Барбара Смит - Беспутный холостяк

Элиза.

Фамилии нет, следовательно, Джулии эта особа хорошо известна. Джек быстро просмотрел письмо, понимая, что у него совсем мало времени до прихода учеников.

…Белла простудилась от холодного ветра и три дня лежала в постели. Но вы не волнуйтесь, сейчас ей уже гораздо лучше… Мы много гуляли вдоль реки, плоды бересклета [2] еще не раскрылись… Белла плакала, когда увидела у тисовой изгороди умирающую бабочку; пришлось остановиться и достойно похоронить бедняжку…

Дальше снова и снова шли описания деревенского пейзажа, рассказ о фермере, который сломал руку, упав с сеновала, многочисленные ссылки на Беллу, которая, очевидно, была маленькой девочкой, и на ее жизнь.

Джек медленно сложил письмо. Тон письма указывал на тесные отношения переписывающихся, и это необъяснимым образом взволновало Джека. У него не было желания вести такой безрадостный образ жизни, он презирал сельскую жизнь и с легкостью оставил ее, когда умерла мать. Возможно, поначалу он еще скучал по ней, но в возрасте десяти лет быстро обнаружил преимущества жизни, когда никто не напоминал о грязной обуви и о том, что в восемь вечера надо ложиться спать.

Джек посмотрел на письмо. Кто такая Белла? А Элиза? Джулия говорила, что у нее нет ни сестер, ни братьев. Может, это ее кузины? Или близкие подруги?

Джек успокоил свое любопытство. Это не имеет для него никакого значения. Он надеялся обнаружить какую-нибудь связь с «Записками повесы», только и всего. Ему надо узнать, как Джулия собирает информацию. Поскольку она больше не вращалась в обществе, у нее должны быть шпионы, старые друзья, которые снабжают ее сведениями о злодеяниях никчемных людей.

Джек снова нагрел лезвие ножа, размягчил воск и осторожно запечатал письмо. Он раскроет ее источники информации и ее секреты. Это лишь вопрос времени.

Джулия расположилась на диване в своем кабинете, на том же самом месте, где они с Джеком два дня назад обменивались вопросами за игрой в карты. Глядя на мужчину, который сейчас сидел рядом с ней, она не чувствовала того опасного влечения, которое заставляло колотиться сердце.

Достопочтенного мистера Амброса Троттера привела минуту назад Агнесс, которая никак не могла усвоить правило проверять, принимает Джулия в этот момент посетителей или нет. Но мистер Троттер не был виноват в этом, поэтому Джулия нацепила вежливую улыбку, принимая гостя.

Краснощекий мужчина лет тридцати из хорошей английской семьи, не имеющий никаких неприятных штрихов в своей биографии. Во всяком случае, Джулия не слышала ни единой сплетни о его недостойном поведении. Но лучше бы он был негодяем, тогда отказать ему было бы намного легче.

– Очень хорошо, что вы зашли, – начала Джулия, сложив руки на коленях. – Ведь восемь лет у вас не было такого желания.

Амброс Троттер беспокойно заерзал на диване, его пальцы выбивали нервный ритм на коленке. Он был в свое время довольно застенчивым человеком и самым настойчивым из поклонником, который задаривал ее букетами и бросал полные любви взгляды. Он и сегодня принес огромный букет бледно-розовых георгин, который сейчас стоял в серебряной вазе на ее столе.

– Я часто думал о вас, миледи. Вы должны знать, что я бы сделал все, что в моих силах, чтобы помочь вам, если бы я знал раньше… э-э…

– О рождении моего сына? – закончила за него Джулия без всякой хитрости, в которой когда-то изощрялась. Она не станет скрывать Тео. У ее сына такое же место в мире, как у любого знатного аристократа. – Между прочим, его зовут Тео, а полное имя – Теодор. В переводе с греческого это означает «подарок Бога».

– Да-да, – с нерешительной улыбкой согласился мистер Троттер, – Я уверен, он прекрасный мальчик. Прекрасный.

Приглушенный звук детских голосов за закрытым окном заполнил повисшую тишину. Время от времени Джулию посещали две категории мужчин: те, кто рассматривал ее в качестве потенциальной любовницы, и те, кто хотел жениться на ней, чтобы получить ее деньги.

Джулия догадывалась, что мистер Троттер принадлежит ко второй категории. Обшлага коричневого сюртука обтерлись, кожа на обуви была тусклой и поношенной. Он был младшим сыном в семье, поэтому перспектив, кроме военной или церковной службы, было немного. Ему потребуется состоятельная жена, чтобы жить так, как диктует общество. Джулия не могла винить его в этом – в его кругах принято искать удачную партию для брака.

Ей нестерпимо хотелось поскорее отправить его прочь, как она поступала со всеми его предшественниками. Но с тех пор как она увидела радость Тео от общения с Джеком, ее не оставляла мысль, что сыну нужен отец. Поскольку роман с Джеком запрещен, ей надо искать другие возможности.

Джулия вернулась мыслями к мистеру Троттеру. Он рассудительный и предсказуемый, со всеми качествами преданного мужа.

– Как поживают ваши братья? – спросила Джулия, тронутая его смущением. – Женились уже?

Облегченно вздохнув от того, что беседа повернулась в безопасное русло, он начал с увлечением рассказывать о семейных новостях, называя имена своих невесток и даже указывая возраст племянников и племянниц. Джулия кивала в ответ и улыбалась, стараясь представить его играющим с Тео в мяч или читающим ему книжку на ночь. У нее ничего не получалось, но по крайней мере, похоже, он любит детей.

Однако это не означает, что он положительно отнесется к ее работе в школе. Джентльмен, вероятно, не позволит своей жене учить незаконнорожденных детей прислуги. Но Джулия этого не допустит. Ни один мужчина не будет контролировать ее жизнь, и она никогда никому не передаст свое состояние, будущее наследство Тео.

От этой мысли внутри все сжалось. Если она и выйдет замуж, то адвокат составит ряд жестких условий…

Из задумчивого состояния ее вывел голос мистера Троттера.

– …если вы согласны, – сказал он.

– Простите? – переспросила Джулия, услышав только последние слова.

Он наклонился к ней с серьезным лицом, пытаясь дотронуться до ее руки.

– Я спрашивал, не позволите ли вы мне… навещать вас время от времени.

Застыв, Джулия сложила руки на груди, чтобы избежать его прикосновений. Неужели она ошиблась в нем?

– Если вы предлагаете любовную связь, то вам лучше немедленно уйти отсюда, – ледяным тоном ответила Джулия.

– Нет-нет, миледи! Вы неправильно меня поняли! – Его распахнутые карие глаза напоминали глаза побитого щенка. – Я уверяю вас, у меня самые благородные намерения. Возможно, мои ухаживания кажутся странными после стольких лет, и если вы не хотите этого…

– Похоже, я сделала неверный вывод, мистер Троттер. Может быть, чаю?

С тремя письмами в руках Джек остановился возле класса рисования и бросил взгляд на кабинет Джулии. Дверь была прикрыта неплотно, и он представил ее сидящей за столом, работающей с бумагами. Шелковистые каштановые кудряшки, выбившиеся из пучка, обрамляют лицо. Через несколько мгновений он увидит ее. Но сначала отнесет два других письма.