Лаура Кинсейл - Летняя луна

– Крыльев, – подсказала она.

Он быстро взглянул на нее, а потом, подумав, кивнул.

– Да, – ответил он. – Ты не должна быть заперта в моем доме, как в клетке.

Он нахмурился, и золотисто-зеленые глаза его потемнели.

– Я мог бы сказать тебе, что изменюсь, но это было бы ложью. Я обманывал бы и тебя, и самого себя. Я уже не так молод, чтобы забыть все, чему меня пытались научить.

– А я и не хочу, чтобы ты изменился.

– Нет. Ты мудрее меня, – он нахмурился. – Ты была совершенно права, когда сбежала от меня.

Мерлин сидела, не двигаясь, и смотрела прямо перед собой.

– Я жалею об этом, – прошептала она.

Если он это и услышал, то не подал виду.

– Прости меня, Мерлин. Я был эгоистом, ослепшим от любви дураком, и я думал, что могу силой подчинить тебя.

Она испугалась того, что он сейчас скажет, и ощутила, как в груди растет тревога.

– Ты ничего не делал силой, – тихо сказала она.

– Нет, делал. Может быть, это было не так грубо… – Он махнул рукой. – Я просто воспользовался тем, что ты была слабой и запуталась. Я подчинил тебя хитростью.

Горечь в его голосе сменилась уверенностью.

– Но это можно исправить, Мерлин. Ты должна это знать. Наш брак можно аннулировать. Когда ты дала согласие, ты была не совсем здорова. Ты действовала по принуждению. И твой официальный опекун ничего об этом не знал. Я прослежу, чтобы этим делом занялись лучшие адвокаты страны. Не волнуйся, считай, что этой свадьбы никогда и не было.

От растущей тревоги в ее груди похолодело. Она сцепила пальцы:

– Ты хочешь сказать, что я вернусь домой, и все станет так, как раньше?

– Да. – Он повернулся к ней и взял ее за руки. – Именно так, как раньше. Или как угодно иначе, если ты захочешь. Я прослежу, чтобы все было сделано. Если тебе что-то понадобится, Мерлин, если ты что-то захочешь, что угодно… просто напиши мне, и у тебя это будет. – Глядя на ее руки, он с болью улыбнулся. – Даже шестеренка Вокансона.

– Ну не знаю… – робко сказала она. – А если бы я захотела остаться замужем?

– Можно и так, – без колебаний ответил он. – Это даже гораздо проще, чем аннулировать брак. Но, видишь ли, в этом случае ты уже не сможешь выйти замуж за кого-то другого.

– За другого?

– Да, если ты кого-нибудь встретишь. Такое может случиться, Чара. – Он погладил ее по щеке. – Ты ведь вряд ли захочешь остаться одной навсегда.

Она опустила голову и заморгала, пытаясь избавиться от слез.

– Но если меня похитят, – сказала она, – кто же будет меня спасать?

Он нежно взял ее за подбородок:

– Мерлин, Мерлин… Разве ты не поняла, что я сказал? У тебя есть талант, твой чудесный дар, а я буду всю жизнь только мешать тебе. Я буду пытаться заставить тебя служить моим целям, так, как это было с говорящей коробкой. Буду мешать тебе воплощать свои мечты.

Он обхватил ладонями ее лицо, провел большими пальцами по скулам:

– Если бы ты была другой, это было бы неважно. Но ты такая… Я как лиса, которая хочет нянчить только что вылупившегося цыпленка. Рано или поздно я потеряю контроль над собой. И тогда проглочу тебя целиком.

– Я не цыпленок.

Он провел пальцами по ее губам:

– Для меня ты как маленький цыпленок.

Мерлин взглянула на него из-под ресниц. Лицо его было совсем близко. Склонившись к ней, он нежно провел губами по ее рту, а потом приподнял ее подбородок и поцеловал, вложив в поцелуй всю силу своей любви. Она ощутила вкус меловой пыли и его теплой кожи, обрадовалась знакомому запаху и чувству.

– Вот я уже и теряю самоконтроль, – прошептал он, не отрываясь от нее.

– Ох, Рансом, – сказала Мерлин, обнимая его. Он осыпал легкими поцелуями ее шею, и голос ее звучал совсем тихо. – По-моему, я… уже не хочу… домой.

Он резко отпрянул от нее. Мерлин открыла глаза и, прежде чем успела что-то сказать, увидела, что лицо его вновь приняло суровое выражение. Он хлестнул кобылу. Подпрыгнув, фаэтон тронулся, и Мерлин, чтобы не упасть, схватилась за сиденье.

– Вот видишь? – сказал он, перекрикивая скрип колес. – Ты слишком легко поддаешься, Мерлин.

– И что это значит?

– Это значит, что стоит мне поманить тебя морковкой, как ты станешь делать то, что я захочу. Это не принесет добра ни тебе, ни мне.

– Заставь меня что-нибудь сделать! Что ты хочешь, чтобы я сделала сейчас? – Она пристально посмотрела на него. – Уехала домой вместе с Таддеусом и Теодором, оставила и забыла тебя?

– Да.

– Не уеду. – Мерлин скрестила руки на груди. Но фаэтон подпрыгнул, наехав на камень, и ей пришлось быстро ухватиться за скамью. – Знаешь, чем ты, по-моему, занимаешься? – прокричала она. – Ты просто снова пытаешься запугать меня. Сначала ты меня запугивал, чтобы я вышла за тебя замуж, а теперь пытаешься запугать, чтобы я от тебя отказалась.

Он посмотрел на нее, а потом перевел взгляд обратно на дорогу:

– Да вовсе я тебя не запугиваю. Я хочу поступить так, как будет лучше для тебя!

– А по-моему, запугиваешь.

– Мне казалось, ты сама хотела домой. Это ведь ты забрала свою проклятую коробку и сбежала от меня.

– Я передумала.

Он внимательно посмотрел на нее и отвел взгляд лишь после того, как экипаж подпрыгнул на каком-то корне.

– То есть ты решила теперь стать упрямой?

– Ну и что… – Она пожала плечами. – Просто «помани меня морковкой»! Или можешь меня похитить и привезти туда, где мне, по-твоему, нужно быть.

Он вскинул голову:

– И надолго ты там останешься вместе со своим ежиком?

– Придумала, что мне делать! – Она шмыгнула носом. – Теперь, когда я кое-что узнала о мире, я хочу путешествовать и посмотреть его.

– В самом деле? – Рансом взглянул на нее, прищурившись. – И что же ты хочешь посмотреть?

– Например, Афганистан.

Рансом остановил фаэтон.

– Туда можно доехать на дилижансе? – с вызовом спросила Мерлин.

Он опустил вожжи и посмотрел на нее своим убийственным взглядом. Мерлин высоко вскинула голову:

– Ладно, спрошу у Шелби.

Она увидела, как Рансом стиснул зубы. Отвернувшись от нее, он уставился своим фолконерским взглядом в спину кобыле. Оба надолго замолчали.

Мерлин закусила губу.

– Рансом, – тихо и с надеждой произнесла она, – если бы я попала в Афганистан, как ты думаешь, ты смог бы приехать и спасти меня?

Он отвернулся в сторону:

– У тебя тоже есть пара морковок, чтобы меня заманить, правда?

– Так ты приехал бы?

– Ты же меня бросила… – ворчливо заметил он, – сбежала.

– Там, наверное, очень жарко. Скажи, а в Афганистане водятся тигры?

– Я не смогу измениться, – сказал он.

Мерлин, сдвинув брови, разглядывала серо-зеленые холмы на горизонте:

– Наверное, меня и вправду надо будет спасать от тигров.

– Мне уже поздно меняться.

– И еще от змей! – Она напряглась всем телом и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – У них там водятся змеи?