Пенелопа Томас - Тайна

— В некоторых вопросах — возможно, но не в этом. В данном случае очень важно научить ее контролировать свое воображение.

— Почему это так важно?

— Потому что она — моя дочь.

— То, что Вы говорите, — просто высокомерная чушь.

Я поднялась с дивана, намереваясь уйти. Но злость кипела, я должна была завершить мысль.

— Мне казалось, что хороший отец должен лучше заботиться о дочери и ближе к сердцу воспринимать ее невзгоды.

— Не искушайте меня слишком настойчиво, мисс Лейн, — его глаза сузились. — Я могу для начала посчитать Ваш укор забавным, но бывают минуты, когда мне очень не нравится, чтобы меня выводили из равновесия.

— Как еще можно заставить Вас пересмотреть вопрос с собаками?

— Собаки ночью должны охранять дом. Это их работа. Но если это Вас в какой-то степени успокоит, могу сказать, что я приказал Уилкинсу утихомиривать их, когда они начнут поднимать слишком большой шум.

Это заявление показало, что он сам занимался этим вопросом. Почему же он сразу не сказал, а позволил мне сорваться? Если бы я была ему ровня, я бы сказала, что о нем думаю.

— Могли бы сразу сказать, — упрекнула я.

— А Вы могли бы понять, что меня эта проблема волнует не меньше Вас, и вести себя соответственно. Я почему-то не сообразил, что обязан докладывать Вам о своих решениях.

— В Вас высокомерия больше, чем… — я осеклась и попыталась овладеть собой. — Меня беспокоит только Кларисса, я хочу, чтобы ее окружала нормальная обстановка. Если я превысила свои полномочия, Вы должны были поставить меня на место в начале разговора и не ставить меня в неловкое положение.

Он нехотя улыбнулся.

— Тогда я был бы лишен возможности насладиться Вашим обществом. Мне нравится, когда Вы злитесь, Ваше лицо в такие минуты оживляется, глаза горят, на щеках вспыхивает румянец. Вам очень идет. Честно.

Он поднес руку к моему лицу и провел пальцем по моей щеке.

Я отстранилась.

— Нехорошо насмехаться, это недостойно джентльмена.

Он печально уронил руку.

— Меня давно уже не удостаивали этого имени, все уже забыли, что я когда-то был джентльменом. Разве сэр Рональд не сказал, что он обо мне думает?

Все еще под впечатлением его вольного обращения я сказала сухо:

— Ошибаетесь. Ничего плохого он не говорил.

Я скрыла, правда, что почтенный джентльмен начинал что-то раздраженно бурчать при каждом упоминании имени лорда Вульфберна, но ничего вразумительного так и не произнес, так как его дочь всякий раз удачно его перебивала.

— Какой промах он допустил! Все равно я уверен, что приглашение исходило от дочери, а не от него самого.

— Можете думать, что хотите.

— Вы ведете себя, как ребенок.

— Потому что Вы низвели меня до Вашего уровня.

— Отказываюсь нести ответственность за поведение других, с меня хватит моей особы.

Я невольно улыбнулась. Моя улыбка вернула ему хорошее настроение. Я тут же воспользовалась моментом, чтобы уговорить его принять приглашение, уверяя, что Клариссе поездка принесет пользу.

Он пожал плечами. «Если Вам так хочется… А теперь, если других вопросов нет»…

Я поднялась, чтобы уйти, точнее ретироваться, — так я определила бы это действие. Но едва сделала шаг к двери, как внезапная мысль остановила меня.

— Что-то не так? — спросил он.

— Собаки. Боже мой, собаки! Как удалось мисс Осборн бежать ночью из дома? Собаки бы ее разорвали.

Вопреки моим ожидания, он не испугался, а только хмыкнул слегка.

— Я предоставляю решать эту загадку Вам самой. Вы не можете не создавать себе проблем, вот и займитесь ее решением.

— Какая чепуха.

Он не обратил внимания на мои слова.

— Если не получится и загадка окажется слишком трудной, предлагаю обратиться за ответом к Вашей ученице. Вы убедитесь, как и я в свое время, что ребенок тоже может кое-чему научить.

Таинственное предложение лорда Вульфберна привело меня в недоумение. Я считала, что глупо было бы поверять Клариссе сомнения относительно участи мисс Осборн, даже если ребенок и мог пролить свет на некоторые вопросы. Но поскольку оно исходило от лорда Вульфберна, стало быть, он не видел ничего опасного в моем вопросе, иначе не посоветовал бы втягивать в это дело девочку. Однако знал ли он ее достаточно хорошо?

Занятая своими мыслями, я поднялась на галерею. Драпировки на окнах были уже задернуты. Приближалась следующая ночь. Меня начинала бить дрожь, каждую ночь предстояло встречать напряженным ожиданием новых сюрпризов.

В моей гостиной шторы были задернуты тоже, но Мэри еще не ушла. Она стояла спиной ко мне, склонившись над лампой. При звуке моих шагов она вздрогнула, лампа подскочила в ее руках и стукнулась об стол.

Увидев меня, она вздохнула с облегчением.

— О, это Вы, мисс.

— А ты кого ожидала увидеть? — у нее был такой испуганный вид, что я чуть не расхохоталась.

Она зарделась и заставила себя улыбнуться.

— Только Вас или миссис Пендавс. Но когда я работаю здесь одна, мне становится не по себе.

— Отчего же?

Она пожала плечами, на ее красивом белом лбу пролегла сосредоточенная морщина.

— Не могу сказать, не знаю, мисс. Может быть, потому что здесь так пусто. В крыле, где живут слуги, всегда кто-то есть, слышны голоса. Ночью я сплю в одной комнате с Элис — это моя сестра, она работает на кухне.

— Думаю, это скрашивает вашу жизнь в Холле. А то я удивлялась, почему ты не берешь расчета, если чувствуешь себя здесь не очень уютно.

— Из-за платы, мисс, — она перестала хмуриться. — Его Светлость платят больше других, а у нас в семье еще шестеро детей.

Значит, она оставалась по необходимости. Видимо, та же причина удерживала остальных слуг.

— Тебя не пугает вой собак ночью? — спросила я. Она передернулась, но в этом жесте было больше позерства, лицо никакого страха не выражало.

— Они не особо мешают. Из нашего крыла их не так слышно. Мы с Элис затыкаем уши на ночь, чтобы лучше спать. Если хотите, могу принести Вам ваты.

Я улыбнулась. Хоть мне и мешали собаки, я еще не опустилась до того, чтобы дрожать всю ночь в собственной постели.

— Спасибо, пока не надо. Я не услышу, если Кларисса будет звать ночью.

Мэри согласилась.

— Вы добрая. Мисс Осборн она не звала по ночам. Та вечно жаловалась, что ей не дают спать, но она не боялась. Другие умирали от страха и не скрывали этого, но мисс Осборн молчала, — добавила она неодобрительно.

Я воспользовалась случаем разузнать побольше.

— Интересно, почему же тогда она уехала тайно, никого не предупредив? Если ей хорошо платили, то причина была не в деньгах. Может быть, она собиралась выйти замуж?

Мэри широко раскрыла глаза.

— Только не она, мисс. Она, конечно, могла влюбиться, но мужчины на таких женщин обычно не обращают внимания. Она была некрасивая, книжный червь и ужасно неинтересная, не то, что Вы. Вы знаете, что я имею в виду: очки, выражение лица, от которого скисает молоко. Бог простит меня, что говорю дурно о человеке, но уверена, что она умрет старой девой.