Барбара Эрскин - Дитя Феникса. Часть 1

Она осмотрела свое вчерашнее пристанище. Круглая комната была обставлена скудно, вся мебель состояла из кровати и двух сундуков. За одной аркой стоял умывальник, за другой, закрытой занавеской, был небольшой алтарь, сделанный в углублении стены, с распятием и маленьким стеклянным окошком над ним.

Элейн захотела помолиться, но не могла сосредоточиться на молитвах. Ее беспокоила ноющая боль в спине, так и не прошедшая за ночь.

Одевшись, она поела то, что ей принесла служанка, и задумалась. Элейн достаточно хорошо знала Роберта, чтобы быть уверенной: никакие угрызения совести не заставят его отказаться от своего решения, и если ему придется силой принудить ее к чему-либо, то он будет только рад еще раз ощутить свою власть над ней. Нет, она не доставит ему этого удовольствия! Единственный шанс убежать надо было тщательно обдумать. Хозяйка, Гиллеспи, как назвал ее Роберт, не решилась даже отвечать на вопросы Элейн, не то что разговаривать с ней, – она лишь сурово покачала головой, когда Элейн спросила, где они находятся. Тем не менее, она полагала, что они все еще находятся в пределах владений графа Файфа, – об этом говорил графский герб, вышитый на накидках, прикрывающих доспехи спутников Роберта. Но почему Малкольм Файф помогает ему? Он вовсе не собирался становиться врагом своему королю, а кроме того, он сам все еще строил планы на Элейн…

Она так ничего и не придумала, когда Роберт поднялся к ней в комнату. Он осмотрел ее одежду, пахнущую дымом, но сухую и теплую, удовлетворенно кивнул.

– Я рад, дорогая, что ты решила быть разумной. Лошади ждут нас!

У Элейн мелькнула мысль, что если у нее окажется хорошая свежая лошадь, то есть шанс на побег. Сжав зубы от мучительной боли в пояснице, она спустилась по лестнице вслед за Робертом.

Заметив с тревогой, что он опять собирается посадить ее на своего скакуна, Элейн сказала:

– Я поеду на собственной лошади!

– Нет, дорогая! Будет безопаснее и для тебя, и для ребенка, если ты поедешь вместе со мной. К тому же здесь совсем недалеко!

Действительно, они проехали меньше полумили вниз по холму и оказались на берегу небольшого залива, где, привязанная к толстому бревну, качалась на воде небольшая лодка.

– Я ни за что не поплыву на этом. – Элейн в ужасе посмотрела не нее. Надежды на побег таяли, и страх снова стал охватывать ее.

– Поплывешь, моя милая. Перевозчик доставит нас на другой берег Форта, а там уже должны ждать свежие лошади.

Роберт соскочил на землю. Двое людей лорда Файфа взяли Элейн под руки и перенесли в лодку.

– Нет! – вскрикнула Элейн, тщетно пытаясь встать, но Роберт уже был рядом и держал ее.

– Сиди спокойно, иначе свалишься за борт! – прокричал он, перекрикивая шум воды.

Лодочник поставил парус, и лодка, подгоняемая ветром, резво понеслась к югу. Не прошло и часа, как они пристали к пустынному песчаному берегу, где под раскидистыми соснами их ждали два всадника с лошадьми. Лодочник выволок свое судно на песок; Элейн вытащили и отнесли на сухое место. Она продрогла до костей, одежда была снова мокрой и тяжелой, спина болела еще сильнее. Она и раньше никогда не страдала от морской болезни, но Роберт почти все плавание провел, свесившись за борт, и, даже выйдя на берег, был совершенно зеленым.

Элейн отдышалась и, опустившись на мягкий песок, сказала:

– Дальше я не пойду.

Роберт стоял, прислонившись к дереву, ноги едва держали его. Чувствовал он себя отвратительно; хотя он понимал, что им необходимо продолжить свой путь на юг и как можно быстрее покинуть пределы Шотландии, его желанием в этот момент было лечь на землю и умереть.

– Хорошо, – сказал он. – Я спрошу у всадника, может быть, у них найдется место, где ты сможешь отдохнуть. – Элейн видела, что Роберт сам тоже не в силах сделать и шага, но голосу своему он старался придать недовольство.

Их привели в небольшой дом на окраине ближайшей рыбацкой деревни. Лошадей увели, Роберту уотроили место для отдыха в сарае, полном сена, а молодая, веселая женщина, по-видимому, хозяйка, провела Элейн в дом. В комнате сильно пахло рыбой, а кровать представляла собой ворох высушенных веток вереска и папоротника, покрытых овечьими шкурами. Элейн показалось, что это самое прекрасное место на земле. Снова, как и вчера, она упала на постель, но уже другая хозяйка сняла с нее промокшее платье и укрыла еще одной теплой овечьей шкурой.

Проснулась Элейн от неожиданной и жестокой боли, пронзившей ее спину и задержавшейся где-то в животе. Был уже поздний вечер; очаг горел неярко, и в его слабом свете Элейн разглядела фигуру своей хозяйки, дремавшей в кресле у огня. Внезапно снова подступила боль, и Элейн не смогла сдержать стон.

– Что с вами, миледи? – Молодая женщина проснулась, вскочила и подошла к Элейн.

Элейн пыталась не шевелиться, но дрожь пробирала ее, и мелкие бисеринки пота быстро сохли на ее горевшем лице.

– Ребенок!.. – прошептала она. – Кажется, начинается…

Женщина проворно раскидала куски торфа, которыми был прикрыт огонь, и подбросила несколько сухих толстых веток. Потом она взяла большую сальную свечу, зажгла ее и поставила на стоявший в углу сундук. Подойдя к постели, она потрогала ладонью горячий лоб Элейн, снова застонавшей в этот момент.

– Боже, – забормотала она, – что же делать? Надо позвать на помощь!

Ее испуганный голос услышал Роберт. Он вошел и остановился у двери, а хозяйка, накинув на голову платок, выскочила во двор и поспешила к соседке.

Роберт, с бледным и перекошенным лицом, смотрел на Элейн, не решаясь подойти ближе. Его рот искажала странная злая усмешка.

– Это ты во всем виноват! – прохрипела Элейн. – Если я потеряю ребенка, я убью тебя собственными руками! Александр не успел этого сделать, но я убью тебя!

Роберт не шевелился. Он просто смотрел на Элейн, скорчившуюся на постели, с разметавшимися волосами цвета темной меди и дико блестевшими глазами. На лице Роберта не было ни сочувствия, ни даже любопытства, а только вечное недовольство…

Очень скоро молодая хозяйка вернулась вместе с соседкой, женщиной постарше, чей вид сразу успокоил Элейн – было ясно, что она знала свое дело. Роберта тут же выставили за дверь. Он подошел к берегу и долго стоял, повернув лицо навстречу холодному ветру. Он уже не боялся погони, страх в его сознании уступил место другому, не менее сильному чувству – гневу. И в этот раз она перехитрила его – ребенок все-таки родится в Шотландии!..

Элейн закричала еще только один раз, на рассвете, а затем наступила жуткая тишина. Некоторое время спустя хозяйки вышла из дома и подошла к Роберту, который все стоял на берегу. Он не повернулся к женщине, и тогда она осторожно потрогала его за локоть.