Сьюзен Поль - Похититель невест

— Да, какое-то время так оно и будет. Впрочем, вдоволь побродив по белу свету, они могут вернуться к нам, если захотят. Пока же это хорошо, что они решили уехать. Себя показать и людей посмотреть. И, кроме того, не забывай, что у меня просто не будет времени предаваться печали. Уверен, с новыми воспитанниками хлопот будет полон рот, да и у тебя скоро появится малыш…. — Он погладил ее живот. — Или малышка. А Джон, Ральф и Недди поживут у нас еще несколько лет. Как видишь, нам не грозит одиночество.

— Но я буду так скучать без них…

— Да, — с мягким сочувствием отозвался он. — Но ведь они обещали навестить нас на Рождество, в Лондоне, и приезжать каждый раз, как у них выдастся такая возможность. Мы с ними расстаемся не навсегда.

— Но почему они должны уехать именно сейчас? Ведь вот-вот начнутся праздники, да и зима на носу. Неужели они не могут перебраться к нам в Лондон и пожить там до весны? Так было бы намного лучше, ведь дом, что ты купил для нас, такой большой и чудесный! Места хватит всем.

— Нет, мне кажется, они не согласны ждать так долго. Сенет уехал бы еще несколько месяцев назад, но ему хотелось убедиться, что с тобой все в порядке, что ты счастлива и довольна, а сэр Майлз получил по заслугам за все свои злодеяния. Твой дядя предстал пред Господом, и ждет теперь Страшного Суда. Твой брат понял, наконец, что тебя вполне можно доверить моим скромным заботам. Думаю, он никогда не сумеет простить мне моего отъезда из Тальвара, из-за чего ты стала жертвой коварства Эвелины.

— Ему, как никому другому, следует понять, что заставило тебя, так поступить и какую боль я тебе причинила, обвинив в неверности.

— Я оставил тебя совсем одну из-за вспышки дурацкой ярости, поступив как капризный ребенок, — ответил ей Джастин. — И потому Сенет вправе упрекать меня. Мне следовало запереть тебя в башне и продержать там, пока ты не успокоишься и не изменишь своего решения, а Эвелине я должен был свернуть шею и выкинуть ее за ворота замка.

— Я не виню тебя в том, что ты уехал, — улыбнулась Изабель. Она подняла голову и повернулась к мужу, чтобы видеть его лицо. — Послушай, Джастин, ты ведь так ни разу и не рассказал мне, что же все-таки заставило тебя вернуться. Я-то думала, ты хотел держаться подальше от замка, пока я не отправлюсь в Гайр…

Он тоже улыбнулся.

— Я ничего не говорил тебе о тех днях, что находился в отъезде. Я просто очень стыжусь своего поведения. Первые два дня я мчался во весь опор, словно одержимый, торопясь оказаться как можно дальше от Тальвара. Я решил не возвращаться, пока не найду в своей душе достаточно сил, чтобы снова видеть стены своего дома и не думать все время только о тебе. Я бесился от злости, как ребенок, и скакал, пришпоривая Синна, не останавливаясь, чтобы перекусить или отдохнуть. К концу третьего дня и Синн, и я выбились из сил, и я понял, что необходимо сделать привал. Однако не успел я расседлать Синна и бросить на землю свое одеяло, как на меня напали разбойники.

— Разбойники? — повторила Изабель. — О, Джастин!

— Ну, это были не слишком умелые и опытные разбойники, — ухмыльнувшись, продолжал он. — Я к тому времени вымотался настолько, что любой негодяй мог бы запросто справиться со мной. Думаю, они на это и рассчитывали, но мой дикий, безумный вид до того напутал их, что они в страхе бежали, хотя мне все-таки пришлось обнажить меч и защищаться. Когда они скрылись, я долго сидел на земле, сжимая в руке меч, и вдруг понял, что, несмотря на все, что произошло между мной и тобой, ты наверняка не безразлична ко мне и, может быть, даже меня любишь.

Изабель удивленно посмотрела на него.

— Неужели разбойники помогли тебе додуматься до столь простой истины?

— Ну, некоторым образом да, — признался он. — Все дело в том, что в моей руке оказался меч, который ты подарила мне на Рождество. Меч твоего отца. Внезапно я почувствовал себя так, словно кто-то оглушил меня, ударив дубинкой по голове. Ну, думаю, именно этого мне как раз и не хватало, чтобы опомниться и начать мыслить здраво. Ведь ты потратила столько времени и сил, чтобы разыскать меч и сделать мне столь ценный подарок, — точно так же поступил и я, стремясь вернуть тебе книги твоей матери. Я разыскал и приобрел их, желая доказать тебе свою любовь, но до нападения в лесу мне и в голову не приходило, что ты была обуреваема точно таким же стремлением. Стремлением доказать, что ты любишь меня.

— Да, — подтвердила она, нежно улыбнувшись ему. — Да, так оно и было.

— А потом я припомнил все, что ты говорила перед тем, как я сбежал из Тальвара, вспомнил твои слова, что проведенные со мной месяцы были самым прекрасным и счастливым временем в твоей жизни. И тут я вдруг понял, что все это — чистая правда, что ты действительно не хочешь уезжать, не хочешь расстаться со мной. До меня, наконец, дошло, что ты решила уехать только ради моего, а не своего счастья. Раньше я понимал лишь одно: что ты хочешь уехать и никогда больше не видеть меня и предпочитаешь быть экономкой в доме моего брата, а не моей женой.

— Ни за что на свете! — вскричала Изабель.

— Едва только истина открылась мне, я догадался, что, и ты не знала, как я люблю тебя. И я решил, что мне необходимо найти способ доказать тебе мою любовь, заставить поверить в нее. Ведь, если ты любишь меня, не могу же я вот так взять и отпустить тебя, какой бы упрямицей ты ни была! — Он усмехнулся, а Изабель звонко расхохоталась.

— И ты вскочил на бедного Синна и помчался в Тальвар, чтобы посадить меня под замок, пока я не приду в чувство?

— Да нет, — признался он, пытаясь скрыть свое смущение. — Увы, я до того устал, что так и уснул, где сидел, — не на одеяле, а прямо на сырой, холодной земле. Пожалуй, меня не разбудили бы даже разбойники, если б решили вернуться. К счастью, ничего такого не стряслось, и проснулся я лишь несколько часов спустя. А уж тогда я действительно оседлал Синна и поскакал в Тальвар, останавливаясь только затем, чтобы купить хлеба и эля, и снова продолжая путь.

— Ты, в самом деле, хотел посадить меня под замок? — поинтересовалась Изабель.

Джастин широко улыбнулся.

— Да, но только я собирался разделить с тобой плен и доказать тебе, что мы любим друг друга. Я намеревался держать тебя взаперти до тех пор, пока бы ты не призналась, что любишь меня. Ведь однажды я уже похитил тебя, так что для полноты картины не хватало лишь самой малости.

Изабель обернулась и вскинула руки, чтобы обнять Джастина за шею.

— И какими же способами ты собирался вырвать из моего сердца признание в любви?

Прежде чем ответить, Джастин запечатлел на ее губах долгий, полный страсти поцелуй.

— Самыми безжалостными из всех, что пришли бы мне в голову. Видишь ли, я задумал длительную и упорную осаду.