Барбара Картленд - Исчезнувшая невеста

Они, кажется, были удивлены не меньше управляющего.

– Объединиться с Макнарнами? – переспросил один из старших сыновей Килкрейга.

Он говорил тихо, но в голосе слышалось сдерживаемое бешенство.

– Только так мы сможем обуздать Маклаудов, – ответил Килкрейг.

Мужчины не упоминали имени сестры, но по красноречивым взглядам герцог догадался, что они думают именно о ней.

В конце обеда Килкрейг поднял бокал в честь гостя – и герцогу пришлось чокнуться с ним.

– Пусть сердца наши будут едины, – произнес Килкрейг по-гэльски.

И герцог не без затруднения ответил на том же языке:

– Да исполнится ваше желание!

Он был в гневе и смятении и, только выехав из замка под резкие звуки волынок, сопровождаемый многолюдной процессией, вспомнил, что так и не увидел свою предполагаемую невесту.

Герцог натянул поводья, собираясь повернуть коня обратно.

Черт возьми, как он мог об этом забыть! Ведь, кроме всего прочего, это оскорбление для женщины, на которой он собирается жениться!

Но тут же герцог понял, что старый Килкрейг намеренно не дал им познакомиться.

Старый вождь продумал все до мельчайших деталей и выполнил свой план в точности. И победил.

«А я проиграл, как мальчишка!»– нещадно язвил себя герцог.

Но как мог он отказаться от предложения Килкрейга? Ведь это значило – принести в жертву не только Торквила, но и собственную гордость и честь.

Пару раз герцогу случалось читать в бульварных газетах подробные и красочные реляции о своих амурных приключениях.

Газеты в то время совершенно распустились: их поощрял сам король, который только смеялся, читая фривольные заметки о себе.

Но герцог в такие минуты скрипел зубами и готов был проткнуть наглеца-журналиста шпагой или всадить в него пулю из дуэльного пистолета!

Герцогу не раз случалось драться на дуэли; пока он не отправил на тот свет никого, но несколько раз был к этому очень близок.

Теперь, скача мимо цветущих зарослей вереска, он с кровожадным удовольствием воображал себе похороны Килкрейга. Уж там он порадуется не меньше, чем старик – на его свадьбе!

Если бы не спутники, он, кажется, всю дорогу ругался бы вслух!

Подумать только, как перехитрил его этот старый лис! Может быть, клан Макнарнов и сильнее Килкрейгов, но Килкрейг оказался, несомненно, умнее.

Как ухитрился этот невежественный дикарь, о котором по ту сторону границы никто и не слышал, взять верх над образованным и утонченным джентльменом – светским львом и другом короля?

Герцог знал себе цену и понимал, что выделяется даже на том блестящем фоне, что собрал вокруг себя король.

Его любили не только женщины, привлеченные богатством, красотой и мужественностью герцога. Политики, ученые, писатели, умнейшие люди королевства с удовольствием беседовали с ним, восхищаясь его острым умом и эрудицией.

Однако не прошло и суток после приезда в Шотландию – и его обвел вокруг пальца человек, наверняка не бывавший нигде дальше Эдинбурга!

Герцог считал ниже своего достоинства делиться своей досадой с управляющим.

Вернувшись домой и встретив там лорда Хинчли, который поймал несколько крупных лососей и был совершенно счастлив своей удачей, герцог коротко рассказал ему о случившемся.

– И этот дикарь принудит тебя жениться? – воскликнул лорд Хинчли. – Не могу поверить!

– Но это правда.

– Боже правый! Скажи мне кто-нибудь другой, я бы счел это за розыгрыш!

– Ты сам видишь, у меня не было выбора.

– Но это бесчеловечно! Настоящее варварство! Впрочем, чего еще ждать от этих дикарей!

– Что мне еще оставалось? – спросил герцог. – Может, тебе пришло в голову что-то лучше?

– Я понимаю, что ты не мог бросить мальчугана в беде, но жениться на женщине, которую ты даже не видел…

– А что изменилось бы, если бы и видел? – мрачно ответил герцог. – Ты думаешь, я бы влюбился в нее с первого взгляда?

Он был так подавлен, что лорд Хинчли немедленно налил ему большой стакан крепкого бренди.

– У тебя есть только одно утешение, – протянул он.

– Какое же? – безнадежно спросил герцог.

– Ты обязан на ней жениться – хорошо, женись, – ответил лорд Хинчли. – Произведи на свет наследника и уезжай отсюда. Вернись в Англию и забудь об этой дурацкой истории.

Помолчав, он добавил беззаботно:

– Не думаю, что женитьба помешает тебе развлекаться в Лондоне. Последняя дюжина твоих любовниц все как одна были замужем!

– Да, пожалуй, – задумчиво протянул герцог.

– Так о чем тебе беспокоиться? – продолжал лорд Хинчли. – Женатый или неженатый, ты останешься самым блестящим мужчиной в Лондоне, а оттуда до Шотландии много сот миль.

– Ты верно заметил, Уильям, Шотландия останется за много сотен миль, – повторил герцог, у которого немного полегчало на душе.

Он поднял стакан.

– Выпьем за мою будущую жену! Пусть она никогда не пересекает границы Шотландии!

Клола Килкрейг невидящим взглядом смотрела на себя в зеркало. Ей не верилось, что сегодня – ее свадьба.

С того дня, когда отец приказал ей выйти замуж за герцога Стратнарна, Клоле казалось, что она живет во сне. Что все это просто плод ее не в меру богатой фантазии, которая, как часто говорили близкие, когда-нибудь доведет ее до беды.

Клола всегда была мечтательницей. Легенды и древние обычаи – не только Килкрейгов, но и других кланов – казались ей неотделимыми от родных гор, холмов, лощин и потоков.

Еще девочкой она с замиранием сердца слушала рассказы нянюшки о снежных девах, эльфах и привидениях, и эти удивительные существа вставали перед ней как живые.

Став взрослее, Клола полюбила песни барда. Часами сидела она у ног старика, слушая повествования о далеких временах, которые ее братьям казались невыносимо скучными. Она же чувствовала, что суровые слова песен странным образом отвечают смутному волнению ее сердца.

За многие столетия в замке скопилось немало книг. Но никто не читал их, едва ли кто-нибудь даже подозревал об их существовании – кроме Клолы.

Лишь в пятнадцать лет, переехав к бабушке в Эдинбург, Клола впервые соприкоснулась с современной литературой и нашла в произведениях новейших поэтов все то, что волновало ее душу, но что сама она не могла облечь в слова.

Три года пребывания в Эдинбурге изменили всю ее жизнь. Однако Клола не могла поделиться своими переживаниями даже с братьями – для них, полагавших, что весь мир начинается и кончается на землях Килкрейгов, ее признания прозвучали бы оскорбительно.

Ее братья учились и в школе, и в Эдинбургском университете – однако, ненавидя учение, они с нетерпением ждали возвращения на родину, готовые повиноваться отцу не только как родителю, но и как вождю клана.