Барбара Смит - Всем сердцем

– Ты смог бы найти это место?

– Да, конечно. Кстати, парень кое-что обронил.

– Что именно?

Прихрамывая, лакей подошел ближе, сунул руку во внутренний карман своего невзрачного коричневого сюртука, достал оттуда карточку и вложил ее в ладонь Джошуа.

– Не знаю, поможет ли это в ваших поисках, но ничего другого у меня нет.

Кеньон уставился на картонный прямоугольник с напечатанными на нем буквами. Что ж, если повезет, этот вполне обычный предмет выведет его на след злоумышленника.

– Почему ты носишь эту странную шляпку, тетя? – спросила четырехлетняя Мэри у Анны, девушка лежала на диване в гостиной.

Анна улыбнулась и тронула повязку на своей голове.

– Тебе нравится? В Лондоне это считается последним криком моды.

– Это не шляпа, а повязка! – заявил шестилетний Джеймс, довольный собственной осведомленностью. – Папа сказал; что ты упала с лошади и чуть не рассыпалась на мелкие кусочки.

– Твой папа просто пошутил, – весело ответила Анна. – Как видишь, я цела и невредима.

Однако голубые глаза Мэри наполнились слезами. Она бросилась к тете и обхватила ее пухлыми ручками.

– Ты не умрешь, тетя Анна?

– Нет, милая, не волнуйся.

Анна обняла малышку, с содроганием вспомнив о том, как сильно рисковала. А что, если бы она действительно умерла? Если бы пуля пробила ей голову? Ослепленная решимостью спасти Дэвида и глупой уверенностью в собственной неуязвимости, она чуть было не причинила родным невыразимые страдания.

Анна приподняла подбородок Мэри и нежно смахнула ее слезы, потом взъерошила белокурые волосы, Джеймса – мальчик тоже выглядел встревоженным, хоть и старался этого не показывать.

– Мне просто надо немножко отдохнуть, вот и все. Через несколько дней мы опять будем играть в «классики».

Мэри тут же просияла.

– Я люблю «классики»!

– А я бы лучше поиграл в камешки, – сказал Джеймс.

– Ладно, поиграем и в камешки. Ведь мы еще не определили чемпиона Мерритон-он-Си.

– Ну, хватит, дети! – отрезал Бенджамин, сидевший в кресле напротив Анны и разговаривавший со своими братьями.

Это был серьезный мужчина средних лет с короткими темными волосами и намечающимся брюшком. Сегодня в гости к Анне и родителям пришли только четверо братьев. Остальных пятерых не было в городе. Абелард жил в Йорке, Сирил – в Лондоне, Эммет – в Индии, а близнецы, Фрэнсис и Джеффри, служили в пехоте.

– Бегите, – добавил Бенджамин. – Вашей тете нельзя переутомляться.

– Они меня нисколько не утомляют, – возразила Анна. – Мне приятно с ними общаться.

– Мы тоже тебя любим, – пропищала Мэри. – Ты самая лучшая тетя на свете.

Анна прижала девчушку к груди, смаргивая подступившие слезы, как же ей хотелось завести свою собственную семью и наслаждаться простыми радостями, воспитывая маленьких херувимчиков с русыми волосами и голубыми глазами! Чудом избежав смерти, она лишь укрепилась в своем стремлении стать женой и матерью. Как только она поправится, как только лорд Джошуа покинет их дом, она заставит Дэвида посмотреть на нее как на женщину.

Бенджамин сделал строгое лицо и отогнал малышей от сестры. Они подбежали к остальным детям, которые жарили хлеб на вилках, держа его над огнем камина и толкая друг друга локтями.

Увидев унылое лицо Мэри, Анна предложила:

– Может быть, поднимешься в детскую? На прошлой неделе, убираясь на чердаке, я нашла кукольный домик. – Обернувшись к Джеймсу, она добавила: – И целый отряд оловянных солдатиков.

Пухлые щечки мальчугана расползлись в улыбке. Он взглянул на старших мальчиков и закричал:

– Давайте играть в войну! Чур, я первый выбираю солдатика!

– Последний будет Бонапартом! – объявил худой, но жилистый паренек по имени Стивен, старший сын Дориана.

Он бросил свою вилку и помчался к двери. Остальные с диким гомоном поспешили за ним. Их лица были перепачканы вареньем, с колен на пол падали хлебные крошки. Мэри схватила за руку дочку Дориана, Элизу, и побежала к ребятам.

У Анны застучало в висках от их пронзительных криков, но она даже не поморщилась. Если братья узнают, что ей больно, то тут же отправят ее наверх, в спальню, а Анне до смерти надоело валяться в постели, пялиться на четыре стены и думать о тех делах, которые она могла бы сделать, если бы была здорова. К примеру, она могла бы принести корзину с продуктами старому мистеру Петтигру, натянуть холсты на подрамники для новых маминых картин, приготовить микстуру для миссис Хоббз, которая хворала после родов.

Слушая разговор братьев, Анна вытянула из корзины с прохудившимся бельем первую попавшуюся рубашку, вдела нитку в иголку (это было не так-то просто сделать с больной головой) и начала зашивать дырку на воротнике.

Айзек пододвинул к себе скамейку для ног. Длиннорукий и длинноногий, самый младший брат напоминал гигантского паука.

– Я вижу, тебе уже лучше, – начал он, обращаясь к сестре. – Мне хотелось бы посоветоваться с тобой по одному вопросу.

– Дай угадаю. Нелл опять отправилась по магазинам?

Бенджамин и Дориан пришли со своими женами. Мама увела их наверх, чтобы показать сундук с семейными реликвиями, который Анна также нашла на чердаке.

– Она совершает покупки третий раз на этой неделе, – мрачно изрек Айзек. – Не знаю, как я буду оплачивать счета.

– Тебе надо с ней поговорить. Молодая жена не всегда понимает, как важно быть экономной.

– Но она начинает рыдать, как только я завожу речь о деньгах. – Он понурил голову. – Признаться, я даю ей все, что она хочет, только чтобы перестала плакать. Прямо не знаю, как быть.

Нелл была единственным ребенком в семье, и родители избаловали ее. Милая щедрая девушка без оглядки тратила деньги, которые зарабатывал Айзек, будучи клерком в юридической фирме.

– Знаю, это нелегко, но ты должен ее образумить.

– Я не выношу слез. – Лоб Айзека покрылся испариной. – Я думал… может быть, ты…

– Ты хочешь, чтобы я с ней поговорила?

– Разумеется, когда поправишься.

Анна уронила шитье на колени. Она была на восемь лет старше Айзека и приглядывала за ним все двадцать лет его жизни. Просьба брата не могла оставить ее равнодушной.

– Ну что ж, если ты думаешь, что это поможет…

– Конечно, поможет! – Его голубые глаза просияли. Он схватил сестру за руку. – Большое спасибо, Анна!

– Не донимай ее своими проблемами, Айзек, – сказал Бенджамин, сидевший рядом с Дорианом и Хью. – Ты хуже, чем дети.

– Это личный разговор, – заметил Айзек, расправив свои костлявые плечи. – Подслушивать нехорошо.

– Я буду делать то, что сочту нужным. Моя обязанность – следить за порядком в семье в отсутствие мамы и папы. А ваша обязанность – меня слушаться.