Лиз Карлайл - Никогда не лги леди

В какой-то момент Лизетт на мгновение напряглась, оцепенев, а затем по ее телу пробежали судороги. Почти тотчас же вздрогнул и Нэш, вовремя успев, однако, выйти из нее, так что струя его семени оросила ее молочной белизны бедра. Лизетт блаженно улыбнулась, но Нэш чувствовал, что его любовница недовольна им. Должно быть, она просто хорошо сыграла, так и оставшись неудовлетворенной. Нэш не удивился бы, если бы узнал, что все это время Лизетт притворялась в постели с ним. Эта мысль была чрезвычайно ему неприятна, и он тут же отбросил ее – сейчас не время было об этом думать.

Отдышавшись, Нэш улегся на спину и прикрыл ладонью глаза от света горевшей в спальне лампы.

– Ты сегодня играл в карты? – неожиданно спросила Лизетт. – Наверное, тебе не везло. Много проиграл?

– Нет, не играл, – ответил Нэш. – Я был дома.

Нэш не садился за карточный стол уже много дней – просто-напросто забыл дорогу в клуб «Уайтс» и в другие заведения, где играли в азартные игры.

– Я обычно сразу же понимаю, сопутствовала тебе удача в игре или нет, – продолжила Лизетт. – Судя по всему, сегодня ты проигрался в пух и прах.

– Ради Бога, Лизетт прекрати. Я же сказал, что не играл сегодня.

– Мне кажется, Нэш, – в задумчивости проговорила Лизетт, – что я тебе надоела. Это так?

Маркиз поднялся с постели и подошел к окну. Упершись руками в раму, взглянул на темную улицу. За окном стояла ночь. Колокола собора Святого Павла пробили час, их звон глухо прозвучал в тумане, окутавшем город. В густой пелене тускло светили уличные фонари, похожие на желтые растекающиеся масляные пятна.

– Знаешь, я думаю, что нам, пожалуй, нужно пригласить девушку для любовных утех, – заявила Лизетт. – У меня уже есть одна на примете. Хелен Мэндерс вполне подошла бы на эту роль. Она – девушка без предрассудков. Я уверена, Хелен согласится составить нам компанию в постели.

Нэш резко поднял оконную раму и полной грудью вдохнул холодный, обжигающий воздух, надеясь, что это поможет ему прийти в себя.

– Яне думаю, Лизетт, что нам это нужно, – пробормотал он, не оборачиваясь.

– Знаешь, Хелен в этом сезоне играет Титанию, – стала расхваливать Лизетт свою подругу. – Она могла бы явиться к нам в костюме феи. Он ей очень идет.

– Нет, Хелен нам не поможет.

– Тогда давай пригласим мужчину. Если, конечно, ты этого хочешь. – Лизетт говорила с придыханием, низким хрипловатым голосом опытной обольстительницы. – Я знаю, что часто скверно веду себя, и ты мог бы наказать свою плохую девочку. Может быть, обратимся к Тони? Он очень красивый мужчина.

Нэш резко обернулся и бросил на любовницу пристальный взгляд.

– О Господи, только не впутывай во все это Тони! У него и без нас полно неприятностей. Кроме того, Тони женат, не забывай об этом.

Лизетт закатила глаза.

– Не будь ханжой, Нэш! Мне безразлично, женат он или нет. Да и сам Тони, если верить слухам, не слишком-то обращает внимание на свою жену.

– Интересно, что это за слухи? – нахмурившись, спросил Нэш.

Лизетт лукаво улыбнулась.

– Иди ко мне, дорогой, – промурлыкала она. – Я уже соскучилась по тебе. А потом я, возможно, расскажу, какие слухи ходят о твоем брате.

Маркиз снова повернулся спиной к любовнице.

– Нет, Лизетт, мне нужно идти, – пробормотал он и стал одеваться.

– Почему так рано?! – возмутилась Лизетт, ударив кулаком по постели. – Черт побери, Нэш! Мне надоели эти тягостные, безрадостные отношения!

– Прости, Лизетт, я хорошо тебя понимаю, – надевая брюки, сказал Нэш.

– Все, с меня хватит! – все больше распаляясь, закричала Лизетт. – Я ухожу к лорду Катхерту. Ты меня слышишь?! Я не шучу!

Нэш кивнул, продолжая одеваться:

– Слышу. Ты уходишь к Катхерту…

– Я завтра же уезжаю отсюда, Нэш, если ты сейчас не остановишь меня!

Он застегнул жилет и с безучастным видом посмотрел на актрису.

– Что ж, Катхерт – очень неплохой человек. Я не желаю тебе зла, Лизетт, поверь мне. Но мы должны расстаться. Ты уходишь из моей жизни, а я – из твоей.

Честность – не всегда лучшая политика. Нэш понял это, когда увидел, что лицо его любовницы исказилось от гнева.

– О Господи, как же я ненавижу тебя! – воскликнула она, схватив с ночного столика графин с красным вином. – Будь ты проклят!

Лизетт вполне могла бы попасть в него, если бы Нэш в этот момент не присел на корточки в поисках своих чулок. Осколки разбившегося вдребезги графина разлетелись в разные стороны. Выпрямившись, Нэш бросил взгляд через плечо и увидел, как пятно от мадеры расплывается по стене, обитой шелком цвета слоновой кости.

Какое-то время он молча разглядывал винное пятно. Потом с усмешкой пробормотал:

– Если память мне не изменяет, бокалы из набора, в который входил этот графин, ты разбила на прошлой неделе.

– Да, разбила, – процедила Лизетт сквозь зубы и, размахнувшись, швырнула стакан в зеркало. – А это был последний предмет из того набора!

После обеда Ксантия решила наведаться в доки Святой Екатерины, расположенные в полумиле от ее конторы в Уэппинге. Наступали новые времена, появлялись подъемные краны улучшенной конструкции, а также хорошо освещенные складские помещения и глубокие бассейны. Ксантия не хотела, чтобы ее компания отставала от других. Она готова была использовать все технические новинки. Три месяца назад Ксантия вложила огромные деньги в реконструкцию своих складских помещений, и вот сегодня она хотела посмотреть, как идут дела у строителей.

Мистер Кембл, конечно же, возражал, не желая отпускать ее одну. Но пока у Ксантии не было причин опасаться за свою жизнь, и она сказала об этом Кемблу. К тому же она решила отправиться в доки вместе с Ллойдом. Оставив Кембла на втором этаже разбирать корзину со старыми декларациями, Ксантия спустилась вниз, где ее уже ждал Гарет. Они пробыли в доках часа два, а когда снова переступили порог тускло освещенной конторы, Ксантия от неожиданности лишилась дара речи.

– О Боже… – пробормотал Ллойд, когда в нос им ударил кисловатый запах мела.

Шестеро клерков, стоявших в дальнем углу, в страхе переглядывались. Мистер Бейкли выступил вперед, ломая руки от волнения. На кончике его носа сидели очки с круглыми стеклами.

– Я пытался остановить его, мисс Невилл, – проговорил он жалобным голосом. – Я просил его не делать этого. Но мистер Джордж не послушал меня.

Ксантия вышла на середину комнаты.

– Мистер Джордж, – обратилась она к Кемблу, используя псевдоним, о котором они заранее договорились, – что все это значит? Что вы устроили в моей конторе?

Кембл расплылся в улыбке. Лавируя между письменными столами и конторками, он направился к Ксантии.

– Я называю этот оттенок цветом бледной дыни, – с улыбкой сказал он. – Герцогиня Девоншир выкрасила в такой цвет свою гостиную прошлым летом, и теперь он вошел в моду.