Виктория Холт - Королева в ожидании

«Покаяние за неверность», – подумала она. Хотя в те часы, которые он проводил с любовницей, Георг Август убеждал себя, что он в своем праве.

– Ты очень добрый, Георг Август, – почти шепотом пробормотала она.

– Да, все говорят, что я подвергался ужасному риску. Все говорят, что я, наверно, заразился оспой. Каролина, ты была очень больна. Мы не думали, что ты выживешь. А я был все время здесь… даже в самый заразный период. Врачи просили меня уйти, но я остался. Я сказал: «Каролина – моя жена. Никто не сможет так ухаживать за ней, как я».

Ухаживать за ней? Интересно, как он ухаживал за ней? Каролина представила, как он мечется по комнате, мешает врачам и сестрам, все время говорит, но не о том, что надо ей, а о собственной храбрости.

«Ох, ну уйди же, уйди! – подумала она. – Мне так плохо, оставь меня в покое».

Но она сказала:

– Спасибо, Георг Август.

А он все продолжал тараторить: едва упомянув о том, как тяжело она болела, муж без конца распространялся о своей храбрости и отваге.

Каролина послала за зеркалом. Его принесли, хотя и с некоторой неохотой. Этот момент должны пережить все, переболевшие оспой. Он может быть ужасным.

Каролина, затаив дыхание, взяла зеркало. Она изменилась, и, хотя оспа не изуродовала ее, но следы оставила. Когда это случилось? У нее не было безобразных оспин, но прекрасный цвет лица пропал.

Она вздохнула. Печальное открытие для женщины, которой нужно быть во всеоружии, чтобы бороться и удержать свое место в мире. И вот теперь один из самых ценных инструментов хотя и не полностью потерян, но сильно затупился.

Все говорили, что Георг Август неизбежно заболеет оспой после непрерывного дежурства в комнате больной жены. И вскоре Каролине принесли сообщение, что он не сможет навестить ее, потому что сам заболел.

Как хорошо, что слабость после болезни все оправдывает: она не может навестить его. Каролина с облегчением вздохнула. Потом она лежала в своей спальне и думала о нем. И вдруг в ней шевельнулось новое чувство – нежность к Георгу Августу. Она уже хорошо знала его и понимала, как ему необходимо постоянно быть в центре внимания. Она понимала, что его преданность ей и фактически каждый шаг в жизни диктуется этой потребностью. И все же он не струсил перед ужасной болезнью. Он доказал свою преданность жене.

Лежа в постели и думая о Георге Августе, она пришла к новому взгляду на жизнь. Надо стараться понимать его, помогать ему победить чувство собственной неполноценности. Из-за того, что он меньше ростом, чем большинство мужчин, это чувство у него постоянно проявляется в дерзости и в глупом тщеславии.

Их судьба жить вместе. Между ними не должно быть ни малейшего несогласия.

Ей надо запомнить это на будущее. Надо подавлять нетерпение. И внушать ему чувство уверенности в себе. Ведь ему так его не хватает. А сделать это она, наверно, сможет, если будет показывать ему, как высоко она его ценит.

Теперь она постарается, чтобы он, когда… если выздоровеет, понял…

Если выздоровеет? Каролина вздрогнула при мысли, что он может не выздороветь. И не только потому, что его смерть ставила ее в неопределенное положение. Ведь в конце концов сейчас она мать маленького Фрицхена, одного из наследников Ганноверского государства и, возможно, английской короны. Нет, не собственная судьба тревожила ее. Неужели она и вправду испытывает некоторую нежность к этому коротышке?

Болезнь принца оказалась легкой, и вскоре в прекрасном настроении он пришел к ней в покои.

Необходимость идти на войну временно была забыта: он завоевал свои лавры за храбрость в комнате больной жены.

Каролина все еще была чрезвычайно слаба, потому что ее болезнь проходила в самой тяжелой форме. И Георг Август был в восторге от того, что так прекрасно сопротивлялся болезни и поправился быстрее, чем жена.

Курфюрстина София пришла навестить их тотчас же, как прошла опасность заражения. Она обняла их обоих и сказала, что счастлива видеть их вместе и здоровыми.

– Мы пережили очень тревожное время, – пожаловалась она. – Весь двор впал в меланхолию, все боялись заболеть. Англичане тоже сильно тревожились, они о вас обоих очень высокого мнения.

Курфюрстина с гордостью смотрела на Каролину и Георга Августа, будто не было похвальнее поступка, чем выздороветь от оспы и заслужить этим похвалу англичан.

София подумала, что бедная Каролина очень поблекла.

«У нее уже никогда не будет той яркой молодой красоты и той свежести», – мысленно вздохнула старая дама.

И хотя Каролина избежала самого худшего, изменения, несомненно, были.

– Вы думаете о том, как я изменилась, – словно читая ее мысли, заметила Каролина.

– Совсем чуть-чуть, – ответила курфюрстина. – И ты еще не до конца поправилась. Не забывай, у тебя была очень тяжелая форма оспы.

– А что вы думаете обо мне? Я изменился? – спросил Георг Август.

– Ты выглядишь так, будто и не болел оспой, – успокоила его бабушка. – Можно подумать, что это укусы мух.

Георг Август изучал себя в зеркале. Люди посмотрят на него и скажут:

– Что за мухи покусали ему лицо? А им ответят:

– Нет, он заразился оспой. Понимаете, принц мог избежать болезни, но он должен был ухаживать за женой. Он спас ей жизнь. Отважный молодой человек! Да, ничего не скажешь. Много ли вы найдете мужчин или женщин, которые с опасностью для жизни пошли бы на такой риск?

Бабушка и жена наблюдали за ним и понимали, о чем он думает.

Они улыбались.

– Я рада видеть, что вы так счастливы вместе, – сказала София.

Георг Август подошел, взял руку жены и поцеловал ее.

– Если бы понадобилось, я бы еще раз сделал то же самое, – объявил он.

Это было счастливое выздоровление.

Георг Август никогда в жизни не был так доволен.

Наследник у него есть, жену, болевшую оспой, он выходил, сам переболел и выздоровел, и теперь проходил обучение, чтобы отправиться в армию.

Он был очень любящим мужем.

Каролина снова забеременела, и, к великой радости Георга Августа, отец разрешил ему присоединиться к армии Мальборо в Бельгии.

Разговаривая с сыном перед его отъездом, Георг Людвиг подчеркнул, что тому очень повезло – он будет воевать под командой величайшего полководца мира. Впервые в жизни отец и сын относились друг к другу почти с любовью.

После отъезда Георга Августа у Каролины появилась возможность проводить больше времени с курфюрстиной Софией. Они гуляли в парках Герренхаузена и беседовали с Лейбницем и другими гостями, посещавшими Ганновер. Каролине иногда казалось, что вернулись счастливые времена, когда она жила в Люценбурге, и даже от холодности в отношениях с курфюрстиной Софией теперь не осталось и следа. Ганновер буквально наводнили англичане, и Герренхаузен даже называли маленькой Англией. А София втайне называла себя принцессой Уэльской и с нетерпением ждала из Лондона сообщения о том, что королевы Анны больше нет на свете.