Элизабет Бойл - Ночной соблазн

Рокхерст схватил Карпио и устремился к ним, и тут Гермиона пережила несколько мгновений истинного страха. Ибо его глаза тоже застилала дьявольская тьма.

Приставив острие к груди Милафора, он потребовал:

– Отдай ее мне.

– Нет, милорд Паратус, – издевательски хмыкнул Милафор. – Прикончи меня, если можешь.

– Рокхерст, помоги мне, – взмолилась Гермиона, но тут же поняла, какую ошибку сделала. Паратус тут же отступил на второй план, а его место занял граф. И с ужасом осознал, какой нелегкий выбор должен сделать. Карпио задрожал в его руках.

Теперь Гермиона осознала всю дьявольскую хитрость отчаянной попытки Милафора. Но чем дольше пропасть оставалась открытой, тем большую силу набирал смерч. Вскоре они все окажутся в голодной пасти провала.

– Ты Паратус! – крикнула Гермиона. – Убей его, безжалостный ублюдок!

– Нет, – обронил Рокхерст.

– Ты должен! Иначе все погибнет!

Тьма снова застелила его глаза, и Гермиона приготовилась с честью встретить свой конец.

Рокхерст издал долгий пронзительный вопль: древний боевой клич, не слыханный в Англии со времен, предшествующих нашествию римлян. Отвел Карпио назад, размахнулся и вонзил меч в Милафора. И в этот же момент из тени выскочил Тиг и вцепился зубами в юбку Гермионы.

Девушка тяжело рухнула на землю, ударившись головой о камни. Последнее, что она видела перед тем, как потерять сознание, был Рокхерст, упавший на колени, когда весь переулок взорвался.

– Вот ты где. Я догадался, где тебя искать!

Куинс даже не обернулась. Она сидела на скамейке и смотрела на Серпантин. В неподвижной воде отражался полумесяц.

– Удивительно, что ты пришел, Милтон.

– Почему? – усмехнулся он, садясь рядом.

– Я скорее подумала бы, что ты будешь рядом со своим кольцом. Или по крайней мере сделаешь все, чтобы его спасти.

Милтон нагнулся и поднял камешек. Внимательно рассмотрел и запустил в рукотворное озеро, так восхищавшее посетителей Гайд-парка. По спокойной воде пошли круги.

Они немного посидели молча, прежде чем Куинс снова заговорила:

– Ты знал, что они намерены сделать с кольцом.

– Да.

– И сидишь здесь, хотя оно, возможно, уже погибло? Милтон пожал плечами:

– Я думал, что ты именно этого хотела. Покончить с чудовищами. Покончить с нами.

– Глупости! – вырвалось у Куинс.

Снова воцарилось молчание.

До сих пор в ней тлела крохотная надежда на то, что он приложит все силы, чтобы остановить Гермиону. Вернуть кольцо. Спасти их обоих.

С неба упала звезда. Прочертив по небу яркую дорожку, она вскоре исчезла.

Куинс взглянула на Милтона, желая удостовериться, что он все видел. Но оказалось, что он смотрел на нее. Его глаза сияли, как в тот день, когда они впервые встретились. И Куинс внезапно вспомнила то прекрасное время, когда любила его, когда он любил ее.

– Я никогда не хотела этого, – прошептала она.

– Знаю. И сожалею о своей роли во всем, что случилось. Но что было делать? Последнее время Милафор приобрел чересчур большую власть и стал слишком опасен. Он успел глубоко запустить когти в это королевство. Его необходимо было остановить. Если он в самом деле… в самом деле…

– Убил Паратуса, – прошептала Куинс.

– Да, если Милафор сумел убить его, закончив тем самым царствование семьи Рокхерстов, что станется с нашей королевой? С нашим миром? С нашими родственниками? Нам будет некуда вернуться… даже если получим помилование.

Милтон вздохнул.

– Нет, нам ничего не оставалось, кроме как пожертвовать нашим кольцом.

«Нашим кольцом»? Куинс от неожиданности вздрогнула.

– Благородное решение, милорд.

– Оно не только мое, но и ваше, миледи.

И снова над озером воцарилась бесконечная ночная тишина.

– Жаль, что теперь мои желания не исполнятся, – призналась Куинс.

– Жаль, что больше ты не станешь донимать меня, требуя их исполнения, – усмехнулся Милтон и, подавшись вперед, отвел с ее лба непокорный локон. – Последнее время ты выглядишь все моложе.

– Ты заметил? Милтон кивнул:

– Я всегда замечаю тебя. Даже когда ты меня раздражаешь. – Он снова улыбнулся.

– Если кольцо уничтожено, значит…

– Да, знаю, – с сожалением вымолвил он. – У нас осталось совсем немного времени.

Куинс продолжала смотреть на водяные круги. Они расплывались, становились шире, и расстояние между ними увеличивалось.

– Я думала, ты именно этого хотел.

– Я тоже так думал, но сейчас… – Он снова повернулся к ней и на этот раз сжал подбородок. – Теперь я уже не так уверен. Боюсь, что все еще люблю тебя. Люблю, такую невыносимую и несносную.

Куинс от неожиданности задохнулась. Она никогда не думала услышать от него нечто подобное. Но прежде чем успела открыть ему свое сердце, на горизонте встал гигантский столб света.

Кольцо!

Вокруг все тряслось и содрогалось, и они знали, что это означает. Кольцом воспользовались для того, чтобы закрыть дыры, а вместе с ним погибнет вся заключенная в нем магия.

Однако тут оба вдруг поняли, что не хотят, чтобы их брак закончился таким образом. Милтон сжал ее в объятиях.

– Я не хочу тебя терять, милая Куинс. Потому что люблю, – прошептал он и поцеловал ее, скрепив свой обет.

Куинс едва не потеряла сознание, мгновенно став молодой и мечтательной девушкой. Он продолжал целовать ее, и она почти забыла, что их конец близок.

Но все рано или поздно должно закончиться, включая и поцелуй, и когда Милтон наконец отстранился, они взглянули в глаза друг другу и поняли, что все еще живы.

Значит, кольцо уцелело?

Но осталась еще одна, совсем небольшая проблема. О небо! Он все еще любит ее!

И Куинс позволила ему доказать свою любовь поцелуем, продолжавшимся до рассвета.

В эту ночь Гермиона была не единственной Марлоу в Севен-Дайалсе. Из игорного заведения, посетители которого хоть и принадлежали к высшему обществу, но пользовались не слишком благопристойной репутацией, вывалилась компания молодых людей и направилась вниз по улице.

– Пожалуй, надену-ка я завтра розовый фрак, – заявил Гриффин Марлоу.

– Ты всегда так говоришь! – рассмеялся лорд Деламир. Где-то, совсем близко, раздался оглушительный взрыв.

Молодые люди остановились и уставились на ближайший переулок, где продолжало полыхать пламя. Еще немного – и все снова погрузилось во мрак и тишину.

– Ну и дьявольское же место, – заметил лорд Перси Бейкер, поравнявшись с друзьями.

– Нет, сегодня моя ночь! – возразил Гриффин. – Моя удача вот-вот переменится.

Что-то со звоном ударилось о камень у его ног. Гриффин нагнулся и поднял кусочек серебра.

– Может, это не пенни с небес, но, должен сказать, чего-то оно стоит.

– Ну, с этого ты не разбогатеешь, – поддел лорд Перси, рассматривая находку Гриффина.