Джил Лэндис - Последний шанс

– Есть ли что-нибудь, чего вы не знаете обо мне? – спросил Лейн, пораженный тем, как эти Пинкертоны сумели все разузнать о нем так, без его ведома.

– Честное слово, я не понимаю, почему бы тебе не согласиться на это предложение.

Они долго разговаривали в ту ночь. Лейн задавал все новые и новые вопросы, а Бойд Джонсон терпеливо отвечал. К тому времени, когда этот представитель сыскного агентства вышел из его комнаты, Лейн почти убедился в том, что его предложение стоит принять. Три дня спустя он связался с сыщиком через его агента, работавшего телеграфистом в Альбукерке, и в тот же самый день сел на поезд, идущий в Денвер.

Так началась его новая жизнь. Он, разумеется, и не подозревал, что через шесть с лишним лет будет вспоминать об этом на сеновале в Ласт Чансе, пытаясь отогнать призраки прошлого.

Повернувшись на бок, Лейн неудобно уперся плечом в твердый пол. Он сел и подгреб под себя большую охапку сена, пытаясь поудобней устроиться на своем импровизированном ложе.

Он закрыл глаза, надеясь, что сможет уснуть. Но вместо этого перед глазами у него появилось ясное, отчетливое видение – поразительное лицо Рейчел. Он тут же открыл глаза. Лунный свет омывал наваленное вокруг сено, и Лейн вспомнил, что в полнолуние он всегда плохо спит.

Он не лгал, сказав Рейчел, что всегда хотел ее поцеловать. Много лет тому назад, сидя в последнем ряду классной комнаты, он не столько занимался уроками, сколько размышлял, каково это будет – прикоснуться к ней.

Но прикоснуться к ней, поцеловать ее, попытаться обнять мисс Рейчел было так же немыслимо и тогда, и теперь. В те времена четыре года – разница в их возрасте – казались чем-то вроде столетия. Рейчел занимала гораздо более высокое положение в обществе – она была его учительницей, спаси Господи.

Но при этом, как бы он себя ни вел, она неизменно была добра к нему, терпелива, и прощала, когда он прогуливал занятия или безобразничал. Как-то раз, когда он убежал из дому, она накормила его и уложила спать в гостиной своего дома на Главной улице.

Лейн вздохнул и повернулся на другой бок. Ему хотелось думать, что он изменился, но если бы это действительно было так, он никогда не стал бы к ней приставать. Кроме того, факты остаются фактами. Она – вдова шерифа, и поскольку его статус как агента засекречен, он для всех остается человеком без определенных занятий, не имеющим права даже бросить тень на порог ее дома. К тому же она близкая подруга Евы Кэссиди, а ему нужно разузнать все о том, чем последнее время занимался его дядюшка.

Завтра он пойдет к Рейчел и извинится. А теперь единственное, что ему остается – лежать в темноте и задаваться вопросом, возникнет ли завтра утром при его появлении на ее лице выражение подозрительности и презрения, какое он видел сегодня вечером на очень многих лицах.

Сад Рейчел был зеркальным отражением ее собственной прелести. Когда Лейн открыл низенькую калитку и вошел во двор, он увидел множество цветов, чьи названия ему были неизвестны, но розы он узнал. Невозможно было не заметить, что цветы и зелень в саду смешивались, как бы выплескиваясь друг на друга. Идя по вымощенной камнем дорожке к веранде, Лейн чувствовал себя здесь неуместным, как снежинка на сковородке. Его омывал густой запах разноцветных роз, бывших в полном цвету – в летнюю жару этим запахом просто невозможно было пресытиться. Было немногим больше десяти часов, но солнце уже жгло немилосердно.

Лейн пересек широкую затененную веранду, встав перед дверью так, что смог оглядеть улицу, а потом постучал. Не прошло и секунды, как дверь открылась. Приготовившись увидеть Рейчел, Лейн потерял дар речи, оказавшись перед цепкими темными глазами пожилой мулатки, одетой в простое черное платье. Она смотрела на него внимательно и выжидающе.

– Чем могу быть полезна? – спросила она наконец.

Лейн сдернул шляпу, потрясенный тем, что внезапно разволновался, как юнец.

– А мисс… миссис Маккенна дома?

– Она на заднем дворе, возится с домашними растениями, мистер..?

– Лейн Кэссиди.

Женщина улыбнулась и кивнула в знак того, что поняла, кто стоит перед ней, и вокруг ее темно-шоколадных глаз разбежались веселые морщинки.

– Входите, мистер Кэссиди. Меня зовут Дельфи, я веду хозяйство миссис Маккенна. Она говорила, что встретила вас на танцплощадке вчера вечером. Если вы пойдете со мной…

«Интересно, о чем еще она говорила», – подумал Лейн, входя в прихожую. Он заметил, что дом остался почти таким, каким он его помнил. Сегодня в нем было сумрачно и прохладно; дом казался просто оазисом по сравнению с пеклом на улице. На восточной стороне все шторы были опущены, чтобы утреннее солнце не нагрело комнаты. Лейн шел, держа шляпу в руке, и бряцание его шпор эхом отдавалось по холлу.

Экономка вела его к кухне в глубине дома, и, проходя мимо раскрытых дверей гостиной, Лейн заглянул туда. Убранство, как и раньше, представляло собой сочетание изящества и уюта; для таких, как он, это была неведомая земля. По сравнению с убогим домом на ранчо «Кончик хвоста» дом Рейчел казался просто дворцом.

Когда они были на полпути к кухне, над головами у них раздались шаги, потом они зазвучали по лестнице. Громкий детский голос позвал:

– Дельфи! Кто это?

Экономка остановилась. Лейн тоже остановился прямо за ней, потом повернулся и увидел, как худенький мальчик с рыжеватыми волосами прыгает через две последние ступеньки и, покачнувшись, приземляется на пол. Ножки напоминали спички, торчащие из темно-синих штанишек его матросского костюмчика, отороченного белым.

– Здрасьте, мистер, – сказал он, подбегая к гостю и задрав голову, чтобы рассмотреть его. – Меня зовут Тай Маккенна, – и малыш протянул Лейну руку.

Лейн виду не подал, что потрясен. Естественно, что у Рейчел есть от мужа ребенок, но вчера вечером она ничего не говорила о сыне.

Даже в полумраке коридора Лейн видел, что внешность мальчик унаследовал не от Стюарта Маккенна, а от Рейчел. Волосы у него были рыжевато-каштановые, глаза кристально синие и такие полные жизни, что они просто сверкали. На лице, таком чистом, что оно казалось отполированным, россыпь веснушек на носу была похожа на пыль. Лейн, не привыкший к обществу детей, неловко наклонился, чтобы пожать мальчику руку.

– Меня зовут Лейн Кэссиди.

Тай Маккенна оглядел его с ног до головы, и его любопытный взгляд тут же остановился на револьвере у бедра Лейна. Как завороженный, ребенок не мог отвести взгляда от «Смита и Вессона».

– А вы когда-нибудь стреляли из него, мистер?

– Стрелял.

– Вот мирово. Можно потрогать?

Тут вмешалась Дельфи:

– Почему бы тебе не проводить мистера Кэссиди в рассадник и не показать, где он может найти твою маму?