Патриция Кемден - Обещай мне чудо

– Полковник! – закричал Траген хриплым от гнева голосом. – Полковник, вы непременно должны увидеть это.

Александр подождал, пока Кэт прикрылась простыней, затем открыл дверь.

Траген втолкнул в комнату сопротивляющуюся Луизу.

– Объясни ему, – приказал Траген разозленной женщине. Кэт хотела прийти ей на помощь, но злобный взгляд майора удержал ее на месте.

– Я же сказала тебе, подлый червь! Я ничего об этом не знаю, – огрызнулась Луиза.

– Объясни ему, женщина, – снова потребовал Траген, бросив на постель маленький белый клочок ткани.

– О Боже, – пробормотала Катарина, глядя на крошечное детское платьице, упавшее ей на колени. Это было крестильное платье Изабо… с вышитым на нем гербом фон Меклена. – Как? Где?

– Прости меня, – заплакала Луиза. – Я не знала! Иначе ни за что не позволила бы ему открыть сундук из хижины.

Александр взял платье и, нахмурившись, посмотрел на него.

– Я не…

– Герб, – прошипел Траген.

Александр провел пальцем по вышивке и медленно стал бледнеть.

– Уходите, – сказал он Трагену, и тот, бесцеремонно подталкивая Луизу, вышел вместе с нею из комнаты. Дверь за ними захлопнулась, словно поставив финальную точку.

– Я могу объяснить… – начала Кэт, но он наступал на нее, и она отпрянула за кровать. Он вскочил на кровать и спрыгнул с другой стороны, словно она их и не разделяла, затем схватил ее за руку и крепко сжал.

– Скажи мне, что этот ребенок не отродье фон Меклена, – приказал он. Она покачала головой, но ничего не сказала. – Скажи мне, что фон Меклен – не отец Изабо. – Она ощущала, как он дрожит от нахлынувшего гнева. – Боже милосердный, – сказал он, и слова его прозвучали словно крик, обращенный к небесам, и одновременно как проклятье. – Боже милосердный.

Он отбросил ее как грязную рубашку и, распахнув дверь, прорычал, чтобы ему оседлали коня.

– Александр, послушай…

Он вытащил из-под кровати кобуру и седельные сумки и стал собирать вещи, храня зловещее молчание.

– Александр! – воскликнула она. – Пожалуйста, выслушай меня!

Она схватилась за рукоятку одного из его пистолетов, но его рука сомкнулась ьокруг ее запястья, прежде чем она успела вытащить оружие.

– Не сейчас, мадам, – отрезал он.

– Тогда выслушай.

– Не желаю ничего слушать, разве что ты скажешь мне, что фон Меклен не отец Изабо. – Он повесил кобуру через плечо. – Вы готовы сказать мне это, мадам? Я слушаю.

Она нетерпеливо смахнула слезы рукой.

– Пожалуйста, позволь мне объяснить.

Его лицо казалось высеченным из гранита, подобно стенам Алте-Весте.

– Ты как-то сказала мне, что фон Меклен не насиловал тебя. Это правда? – Пальцы его впились в простыню, и он сорвал ее с Катарины, оставив ее обнаженной. – Это правда?

– Да, – задыхаясь, произнесла она.

– Когда-то я думал, что ты шлюха. Теперь вижу, что я не ошибался. – Он поднял свои седельные сумки и направился к двери.

– Александр! – воскликнула она и, позабыв о своей наготе, бросилась к двери и загородила ему выход.

– Да, да, фон Меклен – отец Изабо! Но, Александр…

Он приподнял ее и отбросил на кровать. Она снова кинулась к нему.

– Александр, выслушай меня! Он ее отец, да! Но, Боже, прости меня, я ей не мать! Клянусь тебе…

Он запустил руку ей в волосы.

– Каждым своим словом ты обличаешь себя как низкая отвратительная шлюха.

Он отшвырнул ее к кровати и распахнул дверь.

– Нет! Постой. Пожалуйста… как мне убедить тебя?

Он помедлил в дверях и сказал:

– Если бы ты была девственницей, Катарина, или хотя бы менее искусной в любви, может, я и поверил бы тебе.

Он захлопнул дверь.

Всхлипывая, она побежала к сундуку у окна и стала выбрасывать из него одежду. Там, на самом дне, лежал мужской костюм кавалериста, который она надевала в Таузендбурге. С улицы донеслись крики и протестующее ржание лошадей. Она, притопнув, натянула высокие сапоги и выглянула в окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как уезжает Александр.

Тяжелые, мрачные, черные как уголь тучи, надвигающиеся с севера, предвещали приближение страшной бури, но Катарина не колебалась. Она выбежала из дома, бросилась к конюшне и потребовала, чтобы лейтенант Печ оседлал ей лошадь. Он стоял в дверях, скрестив руки на груди, широко расставив ноги, и, покачав головой, седлать лошадь отказался.

– Извините, миледи. Приказ.

– Приказ? Хорошо, я отдаю новый. Мне нужна лошадь. Отойдите. – Из конюшни до нее донеслось позвякивание шпор Лобо. – Лейтенант, можете не седлать мне коня. Просто впустите в конюшню!

Он бросил умоляющий взгляд на Трагена, наблюдавшего за этой сценой, стоя в дверях кухни, но Катарине не нужно было оглядываться, чтобы понять ответ Трагена. Печ сжал зубы и не сдвинулся с места.

К ней подбежала Луиза с покрасневшими от слез глазами.

– Извини меня, Катарина.

Кэт поспешно обняла ее.

– Тебе не за что извиняться. Ты же не знала, что там лежит крестильное платье Изабо. По правде говоря я и сама забыла об этом. Наверное, намеренно.

– И все же мне следовало быть осторожнее, – посетовала Луиза, но Катарина отмахнулась от ее слов.

– Успокойся, сейчас не время для слез, слишком многое необходимо сделать. Нужно собрать вещи Изабо. Если я не вернусь в течение двух дней, отправляйтесь в Таузендбург. Мне следовало отослать ее еще неделю назад. – Катарина взяла себя в руки и удержала подступившие слезы. – Что сделано, то сделано. Возьмите с собой Лобо и Франца. Клаус и его сын проводят вас, и вы благополучно выберетесь из долины.

– С нами все будет в порядке, – заверила ее Луиза. – Ну а теперь пришло время тебе выбираться. – С этими словами она сунула Катарине пистолет. Мельком взглянув, Кэт увидела, что это пистолет Трагена.

– Луиза, он не простит тебя.

– Тогда мы будем квиты.

– Он просто выполнял свой долг, – заметила Кэт. Луиза пожала плечами, глаза ее прояснились.

– Знаю. Все они так поступают. Мне не пришлось бы семь раз выходить замуж, если бы все мои мужья не уходили выполнять свой долг. Но восьмого не будет, Катарина. Пришло время выполнить мой долг. Перед собой и перед Изабо.

Катарина крепко прижала ее к себе и не отпускала до тех пор, пока Луиза не потрепала ее по спине и не сказала:

– Тебе пора отправляться вслед за своим полковником. Он, кажется, опять вышел из-под контроля. На этот раз не стоит ждать так долго, чтобы вернуть его назад. – Луиза отступила на шаг и подмигнула Катарине. – А насчет Печа не беспокойся. Если тебе придется подстрелить его, мы с поварихой его залатаем.

Лейтенант, наклонившись вперед, напрягал слух, пытаясь разобрать реплики, которыми обменивались женщины, но смог расслышать только «подстрелить его». Когда Катарина повернулась к нему, он резко выпрямился и, вытаращив глаза, уставился на пистолет в ее руке, хотя она еще даже не прицелилась в него.