Сьюзен Робинсон - Леди Смелость

О Господи! Он прижал кулаки ко лбу. Эти противоречивые желания грызли ему сердце, жалили, как змеи. Кулаки разжались, руки соскользнули со лба, прикрыв рот. Невидящими глазами он вглядывался в лесную тропинку.

Я ненавижу и люблю… и смертельно томлюсь.

Очертания деревьев вдруг стали расплываться у него перед глазами, и Кристиан закрыл глаза. Он подставил лицо ветру, вслушиваясь в потрескивание веток. Эти звуки напомнили ему о годах, которые он провел, скрываясь в лесу, ведя борьбу за выживание, за освобождение от рабства. Когда он снова открыл глаза, они уже были сухими.

Тропинка петляла по лесу, и после очередного поворота он снова остановился. Отсюда ему были видны ворота в стене. Они вели на задний двор дома, в котором на положении гостьи-узницы находилась Елизавета.

Закинув мешок за спину, он поправил капюшон своего латаного-перелатаного плаща и направился к стоявшим у ворот стражникам. Один из них зевал, другой отгонял от себя мух. При его появлении оба насторожились.

Кристиан ухмыльнулся. Деревенская жизнь была деревенской жизнью, в какой бы части Англии ты ни находился. Монотонность этой жизни, когда один день похож на другой как две капли воды, нарушали лишь нечастые праздники да ярмарки; остальное время жители пребывали в своего рода умственной спячке. Естественно поэтому, что приход бродячего торговца с городскими товарами, новыми балладами и последними сплетнями вызывал ажиотаж даже в домах знатных господ. Кристиан поднял руку в знак приветствия и нараспев затянул обычную для бродячего торговца присказку:

— Что вам угодно? Что вам угодно, мои ребятки? У меня есть прекрасные тонкие рубашки и сорочки, мягкие перчатки и шелковые пояса, изящные расчески и зеркальца, которые растопят сердце ваших милых.

Оба стражника заулыбались, и один открыл перед Кристианом ворота. Он проскользнул внутрь, скликая слуг, служанок, горничных, поваров; его сразу же окружили переговаривающиеся, смеющиеся люди. Кристиан с преувеличенной торжественностью поставил мешок на землю и отвесил всем поклон.

— Чего желаете, милые девушки? Подходите и покупайте, подходите и покупайте, пока я не ушел со своим товаром.

Во дворе продолжали скапливаться возбужденные слуги. Кристиан демонстрировал им маски, которые надевают, выходя из дому, душистую воду, нитки, булавки, кружева, корсажи, золотые браслеты. Он как раз тряс алой лентой перед молочницей, когда окно на одном из верхних этажей с треском распахнулось и из него вылетела ваза. Кристиан едва успел отскочить в сторону, и ваза разбилась о камни у его ног. Раздался низкий женский голос:

— Что, черт возьми, там у вас за шум, что за гам?

В окне появилось бледное лицо, обрамленное золотисто-рыжими волосами, и всех покупателей Кристиана как ветром сдуло. Остались только два стражника, попытавшиеся спрятаться за свои пики.

— Эй, торговец, — крикнула женщина, — убирайся отсюда.

Кристиан отвесил низкий поклон и взмахнул рукой.

— Прекрасные кружева и золотые флаконы с благовониями для миледи, — заговорил он льстивым тоном торговца. — Ленты всех цветов радуги и диковинные пряности.

— Стража, вздуйте его за наглость и вышвырните вон. — Рыжая голова исчезла.

— Засахаренные фрукты.

Голова снова появилась.

— Восточные сладости, миледи. Фиги с медом и персидским вином, сладкие марципаны, вишни, пропитанные сиропом с пряностями из Греции и Турции, миндальное печенье.

— Приведите его ко мне немедленно.

Кристиана ввели в дом; в руках он все еще держал разные побрякушки. Несколько пожилых мужчин в бархатной одежде стояли перед входом в покои дамы. Один из них поднял руку, останавливая стражников:

— Обыщите его.

Грубые руки принялись ощупывать его тело, и Кристиан воплями выражал свой протест, пока один из стражников не стукнул его как следует. Его товары тоже осмотрели и сложили обратно в мешок. Стражник втолкнул его в прихожую, захлопнул за ним дверь и запер ее. Фрейлина, похожая на испуганную кошку, поманила его за собой:

— Быстрее. Шум, который вы подняли, вывел Ее высочество из себя. Она запустила в меня книгой.

Кристиан поспешил за женщиной в будуар принцессы. Елизавета отвернулась от окна, когда он вошел. Он поклонился и поставил на пол свой мешок. Не произнося ни слова, Елизавета обошла вокруг Кристиана, внимательно рассматривая запыленную кожаную куртку и поношенные штаны, обтягивающие бедра.

— Нищий торговец, — заговорила она наконец. — Бродячий разносчик товаров с языком Иуды и повадками шлюхи. Твои сласти должны быть много лучше тебя самого, иначе я прикажу посадить тебя в колодки.

Кристиан достал из мешка коробку из слоновой кости.

— Ах, госпожа, скромные засахаренные фрукты, хранящиеся в этой коробке, все равно не могут соперничать по сладости с Вашим высочеством.

— Чума тебя забери. Давай их сюда.

Кристиан обеими руками протянул ей коробку. Принцесса взяла ее и уселась на кресло с высокой спинкой. С улыбкой подняв крышку, она достала цукат и сунула его в рот. Разжевывая цукат, она продолжала внимательно наблюдать за торговцем, затем, оторвавшись на миг от цукатов, потребовала, чтобы он показал ей и другие товары. Фрейлина принцессы взвизгнула от восторга при виде золотого флакончика с ароматическими шариками, и Елизавета запустила в нее подушкой.

— Убирайся, глупая женщина. От твоего визга у меня будет сердечный приступ или меня вырвет.

Фрейлина пискнула и засеменила к двери. Наступило молчание. Елизавета сунула в рот еще одну фигу, повертела в руках флакон с благовониями и все еще с набитым ртом обратилась к Кристиану:

— Один из драгоценных камней на моем башмачке еле держится. У тебя есть шелковая нитка сизого цвета?

— Да, милостивая госпожа.

Елизавета встала и, подобрав юбки, поставила ногу в бархатной туфельке на кресло.

— Сейчас же укрепи его.

Встав на колени у ног принцессы, Кристиан осторожно взялся за туфельку. Елизавета вынула из нее ногу и наступила ему на руку. Затем прошептала, оглядываясь вокруг:

— Твои штаны в обтяжку тебе больше к лицу, чем плащ, мой беспутный рыцарь.

Кристиан растопырил пальцы под ногой принцессы, продолжая смотреть вниз.

— Известный вам кавалер все еще во Франции, и от него нет никаких известий. Король Филипп выговаривает королеве за то, что она отказывается решать вопрос о наследовании. Совет не дает ей покоя ни днем ни ночью, требуя, чтобы она объявила вас наследницей престола, хотя кое-кто направил прошение королеве Шотландии.

— Она называет меня незаконнорожденной, моя дорогая кузина Мария Шотландская. — Елизавета убрала ногу и уселась в кресло. — Она навлечет на Англию войну, и английский народ окажется под господством французов.