Лиз Карлайл - Никогда не обманывай герцога

– Пойдем в постель, Гейбриел, – взмолилась она, оторвавшись от его губ.

Он опустился вслед за ней на постель и крепко обнял.

– Ну вот видишь, теперь гроза до тебя не доберется.

Антония придвинула свои бедра ближе к его мужскому естеству, доставив ему несказанное удовольствие. Гейбриел старался об этом не думать, а просто слушал ее дыхание, пытаясь вспомнить, с какой целью пришел сюда, но было уже слишком поздно – своими ласками Антония сбила его с толку. Он оказался недостаточно сильным, чтобы удержаться и не накрыть рукой теплую округлую женскую грудь, и в ответ услышал, как Антония издала тихий, слегка вибрирующий горловой звук удовольствия.

– Гейбриел, я хочу тебя, – прошептала Антония манящим, слабым голосом, и ее руки потянулись к завязкам на вороте ночной рубашки.

– Антония, – хрипло отозвался он, слегка сжав ей грудь, – я продолжаю убеждать себя в том, что следует положить этому конец – ради твоего блага.

– И ради твоего, – согласилась она. – Но… разве это нужно делать именно сегодня?

Гейбриел понимал, что должен сказать «да», но его естество нетерпеливо прижималось к соблазнительным ягодицами Антонии.

– Ты так хорош, Гейбриел. – Она снова требовательно покачала бедрами. – Ты так хорошо умеешь заставить меня забыться.

За окнами продолжал барабанить дождь, и внутри слегка освещенной комнаты Гейбриелу было легко поверить, что на всем свете существуют только они двое, и невозможно отрицать, что все вокруг наполнено теплотой и интимностью. И безусловно, в эту ночь он пришел сюда именно за этим.

Не желая слишком долго размышлять на эту тему, Гарет провел рукой по ноге Антонии, а потом медленно поднял ночную рубашку большим пальцем, одновременно скользя другими пальцами по нежной коже. Он поднял рубашку выше бедер, обнажив очаровательные круглые ягодицы, а потом неторопливо потянулся вперед и, проведя рукой вниз по животу Антонии, почувствовал, как она дрожит от предвкушения. Он поцеловал ее в шею и слегка потерся носом, продолжая опускать пальцы к мягким завиткам между ног. Он мягко поддразнивал Антонию, пока она тихо не застонала и не раздвинула ноги, чтобы открыть себя для его ласк.

– А-ах! – вырвался у нее вздох, когда его пальцы пробрались глубже.

Стягивая с Антонии рубашку, Гейбриел, едва касаясь кожи, продолжал целовать ее в шею от скулы до изящной ямки у плеча. Он почувствовал, что от его прикосновений она становится все более мягкой и влажной, и ему захотелось перевернуть ее и войти в нее. Но, зная, что этого делать нельзя, Гейбриел нашел центр ее желания и начал слегка поглаживать его кончиком пальца.

– Гейбриел? – едва слышно прошептала Антония.

– Ш-ш-ш! – снова сказал он, целуя ее за ухом. – Не разговаривать, помнишь? Можешь только мурлыкать от удовольствия. – Гейбриел почувствовал, как она с трудом сглотнула, почувствовал, как ее тело прижалось к его телу, полностью покоряясь ему. – Представь себе, что не существует ничего, кроме тебя и этого восхитительно приятного местечка у тебя между ног.

– И?..

– И не разговаривай, – снова повторил он. – Я хочу, чтобы ты думала только о своем теле, о своем удовольствии.

– Но я хочу, чтобы ты был во мне, – попросила Антония. – Пожалуйста, позволь мне почувствовать…

Гейбриел понял, что Антония готова принять его, совершенно готова, и осторожно вошел в нее всего на дюйм, чтобы дать время свыкнуться с новым ощущением.

– Г-Гейбриел? – снова прошептала она.

– О Боже! – Не в силах остановиться, Гарет погрузился чуть глубже. – Ты в порядке?

– Да, – кивнула Антония.

– Прижмись ко мне, – скомандовал он и затем более решительно двинулся еще глубже в нее, соединяя ее тело со своим. Антония застонала, и Гейбриел, снова потянувшись, чтобы погладить ее, почувствовал, что она дрожит от желания. – Вот так, – похвалил он ее, – а теперь впусти меня поглубже, раздвинь ноги и позволь я тебя поласкаю.

Антония всем телом дрожала в его объятиях, а Гейбриел старался не двигаться и дать возможность своему присутствию в ней и горячим ласкам довести ее возбуждение до предела, пока она не начала задыхаться и бесконтрольно содрогаться. Наступившее для Антонии освобождение было мощным и полным. Довольный тем, что предусмотрительно сдержал себя, Гейбриел ощущал, как она дрожит, пока удовлетворение не прокатится по ней и она не замрет в его объятиях.

Антония вернулась обратно на землю, чувствуя слабость и удовлетворенность.

– О, Гейбриел, – прошептала она, – это было… просто замечательно.

– Это ты замечательная. – Он ласково поцеловал Антонию в шею.

– Гейбриел, а ты… ты?.. – Она слегка прижалась к нему бедрами.

– Это не имеет значения, – ответил он. Осторожно положив Антонию на спину, Гейбриел встал перед ней на колени.

– Ну-ка давай снимем это. – Он взялся за подол ее ночной рубашки, которая уже сбилась на талии, и Антония, приподнявшись на несколько дюймов, дала возможность снять ее с себя.

При тусклом свете свечи было видно, как Гейбриел голодным взглядом пожирает ее тело, и Антония нетерпеливо потянула его вниз, на себя.

– Теперь ты, – шепнула она.

– Терпение, дорогая. – Стоя на коленях, Гейбриел взял в ладони ее лицо и страстно поцеловал.

В ответ на его поцелуй Антония, нырнув языком к нему в рот, затеяла игру с его языком и с огромным удовольствием ощутила, как волна дрожи пробежала по телу Гейбриела.

– М-м-м, вот так, – сказала она, когда Гейбриел снова отстранился. – Сделай это… только не языком, а… ну, ты понимаешь.

– Не нужно спешить, Антония. – Гейбриел улыбнулся ее настойчивости. – Ночь длинная, и гроза все еще неистовствует. – Наклонив голову к ее груди, он полностью втянул в рот розовато-коричневый кружок и провел языком по болезненно затвердевшему соску.

Антония беспокойно пошевелилась и протянула руку, намереваясь покрутить роскошные светлые локоны Гейбриела, но он, глядя на нее сияющими глазами, поднес ее руку к губам и почти с благоговением поцеловал раскрытую ладонь, а потом, неожиданно, шрам на ее запястье. Смутившись, Антония попыталась забрать свою руку и спрятать уродливые отметины, но он ее не отпустил.

– По-моему, ты прекрасна. – Глядя ей в глаза, Гейбриел продолжал целовать ее руку. – Прекрасен каждый твой дюйм, каждый шрам, каждая веснушка.

– У меня… нет веснушек, – пробормотала Антония, почти загипнотизированная его взглядом, а когда он языком легонько лизнул ее ладонь, у нее перехватило дыхание.

А потом, все еще не отрывая от нее взгляда, Гейбриел поднес ко рту ее указательный палец и осторожно втянул в себя, и тогда что-то внутри Антонии перевернулось, она почувствовала, как горячая стрела желания глубоко вонзилась в ее сердце.