Бобби Смит - Небеса

— Похоже, проклятие — не более чем выдумка. Из того, что Лоуренс написал в письме, я сделал вывод: он владел венцом долгие годы, и ничего плохого с ним не случилось.

— Возможно, настоящим проклятием жизни Лоуренса стали его сыновья, — заметил Уин. — Он говорил вам о них?

— Да. Однако я никогда не видел их. Неужели они действительно такие негодяи, какими он их считал?

— Гораздо большие, поверьте мне, — категорично заявил Уин, надеясь, что больше не увидит эту парочку. Впрочем, он сомневался, что они оставят его в покое. Помня ненасытную алчность в их глазах, Уин знал, что так просто они не сдадутся.

— Как жаль!

— Они надеялись, что венец достанется им, я не думаю, что Филипп и Роберт легко свыкнутся с мыслью о потере сокровища. Я уехал из Лондона немедленно, чтобы они не успели сориентироваться и не последовали бы за мной.

— Это вы верно решили! Но думаю, нам еще предстоит с ними встретиться.

— Только бы поскорее отправиться на поиски! Меня удручает мысль, что придется еще какое-то время сидеть и ждать, сложа руки.

— Понимаю.

— Скажите, Мэтт, венец действительно такой ценный, как пишет Лоуренс?

— Более. Лоуренс никогда не оценивал вещи с практической стороны. Он всегда видел в них только историческую ценность. Но венец бесценен со всех точек зрения.

— Лоуренс был редким человеком.

— Исключительным, просто исключительным! Я уверен, он оставил нам прелюбопытнейшую загадку. Он был помешан на загадках древностей, поэтому венец, я думаю, будет найти непросто. Не знаю, что там в других книгах, но в моей какая-то бессмыслица. Я попытался найти там ключ к разгадке, но ничего определенного не выяснил.

— Когда мы соберем три книги вместе, возможно, смысл прояснится. Надо расшифровать хотя бы первый ключ. Я разговаривал с дочерью профессора, Александрой, она полна энтузиазма, как и ее отец. Они нам помогут.

— Они?

— Алекс всюду сопровождала своего отца.

— Но, святой отец, будет ли разумно взять с собой женщину? Все-таки походные условия тяжелы…

— Я объяснял ей это, но она и слушать не стала. Сказала, что была во многих экспедициях, даже в Сахаре, а уж там куда как трудно. Я предложил подождать возвращения ее отца и тогда уже решить.

— Так мы отправляемся нескоро?

— Если нам очень повезет, мы сможем выехать в конце следующей недели.

— Как еще долго! — с сожалением воскликнул Мэтт. — Впрочем, если бы вы сказали, что мы едем завтра, срок все равно показался бы мне долгим.

Мэтт не мог поверить, что скоро сбудется мечта всей его жизни.

— Это изображение венца? — Уин достал акварельный рисунок из пачки бумаг и документов.

На рисунке был изображен золотой венец, украшенный огромным рубином в форме сердца.

— Да, я срисовал его с настенной фрески одного разрушенного дворца около Фив.

— Он прекрасен.

— Я знаю. Надеюсь, загадка Лоуренса трудна, но разрешима и венец все же существует.

— Вряд ли Лоуренс стал бы шутить, если речь идет о жемчужине его коллекции.

— Вы правы. Остается ждать профессора. Если бы он приехал побыстрее!

— Да, я тоже жду этого с нетерпением.

Уин снова вспомнил о Филиппе и Роберте. Интересно, где они и что делают сейчас?

Уин позавтракал в ресторане гостиницы, потом вернулся к себе и стал читать газеты. Он не знал, как убить время. Для него, человека действия, было сущей пыткой ждать профессора в полном одиночестве. Настроение его оставляло желать лучшего. Он снял ризу и переоделся в мирскую одежду. Изображая священника на людях, у себя в комнате он все-таки был волен, быть самим собой. Почувствовать себя просто Уином Брэдфордом было приятно. Уин уселся в кресло и начал просматривать бостонскую прессу.

Он погрузился в чтение, когда внезапно раздался стук в дверь. Это удивило его. Он никого не ожидал, тем не менее, обрадовался и распахнул дверь.

На пороге стояла Алекс, еще более прелестная, чем в день их первой встречи. Строгое зеленое платье чудесно оттеняло ее золотые волосы, которые сверкали и переливались.

— Мисс Паркер?

— Добрый день, святой отец. — Алекс едва выдавила из себя слова приветствия. Она не могла отвести от него глаз. Он и в первый раз чрезвычайно ей понравился, но сейчас, в обычной одежде, он был просто великолепен. Белая рубашка из тончайшего полотна подчеркивала красоту его широких плеч. Воротник был расстегнут. Алекс как зачарованная смотрела на его сильную шею и с трудом заставила себя встретиться с ним глазами. Он вопросительно смотрел на нее, и она надеялась, что ей удалось скрыть от святого отца свои истинные чувства.

— Я хотела поговорить с вами… Это не займет много времени.

— Разумеется! — Уин хотел впустить ее, но замешкался. Он боялся остаться наедине с такой красивой молодой женщиной. — Подождите минуточку, мы поговорим внизу, в вестибюле. Так будет лучше.

— Благодарю вас. — Ей было приятно, что он нашел время для нее.

Уин закрыл дверь и стал перевоплощаться в отца Брэдфорда. Два месяца назад он, не задумываясь, соблазнил бы ее. Теперь же он выпроваживает ее в вестибюль, где полно народу и они смогут разговаривать, не опасаясь подозрений. Уин мрачно улыбнулся. Дядя, наверное, был бы доволен.

Укрепив воротничок, Уин надел черное пальто и достал ключ. Он вышел из комнаты настоящим священником, порывы бывалого повесы были вовремя благоразумно оставлены.

— Извините, что заставил вас ждать. — Он увидел, что Алекс стоит за дверью.

— Ничего, — ответила она, удостоверившись, что теперь перед ней солидный, строгий мужчина с большим авторитетом, а не тот, который заставил ее сердце биться часто-часто. Она понимала, что нехорошо так увлекаться им, и была рада увидеть его снова в одежде священника. Это делало их отношения более официальными, напоминало о дистанции между ними.

Уин запер дверь, и они спустились вниз по широкой лестнице. Нежный, тонкий запах ее духов возбуждал его. Ему безумно хотелось хотя бы дотронуться до девушки, но он сказал себе: «Нет!» А ведь так естественно было бы взять ее под руку или покровительственно поддержать за талию…

Усилием волн Уин напомнил себе о цели ее визита. Она пришла не к лорду Уинстону Брэдфорду, а к отцу Брэдфорду. Кроме того, единственное, что ее интересовало, — это, разумеется, венец. Тем не менее, он не мог не восхищаться ее легкой, грациозной походкой.

Они спустились в вестибюль и уселись в кресла в углу холла. Уин облегченно вздохнул:

— Что-нибудь случилось, мисс Паркер?

— Пожалуйста, зовите меня Алекс, святой отец.

— Хорошо, Алекс. С большим удовольствием. Но что привело вас сюда? Отец вернулся?

— Нет, поэтому я и пришла. Сегодня я получила от него письмо, — сказала она, сдерживая волнение. Одним из ее принципов было говорить только правду. Честность была для нее так же необходима, как воздух или вода. Лгать священнику казалось ей чудовищным. Единственное, что давало ей силы, была мысль об отце.