Сьюзен Джонсон - Снова и снова

Он среагировал молниеносно: зажал ей рот ладонью и больно прижал руки к постели. Не позволяя ей вырваться, Саймон наклонился и посмотрел в пылавшие яростью глаза.

– Прибереги свои базарные выходки для кого-то другого! – прошептал он с не меньшей яростью. – Понятно?

И замер, как будто ждал ответа.

– Пошёл к чёрту!

Ответ прозвучал невнятно, но вполне разборчиво.

– Отправимся туда вместе! – с издёвкой предложил он, отнимая ладонь от её губ. На этот раз она не стала кричать, но продолжала сверлить его убийственным взглядом.

– Я и так побывала в настоящем аду – и все благодаря тебе!

– Ещё бы – если вспомнить, кто сопровождал тебя в этой поездке. Так что лучше вернёмся в настоящее и решим, чем будем заниматься, – язвительно добавил он. – То ты говоришь, что хочешь заняться сексом, то не хочешь…

– Я не хочу.

– Хорошо. – Он перевёл дыхание и добавил: – Будь по-твоему.

Саймон мигом оказался на ногах, застегнул брюки и направился к двери. Нисколько не смущаясь своего полуодетого вида, он вышел в коридор, закрыл дверь, но тут же распахнул её снова, чтобы вынуть из замка ключ.

На этот раз дверь захлопнулась с громким стуком.

Она услышала, как щёлкнул в замке ключ и как его шаги затихли, удаляясь по коридору.

Значит ли это, что она стала пленницей?

Зная Саймона, трудно было увязать это драматическое слово с его манерами. Хотя за пять лет с человеком могут произойти самые неожиданные перемены. С ней, во всяком случае, жизнь не церемонилась. Она разведена, она осталась совсем одна… в прямом и переносном смысле – запертая в этой комнате. Ну чем не сцена для театрального фарса? Кэролайн невольно улыбнулась этой дурацкой мысли. Теперь самое подходящее время рвать на себе волосы и оплакивать злую судьбу. Или, ещё лучше, составить умопомрачительный план спасения. Если бы не усталость и желание выспаться, она запросто придумала бы такой план, как и полагается любой уважающей себя сценической героине. Но после долгих дней утомительного пути сладкий сон и тёплая постель выглядели намного заманчивее сомнительных прелестей личной свободы.

Она ещё успеет обдумать своё бегство, когда проснётся утром.

Некоторое время спустя, после краткой беседы с хозяином таверны, убедившей его, какую выгоду он извлечёт из временной глухоты, помешавшей ему обратить внимание на необычный шум на втором этаже, Саймон вернулся в комнату, неся свой саквояж. Он двигался совершенно бесшумно и умудрился не разбудить Кэролайн, хотя совершил ещё несколько вылазок в коридор за различными предметами. Это были большая медная ванна, четыре ведра кипятка, поднос со всякой снедью и две бутылки вина. Когда Саймон запасся всем необходимым, он запер дверь и постоял в раздумье, подбрасывая ключ на ладони. Наконец подошёл к большому зеркалу, висевшему на стене, и спрятал ключ за рамой.

Всего лишь обычная предосторожность. Он был уверен, что сумеет отвлечь Каро от мыслей о побеге.

С рассеянной улыбкой он повернулся и посмотрел на кровать, где мирным сном почивал предмет его вожделений. Она выглядела ангельски трогательной, раскрасневшись во сне и рассыпав по подушке свои дивные каштановые локоны.

Конечно, первым делом ему придётся извиниться: обычно он не вёл себя так грубо. Хотя, если уж на то пошло, Каро могла вывести из себя кого угодно. Её вспыльчивый и упрямый характер нисколько не изменился.

Но это тем более обещало приятное разнообразие после утомительной череды чересчур покорных женщин, деливших с ним постель.

Он прихватил со стола вино и устроился в кресле у камина. Выпрямил усталые ноги, откупорил бутылку и сделал большой глоток, наслаждаясь вкусом старого доброго виски.

Всё-таки жизнь – это прекрасная штука!

Он отрезан метелью от всего мира, он где-то далеко от Лондона, и он заперт в одной комнате с самой очаровательной женщиной на свете.

А она уже целый год не занималась сексом.

Он улыбнулся. Пожалуй, так недолго поверить в существование Бога на небесах!

Вполне довольный собой и окружающим, Саймон задремал возле огня, охваченный приятной истомой. Он почти не замечал завывания бури за окном и тихого шелеста снежинок, бившихся о ставни. Внешний мир, охваченный разгулом безжалостной стихии, казался бесконечно далёким в этой тёплой, уютной комнате. Но стоило огню погаснуть, как воздух остыл настолько, что Саймон очнулся. Он постарался стряхнуть дремоту и встал с кресла. Подбросил дров в камин, разделся и подошёл к кровати. Осторожно откинул край одеяла и с довольным вздохом растянулся на постели.

Он не спал уже несколько дней, его отъезд из Лондона был неожиданным и поспешным, а путешествие на север напоминало бегство. Но теперь у него появилась важная причина задержаться в Шиптоне, и эта причина мирно почивала рядом с ним.

Он улыбнулся и закрыл глаза.

– Ты!

Разъярённое восклицание моментально заставило его проснуться, он рассеянно захлопал глазами, привыкая к бледному утреннему свету.

– Что ты здесь делаешь?

При всём желании он не смог бы ответить правдиво на её вопрос, когда его сверлили таким яростным взглядом.

– В таверне больше не было свободных комнат… из-за пурги и прочего, – пролепетал он как можно более виноватым тоном. А потом наградил Кэролайн улыбкой, перед которой не могла устоять ни одна женщина. Но Кэролайн она разозлила ещё пуще.

– По-твоему, я поверю в эту чушь? – возмутилась она. – И нечего так улыбаться, Саймон. Я знаю эту улыбочку и не поддамся.

– Значит, я буду серьёзным. – Он не стал упорствовать, рассуждая о переполненных комнатах. При желании он мог купить всю таверну, и оба это отлично знали. – Но здесь действительно полно народу, и я подумал… ну, ты же сама предложила… м-м-м… – Он запустил пятерню в волосы таким непосредственным жестом, совсем как мальчишка, и глаза его всё ещё были припухшими со сна…

С таким дьявольским обаянием, как у него, можно было запросто гипнотизировать даже птиц на ветках. Кэролайн и сама чуть не забыла, с кем имеет дело. Ведь этот проходимец готов был переспать со всеми женщинами на свете!

– Послушай, тебе уже не пятнадцать лет, – пробормотала она, стараясь не поддаваться его чарам. – То есть я хочу сказать, что мы… и эта комната… в общем, вчера я наговорила всякой ерунды. Так что придётся тебе отсюда уйти.

– Ни за что!

Ей следовало немедленно оскорбиться, но от его низкого голоса по коже пробежали мурашки, а его взгляд был полон такой страсти, словно они никогда не расставались и по-прежнему были любовниками. Хотя Кэролайн отдавала себе отчёт в том, что это не так. Внезапно где-то внизу громко хлопнула дверь, и чары развеялись: она вспомнила с беспощадной ясностью, почему отказалась от этого человека. Он слишком часто менял женщин, с которыми просыпался по утрам, так часто, что им давно был утрачен счёт, и в те минуты, когда Кэролайн удавалось сохранить здравый смысл, она меньше всего хотела бы оказаться в этом позорном списке.