Барбара Картленд - Гордая бедная княжна

Князь Иван утвердительно кивнул.

– Нам помогло то, что во время революции Великий князь был не в Санкт-Петербурге, а по пути на юг России. Мы не сразу узнали о победе большевиков и об их намерении убить всю царскую семью.

Он помолчал, прежде чем смог продолжить неровным голосом, в котором еще слышалась боль:

– Только когда наши друзья известили нас о том, что царь и императрица убиты и что Великий князь также числится мертвым, мы поняли всю опасность, которая грозит ему.

– Я понимаю ваше положение, – тихо сказал герцог.

– С тех пор мы скрываем Великого князя, – продолжал князь. – «Мы»– это, кроме меня, его племянник князь Александр Саронов…

Он указал на другого мужчину и добавил:

– И его дочь ее светлость княжна Милица.

Герцог взглянул на женщину, стоявшую в тени у задней двери. Свет от свечей едва достигал ее, и она показалась ему такой же таинственной, как и тогда, когда пришла на яхту прошлым вечером.

Он снова посмотрел на князя Ивана, продолжавшего свое повествование:

– Месяц за месяцем, год за годом мы продвигались вдоль побережья Черного моря, поджидая случая, чтобы бежать из России. Вместе с тем мы боялись оставить свой народ, который не питал любви к революции и был готов помогать нам с пропитанием, что поддерживало в нас жизнь.

Он взглянул на князя Александра, как бы желая получить подтверждение своим словам, и продолжал:

– Месяц назад мы узнали, что большевистская агентура напала на наш след, и нам удалось найти судно, доставившее нас в Константинополь. На это ушли последние наши рубли.

– А теперь вы хотите переправиться в Каир? – спросил герцог, когда князь закончил свой рассказ.

– Там в банке у меня есть немного денег, – отвечал князь, – и есть друзья, которые могут помочь мне найти какую-нибудь работу. Александр же намеревается вступить в Иностранный легион.

– Это разумно, – сказал герцог, – но вы могли бы попросить меня, не угрожая мне револьвером.

– Чтобы вы отказались от своего обещания подобно вашему королю? – огрызнулся князь.

Герцог понял, с какой горькой обидой князь относился к тому, как король Георг V сначала обещал царской семье убежище в Англии, когда началась революция в России, а затем изменил свое решение.

На заседании английского кабинета министров было решено послать императору и императрице приглашение приехать в Англию вместе с их детьми.

Российский император и императрица просили позволения присоединиться к их кузену и кузине, королю Георгу и королеве Марии, и в течение двух с половиной лет войны Россия была верной союзницей Англии.

Но как только приглашение было послано, король Георг V стал раскаиваться в своем шаге.

Его секретарь лорд Стамфордхем написал российскому министру иностранных дел об озабоченности короля относительно высказываний по этому вопросу, которые прозвучали со стороны лейбористских членов Парламента в палате общин.

Король стал думать об иных путях решения возникших разногласий, и через несколько дней российское министерство иностранных дел было информировано о том, что возражения против прибытия в Англию императора и императрицы России были настолько сильны, что присланное ранее приглашение отзывается.

Герцог, как и многие английские аристократы того времени, считал чрезвычайно подлым подобное поведение Англии. которое должно было вызвать глубокую обиду русских аристократов.

– Нет, – сказал князь Иван, – я не могу вам довериться. Вы пообещаете помочь, а потом, оказавшись в безопасности на своей яхте, не захотите связываться с нами и бросите нас на произвол судьбы.

– Если вы не верите моим словам, что я хочу помочь вам, – сказал герцог, – каким же образом вы решили бежать?

– Княжна, – отвечал князь Иван, – видела вашу яхту и предложила, чтобы я держал вас здесь в качестве заложника, пока Великий князь не окажется на борту, а затем мы отпустим вас. Но имейте в виду, ваше сердце будет под прицелом моего револьвера до тех пор, пока яхта не выйдет из турецких вод.

– Чрезвычайно разумный план! – признал герцог. – Но вы говорите, что за вами следят, поэтому согласитесь, если большевистские агенты наблюдают за яхтой, то они заметят, как на ее борт поднимаются чужие, нищенски одетые люди.

Наступило молчание, и герцог увидел, что его слова убедили князя. Он продолжил:

– Кроме того, пройдет какое-то время, пока мое письмо, которое вы, очевидно, заставите меня написать, будет доставлено капитану, а любой стрелок будет снимать каждую из своих жертв по мере того, как они будут появляться на палубе.

Князь тяжело вздохнул, опустил свой револьвер и, взглянув на княжну, сказал:

– Я говорил вам, что это безнадежная идея. Какая разница, перестреляют они нас здесь или на причале? Мы все равно пойманы, как крысы в ловушке!

Она издала звук, похожий на приглушенное рыдание, после чего герцог сказал:

– Теперь послушайте меня!

Русские обернулись к нему, и он понял, что завоевал их внимание и доверие.

– Я полностью готов, – сказал он, – помочь Великому князю. Прежде чем мы обсудим, как нам быть дальше, я хотел бы сказать, что лично как англичанин глубоко осуждаю то, как обошелся король Георг с императором и императрицей!

– Это не возвратит им жизни и не сотрет из памяти того, какая страшная смерть была им уготована, – сказала княжна Милица.

– Согласен, – ответил герцог, – но для них мы уже ничего не можем сделать. Но насколько это в человеческих силах, я хотел бы спасти Великого князя и вас. Однако для достижения нашей цели мы должны проявить исключительное благоразумие.

Князь приблизился к герцогу, «княжна же осталась на своем месте.

– Мне нужно все тщательно взвесить, – сказал герцог. – Пока же мне лучше нанять автомобиль (думаю, что это возможно), и я объявлю, что еду прокатиться.

Он говорил не спеша, словно планировал каждый свой шаг. Гарри видел его таким не раз, когда он разрабатывал очередную военную кампанию в пустыне.

– Нет ли здесь поблизости леса? – неожиданно спросил он.

– Да, – ответил князь, – есть небольшой лесок невдалеке от этого дома. Через него проходит дорога, которая ответвляется от шоссе, и ее вплотную обступают деревья.

– Отлично! – воскликнул герцог. – Вам надо будет только доставить его императорское высочество к этому лесу.

– Он очень болен, – тихо произнесла княжна. – Его нельзя перемещать.

– Нам придется сделать это, – резко возразил князь Иван.

Она вновь погрузилась в молчание, и герцог продолжил:

– Я привезу в автомобиле моих друзей, среди них будут две женщины. Я высажу и оставлю их прогуливаться в городе.

На обратном пути я заберу вас в автомобиле. Когда я привезу вас всех на яхту, то любой, наблюдающий за нами, увидит, что с яхты отъехали пятеро и столько же возвратились. Будем надеяться, они не заметят, что женщин стало на одну меньше.