продолжала утверждать, что Джоанна и Бет живы, ее уверенность крепла по мере их продвижения на восток.

– По крайней мере, у нас есть возможность ориентироваться по солнцу и звездам, – сказал Фрэнк, убирая в карман бесполезный компас. – Слава богу, небо ясное.

Спасательная экспедиция состояла из десяти человек. Хью с Фрэнком, трое рабочих с фермы «Меринда» и Сара со стариком Иезекиилем прибыли из Мельбурна в Перт на пароходе, а в Калагандре к ним присоединился констебль Ральф Каррадерз и два проводника-аборигена Джеки-Джеки и Том. В их распоряжении было пятнадцать верблюдов, провиант и вода на несколько месяцев, медикаменты, компасы, палатки и инструменты, ружья и патроны.

– В какую сторону отправимся завтра, мистер Уэстбрук? – полюбопытствовал констебль Каррадерз. Он видел в этом походе увлекательное приключение. Бесконечная череда дней пути в неизвестность под жарким солнцем и ночевки у костра. Каррадерз был молод и не женат, а в полицию в малообжитых краях его в первую очередь привела любовь к приключениям. И когда он услышал от комиссара Фокса о готовящейся спасательной экспедиции, он не мог упустить возможность утолить жажду приключений.

– Мы продолжим путь на восток, мистер Каррадерз, – ответил Хью, всматриваясь в обступившую их ночь. Мысли его были о Джоанне. В эту ли сторону она направилась? На самом ли деле она где-то неподалеку? В небе висела белая круглая луна, и, глядя на нее, Хью пытался представить, смотрит ли в этот момент и Джоанна на эту луну. Сколько ночей они провели вместе, как страстно любили друг друга. Он вспоминал, как они смеялись и радовались вместе, вспоминал обо всем, что им пришлось разделить: о печалях и радостях. Он молился, чтобы Джоанна и Бет остались живы, и отказывался верить, что это не так. Он решил найти их, во что бы то ни стало, и намерен был оставаться в этих местах, пока не найдет их.

– Интересно, куда ушел Иезекииль? – спросил Фрэнк.

Хью смотрел на друга, мысленно подсчитывая, сколько лет они знакомы. Ему вспомнился несколько напыщенный молодой владелец Лизмора и мельбурнской «Таймс», который поддержал его в то время, как другие овцеводы оставили его, неопытного выходца из Квинсленда, в одиночку бороться с трудностями. На память ему вдруг пришли давнишние воспоминания: как с ним впервые заговорил на овцеводческой выставке Иан Гамильтон и как на одном из сельских праздников Фрэнк предупредил его: «Берегись, Хью, кажется, моя сестра Полин положила на тебя глаз». И Хью подумал, что звезды и молчание пустыни влияют на память очень странно.

– Старик сказал, что собирается пройтись и поискать следы лагеря. Иезекииль видит в темноте не хуже кошки.

– Ну, а я пойду на боковую, – Фрэнк поднялся, потирая спину. Он заметно сбавил вес, но все же для такого путешествия закалки у него недоставало. Он ругал на чем свет стоит свой сидячий образ жизни и жалел, что не прислушался к советам Айви сделать свою жизнь более активной. Фрэнк стоял на пороге пятидесятилетия, и в этот вечер все эти годы давали о себе знать особенно отчетливо. Направляясь к палатке, которую он делил с Хью, Фрэнк дал себе слово, что после возвращения домой будет ездить верхом, охотиться, кататься на лодке и даже попробует заняться новым видом спорта – теннисом.

Каррадерз объявил, что намерен как следует выспаться, чтобы раньше встать и быть готовым к долгому пути, и с этими словами он отправился осуществлять свое намерение. Проводники-аборигены и трое парней из «Меринды» устроились на своих тюфяках возле привязанных верблюдов, и у костра остались только Хью и Сара. Некоторое время они сидели молча, наблюдая за паром, поднимающимся над котелком с чаем, и время от времени поглядывали на небо, словно желая убедиться, что звезды никуда не исчезли. Хью чувствовал, что Сара за последние недели изменилась. Ее кожа потемнела от солнца, жара разгорячила. Но были и другие изменения. Она стала очень молчаливой и все больше уходила в себя. Он подумал о том, что каждую ночь она отправлялась в пустыню, когда, по ее расчетам, все должны были спать. Иногда она проводила там час. А иногда возвращалась на рассвете.

– Думаю, пора спать, – сказал Хью. – С завтрашнего дня нам придется двигаться без карты и компасов.

– Я еще посижу немного. Спокойной ночи, Хью. Она снова уставилась на тлеющие угольки и вернулась мыслями к Филипу, вспоминая, как он поцеловал ее на прощанье в гавани у всех на глазах, не обращая внимания, кто и как на него смотрел. За четыре недели у нее было предостаточно времени, чтобы о многом передумать: о Джоанне, которая сделала свой выбор, отправившись на поиски своей судьбы, о Филипе. «Так и мне надо поступать, – думала Сара. – Я должна решить, что хочу, и следовать своей песенной линии, пока не приду к цели. Но как это сделать? Все, что мне нужно – это Филип. Он – все для меня. Но на нашем пути столько законов и запретов».

Когда, как ей казалось, все уснули, Сара ушла от лагеря как можно дальше, но не теряя его из вида. Она остановилась и посмотрела на звезды. Сара чувствовала вокруг себя предков, ощущала движение духов, прошедших этим путем до нее, либо как творцы-прародители, либо как реальные люди: молодая чета Мейкпис, ищущая рай, Эмили, мать Джоанны, и девушка аборигенка, спасающиеся от опасности. Она знала, что чувства и мечты всех, кто проходил по этим местам, продолжали здесь существовать. Они перешептывались, собравшись вокруг Сары, как стая мелких рыбешек вокруг большой рыбины. Она ощущала их дыхание, слышала трепет их сердец и подумала: «И я оставлю свою страсть на этом месте».

Сара закрыла глаза и попыталась перенестись душой сквозь ночь, представив, что Филип за тысячу миль ее ждет. Она почувствовала крепость и жар его тела, вкус поцелуя на губах. Ей до боли захотелось, чтобы он был рядом. Но внезапно перед ней промелькнула другая картина: лица людей на причале, которые смотрели, как белый мужчина целует на людях аборигенку. А они не знали, что он к тому же и женат.

Ах, Филип, что же нам делать?

Она услышала шаги в темноте и обернулась. К ней по песку шел Иезекииль. Он сел рядом и поднял глаза к звездам.

– Вот наше место, – тихо сказал он. – Здесь, в этом краю аборигенов. Мы с тобой аборигены: ты и я.

Сара молчала. Старик протянул к ней раскрытую ладонь. Она присмотрелась и увидела голубую сережку.