Персия Вулли - Гвиневера. Осенняя легенда

Многочисленные друзья Круглого Стола собрались на скамьях в нефе, который в центре открывался в обширный придел. Солнечный свет, проникавший сквозь верхний ряд окон, освещал живописную картину: яркие, богатые одежды кельтских военачальников, римских аристократов, румяных кимвров из Уэльса и Корнуолла и даже каледонского вождя. Пикты в тот год не прислали своих представителей – они сдерживали натиск Ферсуса из Дамбартона, и я гадала, примет ли участие в поисках грааля странный темный народ с изящными татуировками.

Люди ерзали в ожидании появления рыцарей. Священники расположились с нами на возвышении. Нимю в белом платье сидела, сложив руки и опустив глаза. Отец Болдуин был столь же торжественен, и даже Катбад принял серьезный вид, хотя из толпы зрителей доносилось перешептывание.

По знаку Артура геральд поднял свою видавшую виды трубу и проиграл сигнал, резкий и мелодичный одновременно. По двое рыцари вступали в базилику и двигались вдоль нефа. У каждого на шее висела гирлянда цветов, а рядом торжественно шел мальчик, держа в руках зажженную свечу. Облаченные в красивые полотняные туники, с новым вооружением, в начищенных шлемах и шерстяных плащах, рыцари выглядели бесплотными духами, когда стояли перед помостом и кланялись нам. Благоговейный трепет охватил участников испытания и зрителей.

Отец Болдуин произнес краткую молитву, Нимю окунула березовую ветвь в травяной настой и им окропила собравшихся, а Катбад призвал богов указать рыцарям путь к волшебному сосуду, в котором содержится сущность естества.

Глядя на собравшихся вместе воинов, представлявших собой такое странное и разнородное общество, я опять пожалела, что среди нас нет Мерлина.

Это он предсказал, что под знаменами Артура объединятся различные люди и за Круглым Столом познают вечную славу. Их происхождение не будет иметь значения – они станут частью дела гораздо более грандиозного, чем они сами, члены Братства, чьи имена прославятся в веках.

И вот шествие началось. Один за другим они преклоняли перед нами колени. Великолепные в своей целеустремленности, они по-своему любили нас так же сильно, как и мы любили их. Вместе мы разработали форму государственного правления, которая будет жить вечно, и теперь я протягивала руку каждому, благодаря за службу и благословляя.

Когда церемония завершилась, все рыцари медленно повернулись и, приняв из рук детей, приведших их в неф, свечи, так же парами пошли между расступившимися перед ними зрителями. Люди замерли, будто тайна, которой посвятили себя воины, словно поток, подхватила и всех остальных.

Артур помог мне сойти с помоста – с годами королевский наряд казался мне все тяжелее, – и я заметила, что на его лице от забот залегли морщины. Я нашла его руку и ободряюще сжала, а он вел меня через толпу притихшей знати. Выйдя из базилики, мы заняли свои места на ступенях, а Братство расположилось справа и слева под крытой колоннадой, обрамлявшей площадь. Кэй и Бедивер стояли рядом: какое бы приключение ни манило рыцарей, они всегда оставались с нами, если мы в них нуждались.

Воины разбились на маленькие группки, вскочили на лошадей и пожелали друзьям доброго пути. Каждый из них последует своей дорогой, как только они минуют арку площади, а пока все они шествовали мимо ступеней базилики и в последний раз салютовали монархам.

Первыми проследовали Гавейн и оркнейцы. Разодетые в роскошные костюмы и украшенные драгоценностями с изображением Красного Дракона на рукавах, они представляли собой великолепное зрелище и, уверенные в себе, радостно махали нам руками.

Затем прошествовали рыцари, не представлявшие определенного клана, а объединившиеся в разнородную группу – от Паломида на дорогом арабском жеребце до Багдемагуса, восседавшего на коне-тяжеловозе, и его оруженосца на верховой лошади. Ламорак задержался, чтобы попрощаться с нами, а Динадан только улыбнулся и поднял большие пальцы вверх. Замыкала парад группа Ланселота с Галахадом во главе. Лицо юноши светилось надеждой, а свой белый щит с красным крестом он держал так, словно это был символ его чести. Следом за ним Персиваль старался справиться со своим новым боевым конем, которого подарил ему Артур, дальше ехали Лионель и Борс и, наконец, одетый во все черное Ланселот. Его огромный жеребец Инвиктус встал на дыбы и закусил удила, но бретонец быстро справился с ним и торжественно поклонился мне и Артуру.

При виде всех этих людей толпа под колоннадой загудела, а у меня к горлу подступили слезы страха и гордости.

Несмотря на святую цель, приключение представлялось рискованным, и я внезапно подумала, что кто-то из них может не вернуться. Тревожная и пугающая мысль в разгар торжественного исхода, но в последующие дни она преследовала меня постоянно.

– Что это ты делаешь? – спросила я повариху, которая раскладывала на кухонном столе смесь из самых разных цветов и листьев. Я привыкла к тому, что она вывешивает над дверями пучки дубовых, ясеневых веток и колючих кустарников, чтобы прогнать фей, хотя она же выставляет на ночь миску с чистой водой, чтобы духи, если они не ушли, смогли искупать своих детей. Она же вела нескончаемую войну с домовым, который шутя переворачивал горшок с капустным супом и страшно веселился, видя ее расстроенное лицо. Но это было что-то новенькое.

– Мой племянник Канахине уехал на испытание оруженосцем Иронсида, – призналась мне добрая женщина. – Жрица, охраняющая источник среди вязов, научила меня колдовству, которое должно помочь ему отыскать грааль… но его нужно творить втайне, так, чтобы никто не видел.

Она так умоляюще посмотрела на меня, что я решила расположиться в огороде прямо за дверью и вызвалась никого к ней не впускать, если все это займет не слишком много времени.

– Ах, спасибо, миледи. Это совсем недолго. А я замолвлю и за Ланселота словечко, – предложила кухарка, радуясь, что безнаказанно может вернуться к своему колдовству.

Ворожба и заклятия стали обычным явлением в доме. Хотя никто не предполагал, что испытание закончится за неделю, прошел уже месяц, а от странствующих рыцарей не приходило никаких вестей, и домашние начали молить богов за близких.

Не одна я вглядывалась в зеленеющую даль, стараясь представить, где теперь тот или иной человек. Элизабель, Бедивер и даже Артур тоже время от времени предавались этому занятию.

Дни летнего солнцестояния успешно миновали, и мы отправились в Камелот, все еще рассчитывая, что герои скоро вернутся домой. У меня появилась привычка каждое утро прогуливаться по верху стены, пока Артур и Бедивер совершали обход и строили планы на день. Я вглядывалась в любимый пейзаж, и мой дух устремлялся туда, как рыскающий в поисках следа терьер, или возносился в небеса, стараясь разглядеть, что происходит с Ланселотом. Но напрасно – я не знала, где он, и не могла предугадать, что с ним случится, так же, как не могла предсказать количество самцов в помете котят.