Луи Бриньон - Наказание сватьбой

На самом деле поцелуй Генриетты подействовал на Луп очень сильно, он едва смог избавиться от желания тут же овладеть ею. Воспоминания о поцелуе тревожили Луи. Чтобы избавиться от наваждения, он решил развеяться и с этой целью направился в свою комнату.

Переодевшись, Луи пешком отправился в город. Побродив немного по улицам Орлеана, он остановился возле одной харчевни с вывеской «Кабан и Утка». Луи вошел в харчевню. Посетителей почти не было. Лишь за одним столом сидели двое мужчин. Он сел за один из столиков, заказал бутылку вина. Луи опорожнил кубок с вином, краем глаза наблюдая за полногрудой женщиной лет тридцати, которая прислуживала посетителям. Женщина бросала на него недвусмысленные взгляды, а потом, улучив минуту, подошла к нему.

- За небольшую плату его сиятельство может получить много удовольствия. У меня есть отдельная комната для таких случаев.

- Спасибо, не надо, - Луи с удивлением услышал свой голос.

Недовольно хмыкнув, женщина отошла. «Да что со мной? - подумал Луи. - Я же для этого и пришел сюда!». Как ни силился Луи представить себя с этой женщиной, ничего не получалось. Ему даже не удалось вспомнить лица прежних любовниц. Все затмевало лицо Генриетты.

Невольно мысли Луи перешли в другое русло. И как ни старался Луи отогнать мысли о ней, ее лицо снова и снова всплывало в его памяти в мельчайших подробностях. Светло-зеленые глаза, которые лучатся, словно лунный свет, немного изогнутые брови - они едва не касаются ресниц, когда Генриетта злится, и поднимаются кверху, когда ее лицо выражает удивление. Чуть вздернутый нос, красивый овал лица, мягкие щеки, которые все время меняются в цвете, губы… О боже - при воспоминании о губах Луи чувствовал, что его охватывает страсть. Но больше всего ему нравилась маленькая родинка над губой Генриетты - она выглядела так маняще и придавала лицу особое очарование. «Все, довольно! - остановил себя Луи. - Иначе я превращусь в одного из влюбленных болванов, которые только и знают, что всю жизнь следят за краем одного и того же платья. Я должен выкинуть Генриетту из головы, - решительно подумал Луи, -она внушает слишком сильные чувства». Приняв это решение, Луи предался выпивке. В течение двух часов он опустошил четыре бутылки вина и только после этого, напевая песенку, отправился домой.

Генриетта вышла из комнаты и пошла по коридору. Она едва не столкнулась с Луи на площадке, но тот даже не обратил на нее внимания. Напевая песенку, Луи направился в сторону своей комнаты. Генриетта почувствовала сильный запах спиртного. «Он еще и пьяница! - с внезапной злостью подумала Генриетта. -Я места себе не нахожу, все время о нем думаю, а он развлекается, мерзавец!»

Как бы удивилась Генриетта, узнав истинную причину состояния Луи!

Утром Луи с небольшим опозданием спустился к завтраку Генриетта завтракала в одиночестве. Поздоровавшись, Луи занял уже привычное место на другом конце стола, напротив Генриетты. Повар подал молоко и вареные яйца с маслом. Луи скривился при виде молока. Голова трещала после вчерашней попойки. Морщась, он отпил глоток молока. Генриетта внимательно наблюдала за ним и видела, в каком состоянии он находится.

«Так тебе и надо!» - злорадно подумала Генриетта.

Отпив еще немного молока, Луи обратился к Генриетте:

- Дорогая невеста, вы еще не передумали насчет моего предложения? Вчера так много всего произошло.

Генриетта поперхнулась.

- Ешьте осторожней, - насмешливо посоветовал Луи.

- Я не разговариваю с пьяницами, - коротко отрезала Генриетта.

- Вы опять за мной следили? - хмуро спросил Луи.

- Не обольщайтесь! Вчера ночью вы едва не наскочили на меня и были настолько пьяны, что не заметили этого.

- Всякое бывает, - Луи отхлебнул глоток молока и сразу закашлялся.

«Грязный пьяница!»

- Вижу, вы довольно удобно сидите!

- А как ваша спина, не болит? - с притворным сочувствием поинтересовалась Генриетта.

- Нет, - угрюмо буркнул Луи.

Ему очень не нравилось, когда последнее слово оставалось не за ним.

- Берегите ее, - посоветовала Генриетта, - а заодно и остальные части тела - кто знает, что может случиться?

Услышав прозрачный намек в словах Генриетты, Луи невольно заулыбался. Чертовка не собиралась ему уступать, но он знал очень верное средство против Генриетты:

- А вы, дорогая невеста, поменьше купайтесь в пруду. Кто знает, что может случиться?

Генриетта опять поперхнулась.

- Я же просил: ешьте осторожней!

- То, что произошло вчера, никогда не повторится, -твердо произнесла Генриетта.

- На вашем месте я не был бы столь уверен, дорогая невеста.

- Когда вы называете меня «дорогой невестой», мне хочется убить вас. Или перестаньте называть меня подобным образом, или мне придется осуществить свое намерение!

- Подумайте прежде о возможных последствиях!

- Примените грубую мужскую силу? - вызывающе спросила Генриетта.

- Зачем же, - многозначительно улыбнулся Луи, -у меня есть более приятный способ.

Щеки Генриетты сразу же заалели.

- С вами невозможно разговаривать!

- В отличие от вас я получаю истинное удовольствие!

- Отныне я лишу вас этого удовольствия. Вы больше ни слова не услышите от меня! - Генриетта демонстративно погрузилась в молчание.

- Вы не ответили, дорогая невеста, принимаете мое предложение или нет?

Генриетта демонстративно молчала. Луи явно позабавило поведение Генриетты. Она и не понимала, с каким опасным противником имеет дело.

- Сегодня очень душно. После завтрака обязательно пойду и искупаюсь в пруду. Ты не составишь мне компанию, милая? Нет? Я хотел перейти на более тонкие детали.

Генриетта мрачно покосилась на широко улыбающегося Луи.

- Я вижу, милая, тебе не терпится снова оказаться в моих объятиях, но, к сожалению, сегодня я занят. Мне надо повидаться с баронессой де Ласси и ее милыми дочерьми. Они очаровательны, ты не находишь?

Лицо Генриетты становилось все мрачнее, но Луи продолжал измываться над нею.

- Кстати, я заметил, что ноги у тебя кривые. Думаю это оттого, что ты не пользуешься дамским седлом…

- Ах ты мерзкий, ничтожный, вонючий пьяница! Пылая гневом, Генриетта запустила в него тарелку, а

после нее все, что лежало на столе, полетело в Луп. Под конец, когда ничего рядом не осталось, она запустила в него стул, на котором сидела. Луи с хохотом уклонялся от летящих в него предметов.

- Насильник, грязный совратитель женщин, ничтожество! - Генриетта топнула ногой от бессильной ярости. - Не смей никогда ко мне приближаться, не смей говорить со мной, слышишь, мерзавец!

Генриетта повернулась и пошла к выходу. Следом прозвенел спокойный голос Луп:

- Ты идешь к пруду, милая?

Эти слова оказались последней каплей в переполненной чаше терпения Генриетты.