Рона Шерон - Мой грешный пират

– Сделайте глубокий вдох, – сказал Эрос людям, спрятавшимся с ним в распиленных полых внутри стволах. – Нам предстоит проплыть изрядное расстояние под водой.

Единственное, что Нико видел, – блеск белого на фоне темной кожи, блестящие глаза и мерцание бриллианта.

– Все или ничего, – произнес он, перед тем как погрузиться, в черноту вод.

Вода была холодной как лед, подпитываемая тающими ледниками с Альп. Только энергичная работа конечностей помогла согреть застывшую кровь. Помоги им, Господи. Если нарисованная им по памяти схема ирригационных сооружений окажется неправильной, две сотни его солдат утонут. Думать об этом не хотелось. Он еще быстрее заработал руками и ногами. Ярд за ярдом плыли они вдоль замшелых стен канала, темные тени, закаленные морем. Когда наконец они вынырнули на поверхность, лица у всех были синими. Мысленно поблагодарив Бога, Эрос выбрался из водоема. Они находились во внутреннем периметре Испанской стены.

Появились остальные члены отряда. Некоторым из них предстояло войти в город, обезвредить часовых и открыть ворота. Остальные должны были просочиться в проходы в стене и очистить их от людей и металла, чтобы соединиться с силами снаружи, где стояла могучая батарея пушек. К этому времени, как рассчитывал Эрос, его армия снимется с лагеря и покинет поле сражения.

Они снова разбились по парам и вошли в темные сводчатые коридоры стены. Босые и мокрые, Нико и Эрос двигались как призраки. Заметив охрану, тихо ее убрали, заставив замолчать навеки. Продолжая продвигаться вперед, они встретились со своими товарищами на стене, где вывели из строя орудия. Когда Эрос спустился по веревке со стены, небо на востоке окрасилось позолотой. Присев, он натянул сапоги, которые нес на спине, и зашагал к батарее пушек.

– Операция завершена! – приветствовал его Греко. – Они все заряжены и готовы к бою, славные стальные монстры. И развернуты все, как ты велел, в другую сторону. На свою же стену!

Эрос обвел взглядом батарею орудий, обращенных стволами в противоположную сторону.

– Отличная работа, Греко. А теперь разбудим мертвых. – Когда команды заняли боевые позиции, он поднял руку. – Огонь! – крикнул Эрос, и Испанская стена рухнула.

От залпа тысячи орудий и грохота рухнувшей стены город очнулся от сна. В светлеющее небо поднялись тучи пыли. Началась паника. Сонные солдаты, выскакивая из казарм, бежали смотреть, что послужило причиной суматохи, и останавливались, не веря своим глазам. На южной границе города на месте стены лежали окутанные пылью развалины. Внутри стены разрушений почти не было, но само зрелище повергало в ужас. Внезапно земля задрожала.

С юга, как полчища саранчи, в город хлынули кирасиры. На боевых конях, в доспехах из вороненой стали, они неслись безудержным потоком в гуле цокота подкованных железом копыт. Над их головами реяло знамя Сфорца и красный крест на белом фоне – символ Милана.

Французские командиры наспех занимали боевые позиции. Испуганные матери загоняли детей по домам. Даже самые храбрые из горожан разбежались бы искать укрытие, если бы не высокий мужчина, вскарабкавшийся на каменные обломки стены. Не обращая внимания на стрельбу французских пехотинцев, засевших по углам, Эрос орлиным взглядом окинул тысячи обращенных к нему лиц и поднял руки.

– Миланцы! Настала пора оказать варварам сопротивление, взять в руки оружие и вышвырнуть иностранные орды из Италии!

Миланцы взорвались ликованием.

– Благородная кровь латинян! – воззвал Эрос к землякам. – Сколько можно страдать под гнетом чужаков и понапрасну проливать свою кровь? Не делайте кумиром пустое имя! Во имя Бога! Сердца, ставшие жестокими и закрытыми по воле свирепого Марса, откроются, воспарят и обретут свободу!

Он вынул шпагу и указал на белый Дуомо, тронутый позолотой восходящего солнца.

Всегда готовые ко всему, миланцы вынули пистолеты и ножи. Эрос ощутил прилив крови.

– «Моя Италия! Вражескую ярость одолеет добродетель и выиграет бой! Верные своей родословной итальянские сердца докажут свое римское могущество!»

Толпа пришла в неистовство, повторяя слова вместе с Эросом и потрясая кулаками. Кирасиры ворвались в город. Французские мушкетеры встретили их огнем. Начался рукопашный бой, и миланцы не остались в стороне.

С оружием в руках к Эросу подскочил Джованни.

– Помни, что должен уцелеть!

– Если останешься в живых, – крикнул ему Эрос, пересиливая грохот сражения, – отправляйся домой на Сицилию и женись на той сельской девушке, которая ставит для тебя на окне свечу!

– Слушаюсь, капитан! – улыбнулся Джованни и ринулся в гущу боя.

Эрос последовал за ним. Блокировал одного французского солдата, затем другого, не обращая внимания на взрывы ядер, плюющих в лицо землей и металлом. Вражеские батальоны поливали атакующих сокрушительным огнем, но сильные духом итальянцы не сдавались.

Эрос слишком поздно заметил летевшее в него ядро, когда что-то сбило его с ног. Он ударился головой о землю, но не почувствовал жгучей боли открытой раны.

– Эрос… – простонал, кашляя кровью, его спаситель. Эрос сразу узнал этот голос, как узнал темно-русые волосы.

Нико лежал в луже крови с разорванным ядром телом, закрыв его собой. Какого черта совершил он этот безумный поступок?

– Никколо. – Эрос выполз из-под него и приподнял его голову. Второй рукой зажал открытую рану на животе. Над головой свистели снаряды. – Ты славно сражался, мой друг, до последнего момента, когда вдруг решил, что моя жизнь дороже твоей.

– Это так, – слабо улыбнулся Нико. – Для Милана и всей Италии. Жаль, что я не увижу нашу страну объединенной.

– Увидишь, если побережешь силы, – сказал Эрос. Хотя знал, что состояние Никколо безнадежное. – Ты поедешь домой, в Венецию, как мечтал, откроешь торговую линию…

– Слишком скучно, – рассмеялся Нико, захлебываясь кровью, и, простонав, взглянул на Эроса. – Никогда не думал, что мой друг будет принцем и будет держать меня за руку в мой предсмертный час. Я твой должник. Ты дал мне двенадцать лет свободы, Эрос. В Алжире я не продержался бы и года.

– Ты ничего мне не должен, – ответил Эрос, испытав боль при мысли, что ради него Нико пожертвовал собой.

Дыхание Нико стало поверхностным.

– Можешь сделать для меня кое-что? – пробормотал он.

– Все что угодно, – пообещал Эрос.

– Скажи ей…

Эрос напряженно застыл. Нико слабо улыбнулся.

– Скажи ей, что любишь ее.

Это были его последние слова.

Эрос положил голову Нико на землю и зажмурился. Кто-то тронул его за плечо. Рядом стояли Джованни и Даниэлло. Теперь он понял, почему до сих пор его не застрелили. Друзья его защищали.

– Я хочу, чтобы его похоронили в Венеции, – сказал Эрос, голос его дрогнул. – Даниэлло, позаботься, чтобы его похоронили по-христиански. И чтобы его семья ни в чем не нуждалась.