Джейн Ходж - Сбежавшая невеста

– Более того, – он по-прежнему разыгрывал, как ему казалось, верную карту. – Из достоверных источников мне известно, что ваш друг Мэйнверинг вот-вот женится. Вам вряд ли захочется оставаться в Лондоне и смотреть, как какая-то провинциальная простушка будет изображать миледи рядом с ним. Вы плохо разыграли ваши карты, но я предлагаю вам превратить проигрыш в победу.

Как это ни ужасно, в его словах что-то было. Она дала ему понять, что колеблется.

– Не знаю, я не думала над этим… Вы правы, мое положение не из легких. Сэр, – она сделала вид, что решилась, – вы должны дать мне время. Разрешите подумать до завтра. Конечно, Париж… Говорят, Париж весной… Пошлите завтра к герцогине за ответом. Вы понимаете, мне надо придумать, как наиболее достойно выйти из-под опеки ее светлости.

– Ой, не забивайте этим свою хорошенькую головку. – Теперь он был уверен, что уже получил ее. – Когда вы будете со мной, вам не будет дела до нее и ей подобных.

Уж в этом-то она была уверена, да и им до нее тоже. Если ей и нужен был еще какой-нибудь резон, то теперь она решила скрыться от него любой ценой. Но как устроить так, чтобы он, разозлившись, что его отвергли, не распространялся об этой убийственной истории и не поставил под угрозу будущее Мэйнверинга? Теперь не было времени думать об этом; сейчас нужно улизнуть от него, а для этого необходимо ему подыграть.

– А теперь, – сказала она, – поддержите мою нынешнюю роль и проводите меня к леди Бересфорд.

Он засмеялся и подчинился. Поддерживающая ее рука вела себя вольнее, чем обычно, но Дженнифер притворилась, что не замечает этого. Весь остаток вечера она провела, составляя один план за другим и отвергая их все по очереди, по мере сил отвечая на любезности Мандевиля и не замечая ничего вокруг. Наконец она оказалась дома на Гросвенор-сквер и в кои-то веки была благодарна леди Бересфорд за сопровождение. Как странно, подумала она, она ведь и впрямь считает особняк герцогини своим домом.

Вот это-то слово и напомнило ей о ее собственном доме и подсказало решение. Она должна ехать домой. Она должна отдаться на милость дяди и выйти замуж за того, за кого он предложит. Только таким образом она может пресечь притязания Мандевиля и одновременно связать ему язык. Помолвка мисс Перчис объявлена, свадьба последует немедленно. Мисс Фэрбенк исчезнет, словно ее никогда и не было. Теперь по крайней мере будет легче разговаривать с дядей, чье замешательство должно быть не меньшим, чем ее неловкость.

Кто знает, если все хорошо продумать, они, может, еще сумеют выручить друг друга. Поскольку Элизабет убежала, дядюшка должен быть в отчаянии: что он может сказать жениху? Что ж, он может сказать ему правду: пытался, мол, подменить невесту, но не вышло. Дальше он может сказать: вот, мол, настоящая наследница, мисс Перчис, вот ее состояние, она готова выйти за вас замуж. Потому что, если уж дошло до этого, думала Дженнифер, беспощадно раздирая расческой кудри, то хоть она и старалась избежать этого брака (а она до сих пор полагала, что поступила правильно), теперь ей просто повезет, если он все-таки согласится жениться на ней. Ясно, что сейчас этот брак – ее единственное спасение, и что еще важнее, – единственное спасение Мэйнверинга и герцогини. Потому что только будучи замужней женщиной – миссис Феррис, или как его там, – она сможет утереть нос Мандевилю и наплевать на его угрозы. А вообще-то – на что Феррису жаловаться? Он ясно дал понять, что ему нужна лишь хозяйка дома и состояние. Он получит и то, и другое. А из того, что рассказал Эдмунд, видно, что робкая Элизабет ему не очень-то понравилась.

Чернобровый грубиян, сказал Эдмунд… Она решительно откинула мысли о другом чернобровом грубияне. Женитьба Мэйнверинга – дело решенное. Она вполне может выходить за Ферриса. Но нельзя терять времени… Нужно во что бы то ни стало встретиться с дядей до того, как он найдет Эдмунда и Элизабет. Как же лучше поступить?

Она снова задумалась. Теперь она совсем не боялась дядю. Он влип еще хуже, чем она. Почему бы ей не отправиться к Элизабет в Холборн, объяснить ей все и дождаться там дядю Гернинга, который, несомненно, появится там завтра, пылая гневом. Неожиданное присутствие там Дженнифер безусловно охладит его пыл. Можно не сомневаться, что он вздохнет с облегчением, узнав, что она прощает ему двойную игру и согласна выйти за Ферриса, и скорее всего, дядя даст согласие на брак Элизабет и Эдмунда. На этом она заснула.

Поднявшись рано утром, Дженнифер написала два письма. Первое – герцогине – не потребовало больших усилий. Оно выражало сердечную благодарность за доброту, с которой к ней отнеслись; дальше она писала, что осознала, хотя и поздно, каким странным должно казаться в свете ее пребывание на Гросвенор-сквер. «Я не виню людей за то, что они плохо обо мне думают», – продолжала она. – Дорогая мадам, мне никогда не следовало пользоваться вашей добротой. Теперь я делаю то, что должна была сделать с самого начала, – возвращаюсь в свою семью». Еще раз выразив благодарность, она подписалась и запечатала письмо, отказав себе в удовольствии приписать пару слов для Мэйнверинга, и перешла к более трудной задаче – письму к Мандевилю.

Оно потребовало больших раздумий (она даже погрызла перо): оно должно было быть очень дипломатичным. Нельзя толкнуть его на поспешные действия. Она писала и переписывала и, наконец, составила текст, который почти устроил ее.

« Сэр , – писала она, – беру на себя смелость отказаться от ваших предложений. В то же время я очень благодарна вам за то, что вы высказались столь откровенно, и мне стала совершенно очевидна истинная опасность моего положения. Я торжественно клянусь вам, что не виновна ни в чем, кроме легкомыслия, а милорд и его бабушка были лишь незаслуженно добры ко мне. Я возвращаюсь к тем, чья обязанность защищать меня, и предупреждаю вас, что в скором времени у меня будет муж, который примет все необходимые меры, дабы оградить мое доброе имя. Если вы осуществите свои вчерашние угрозы, вы очень об этом пожалеете».

Этого вполне достаточно, подумала она, вспомнив, как трусливо он говорил о дуэли с Мэйнверингом. Это напугает его… В любом случае (она подписалась, заклеила письмо и надписала адрес своим мелким ровным почерком) большего она написать не может.

Между тем время бежало. Герцогиня скоро проснется и пошлет за нею. Дженнифер хотела любой ценой избежать сцены прощания. Позвонив, она отдала два письма озадаченному лакею и приказала оседлать Звездного. Она приедет раньше Эдмунда, но это не страшно. Конечно, не очень-то хорошо опять остаться в одном-единственном, хотя и любимом зеленом костюме для верховой езды, но Элизабет и ее тетя найдут для нее что-нибудь подходящее на первое время, а как только она выяснит отношения с дядей, она сможет уехать домой в Суссекс.