Эммуска Орчи - Сапожок Принцессы

– Извините, я – Шовелен.

– О, тысячу раз прошу простить меня. Шовелен, да, да, конечно… Э-э-э… У меня кошмарная память на всякие иностранные имена… – Перси продолжал спокойно есть свой суп, добродушно посмеиваясь, будто бы он и в самом деле проделал столь долгий путь до Кале именно ради этого ужина со своим лукавым врагом.

Маргарита вдруг удивилась, почему он не свалит этого французика с ног; скорее всего, подобные мысли даже мелькали в его голове, судя по тому, что его сонный взгляд порой угрожающе вспыхивал, останавливаясь на Шовелене, уже несколько успокоившемся и вновь принявшемся за суп.

Тем не менее его тонкий ум, организовавший и проделавший столько отчаянных операций, был достаточно дальновидным, чтобы совершить подобный не слишком необходимый поступок. Это место, скорее всего, полно шпионов, да и хозяин харчевни, возможно, подкуплен. На крик Шовелена могло сбежаться человек двадцать, о которых Блейкни был более-менее наслышан; его могли скрутить, не оставив никакой возможности хотя бы предупредить тех, кто ждет его. Он не мог позволить себе так рисковать. Он должен помочь им уйти от опасности, поскольку дал слово чести, и он сдержит его. И пока Перси размышлял и прикидывал, там, наверху, на чердаке, взволнованная бедная женщина в отчаянии ломала голову, пытаясь сообразить – что делать, борясь с непреодолимым желанием сбежать вниз и в то же время опасаясь нарушить его игру.

– А я и не знал, – жизнерадостно продолжал Блейкни, – что вы еще и выполняете обязанности священника. Э-э-э…

– Я, это… хм, – запутался Шовелен. Его явно совершенно выбила из равновесия хладнокровная наглость врага.

– Но, хм… Я узнал бы вас всюду, – участливо продолжал сэр Перси, наполняя вином второй стакан. – Хотя парик и эта шляпа немного вас изменили.

– Вы так считаете?

– Боже мой, да в этом виде вы просто другой человек… но… увы! Я надеюсь, вы не подумали, что я упрекаю вас? Это чертовски дурной тон – делать другим замечания. Надеюсь, вы не подумали?

– Нет, нет, ни в коем случае, нет, хм! Надеюсь, у леди Блейкни все хорошо? – добавил Шовелен, поспешив сменить тему разговора.

Блейкни хладнокровно доел суп и допил вино и, как показалось Маргарите, быстрым взглядом окинув комнату, сухо ответил:

– Благодарю, все хорошо.

Затем наступила короткая пауза, во время которой Маргарита видела, как два противника мысленно оценивали друг друга. Ей было видно почти полностью лицо Перси, который сидел менее чем в десяти ярдах от нее, пораженной, не понимающей, что делать и о чем думать. Однако желание спуститься вниз теперь окончательно покинуло ее – мужчина, действующий таким образом, как в данный момент Перси, не нуждается в предупреждении об опасности.

Маргарита просто млела от нежности, так понятной каждому женскому сердцу, при взгляде на горячо любимого человека. Через дырявую занавеску она смотрела на прекрасное лицо того, за чьим ленивым синим взглядом, за глупым и суетным смехом видела теперь совершенно отчетливо силу и неиссякаемую энергию, принесшую Сапожку Принцессы уважение и преданность сподвижников. Судя по всему, чары его распространялись не только на ее сердце и пленяли не только ее воображение…

Шовелен, до сих пор пытавшийся скрыть свое нетерпение за вежливыми манерами, бросил быстрый взгляд на часы. Дега не опоздает, и через пару минут этот наглый англичанин будет схвачен преданными людьми капитана Ютлея.

– Вы направляетесь в Париж, сэр Перси? – небрежно спросил он.

– Чертовская жизнь, вовсе нет, – со смехом ответил Блейкни. – Только до Лилля, Париж – не для меня… Зверски неуютен этот Париж, особенно в последнее время… А, месье Шобертен… Прошу прощения, Шовелен.

– Да, но не для такого джентльмена, как вы, сэр Перси, – саркастически ответил Шовелен, – который совершенно не участвует в происходящих там событиях.

– Ха, видите ли, там мне нечего делать. А наше чертово правительство остается на вашей стороне. Старый Питт боится сказать гусям «Кыш!». Вы что, торопитесь, сэр? – добавил он, заметив, что Шовелен вновь взглянул на часы. – Должно быть, по делу?.. Прошу вас, не обращайте на меня внимания… Мое время принадлежит только мне.

Блейкни встал из-за стола и перенес стул поближе к огню. Маргарите опять страшно захотелось спуститься к нему, потому что время шло. Дега со своими людьми мог появиться в любой момент. Перси не знает этого… и… О, как ужасно все это, какой беспомощной она чувствует себя.

– Я не спешу, – добродушно продолжал сэр Перси, – но, увы! Мне не хотелось бы засиживаться в этой дыре, я предпочел бы вашу компанию в более приятном месте. Однако, сэр, – добавил он, увидев, как Шовелен в третий раз украдкой взглянул на часы, – ваши часы не станут идти быстрее оттого, что вы чаще будете на них смотреть. Или, быть может, вы ждете друга?

– Да, друга!

– Надеюсь, не женщину? Месье аббат? – усмехнулся Перси. – Святая церковь не позволяет этого, не так ли? А-а-а… Нет?.. А мне вот хочется посидеть у огня… Что-то чертовски холодно становится.

Он ткнул в огонь каблуком ботфорта, заставив пламя разгореться немного поярче. Казалось, он совсем никуда не спешит и ничуть не догадывается о надвигающейся опасности. Он подтащил к огню еще один стул, и Шовелен, умеривший наконец свое нетерпение, пересел туда, стараясь все же не выпускать из вида входную дверь. Дега ушел уже почти четверть часа назад. Маргарита чувствовала всем своим существом, что, как только Дега появится, Шовелен отбросит все мысли схватить остальных беглецов и сразу прикажет задержать наглого Сапожка Принцессы.

– Эй, месье Шовелен, – игриво сказал последний, – скажите, а этот ваш друг хороша собой? Чертовски пикантны бывают порой маленькие француженки, а? Ах, впрочем, нет, конечно же, нет, я не должен об этом спрашивать, – добавил он, беспечно поворачиваясь к столу спиной. – В вопросах вкуса церковь пока еще не отставала, а-а-а?

Однако Шовелен не слушал его. Каждой клеткой своего тела он был прикован к двери, через которую вот-вот должен был войти Дега. Мысли Маргариты также устремились туда, поскольку до ушей ее из застывшей ночи неожиданно донесся издалека звук размеренных многочисленных шагов.

Это был Дега со своими людьми. Еще минуты три, и они будут здесь! Всего три минуты, и свершится непоправимое, отважный орел попадет в ловушку крысы!

Она могла бы теперь сорваться и закричать, но не рискнула, увидев то, что делает Перси под приближающийся шум шагов. Стоя у стола, на котором были разбросаны в беспорядке тарелки, ложки, стаканы, солонки, перечницы, и будучи к Шовелену спиной, продолжая болтать в своей глуповатой суетной манере, он вытащил табакерку – и неожиданно быстрым, уверенным движением высыпал туда содержимое перечницы.