Линда Мэдл - Шепот фиалок

– Я очень на это надеюсь… – прошептала Дориан.

Несколько секунд они смотрели друг на друга в немом изумлении. Загадочный клубок постепенно распутывался. Еще усилие и…

Николас неожиданно схватил Дориан в объятия и прижался к ее губам быстрым, жарким поцелуем.

– Мы почти у цели, – пробормотал он. – Позволь мне остаться, радость моя.

– Нет-нет, я не могу. – Дориан уперлась ладонями ему в грудь.

Николас заглянул ей в глаза. И вдруг, словно догадавшись, в чем причина ее отказа, вздохнул с облегчением.

– Ну что же. Я просто обниму тебя, и мы заснем рядышком. Обещаю, ничего больше.

– Я… не то имела в виду, – зарделась Дориан, сообразив, о чем подумал Николас.

В дверь тихонько постучали.

– Дориан? – Сюзанна заглянула в комнату.

Николас мгновенно разжал объятия.

– Входите, Сюзанна. Мы с Николасом как раз прощались.

– Прошу прощения, если помешала…

Дориан с лукавым видом улыбнулась.

– Спален в замке на всех не хватило, милорд. Нам с леди Сюзанной отвели одну комнату на двоих.

– Понятно. – Николас пожелал Сюзанне спокойной ночи и вытащил Дориан за руку в коридор. – Вот если бы ты согласилась выйти за меня замуж, радость моя, эту комнату отвели бы нам на двоих.

Приподняв ее подбородок, он вновь припал поцелуем к губам Дориан.

Она сопротивлялась изо всех сил, изворачивалась и отталкивала, но так и не смогла вырваться из кольца его рук.

– Ну признайся же, радость моя, что ты предпочла бы спать с мной?

– Вот бы вы обрадовались, да, милорд? – Она не собиралась признаваться, что мечтает о его ласках с той самой первой ночи, которую они провели вместе.

– Не дразните меня, миледи. А то я найду для нас укромное местечко… например, в темнице графа Синдби, а?

Следующий поцелуй остановил ее возмущенный ответ. Прижав Дориан спиной к стене, Николас коленом раздвинул ее ноги, а его губы все продолжали свою интимную игру. Теперь уже вместо протестующих звуков из ее горла вырвался тихий стон наслаждения.

Дориан не собиралась сдаваться. Сегодня Николас не нуждался в ней так, как это было в ту ночь в порту. Но раз уж он одержал над ней верх, пусть хотя бы не думает, что ему позволено делать все, что вздумается. Каким-то чудом ей удалось оттолкнуть Николаса. Дориан провела языком по припухшей от поцелуев губе и ощутила вкус бренди и табака. Вкус Николаса.

Она сделала глубокий вдох, выпрямилась и только тогда открыла глаза, встретившись с пристальным взглядом Николаса.

– Спокойной ночи, милорд. – Дориан нужна была как минимум пара минут, чтобы привести себя в порядок перед возвращением к Сюзанне.

– Я еще не закончил, радость моя.

– Нет!

– Да. – Николас вновь наклонил голову, только теперь его поцелуи обрушились на шею и грудь Дориан. Колени у нее ослабели, она обхватила его за шею, в страхе, что не выдержит этих неистовых ласк и рухнет к его ногам прямо в коридоре.

Напоследок Николас легко потерся губами о ее губы.

– Вот теперь спокойной ночи. – Он придержал ее за талию и не отпустил, пока не убедился, что она обрела почву под ногами. – Но не забывай – сегодня мы могли бы спать вместе.

Дэвис с хмурым видом перебирал в руках карты и злился. Ну что заставило его нарушить все планы и провести скучнейший уик-энд в богом забытой шотландской глуши?

Вот дурак. Упустил охоту на лис и роскошный бал у Мэнсфилдов. Там ведь Элизабет… И Герби Дэшуорт с ней.

А сам он торчит в Охотничьей Крепости, у чокнутого графа Синдби. Общество до слез заурядное. Мужчины – за исключением сэра Гэвина и графа Сикума – все сплошь неотесанные провинциалы; слишком много пьют, слишком рьяно играют, да и слог их, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

Сюзанна его игнорирует… и поделом ему. Но, даже заслуженный, ее бойкот терзал Дэвиса невыносимо. Он чувствовал себя несчастным, обделенным судьбой человеком. И не без оснований. Даже в карты и то не везет, думал он. Расклад был – хуже некуда.

И ничего же не поделаешь. Заняться все равно нечем. Сиди тут и слушай скабрезности, которые у этих, с позволения сказать, джентльменов сходят за шутки.

Вечер постепенно угасал. Дамы разошлись по комнатам, и за карточным столом в парадной гостиной осталась лишь мужская компания. Дэвис, уже под приличным хмельком после коньяка графа Синдби, никак не мог избавиться от ощущения, что оленья голова со стены над камином неодобрительно поглядывает на его карты. Попробовало бы это рогатое чучело само сыграть с таким раскладом!

– Вам сегодня чертовски повезло с тем оленем, Сент-Джон, – пыхтя сигарой, пробубнил Корсли – длинноносый неопрятный шатен. – Выстрел был что надо. Трофей небось повесите у себя в гостиной?

– Скорее в кабинете. – Дориан ни за что бы не позволила ему подобного святотатства в их гостиной. – Чтобы чаще был перед глазами.

Граф Синдби открыл карты.

– Мой выигрыш, джентльмены.

– Пожалуй, милорд, – согласился Эллерсби, еще один отпрыск местной аристократии – темноволосый юнец, регулярно прикладывавшийся к рюмке. За время игры его и без того вульгарный, по мнению Дэвиса, деревенский румянец сгустился до сливового оттенка.

– На сегодня все, – объявил граф Синдби. – Пойду перекинусь парой слов с Треффордом и Сикумом. А вы продолжайте, джентльмены, продолжайте.

Хозяин присоединился к Николасу и Гэвину, которые устроились с сигарами у камина, а Корсли стал снова тасовать колоду.

– Еще разок, джентльмены?

– Запросто, – ответил Эллерсби.

Дэвис угрюмо кивнул.

– Да-а уж, охота здесь что надо, – раздавая карты, продолжил начатый разговор Корсли. Сигару он изо рта не вынул – так и бубнил, зажав ее в зубах. – Однако я слышал, у его милости немало проблем. Браконьеров уйма. Тащат, черти, не успеешь отвернуться.

Он перегнулся через стол к партнерам и понизил голос:

– Вчера вечером граф сказал мне, что был даже вынужден прибегнуть к капканам.

– Ну это уже чересчур! – возмутился Дэвис.

Однако ни Корсли, ни Эллерсби подобный средневековый способ борьбы с браконьерами, похоже, не смущал. Весь хмель мигом слетел с Дэвиса. Теперь он припомнил, что видел на стене сарая одну такую адскую штуковину фунтов восьмидесяти весом, с полуторадюймовыми зубьями. Тогда он решил, что это капкан на зверя. Оказывается, здесь их ставят на людей!

– А что? Это будет получше пружинного ружья. Капкан все-таки дает браконьеру кое-какой шанс. Ружьем ему точно голову снесет, – захихикал Эллерсби, перебирая свои карты, – а если он напорется на капкан, то всего лишь останется без ноги.

– И заработает дармовое путешествие прямиком в Австралию, лет эдак на семь, – расплылся в ухмылке Корсли.

– Да ладно вам, Сент-Джон! Чего вы вскинулись? – Эллерсби подал знак лакею наполнить рюмку. – Граф Синдби наверняка убрал все капканы на время приема.