Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь

— Что ж, хорошо. — Нэш натянуто улыбнулся.

О да, она попала в беду! И Федра сама знает об этом, понял он.

Сцепив руки в замок за спиной, лорд Нэш принялся расхаживать вдоль увешанной картинами стены.

Федра хорошо знала, что ее брат брал на себя всю ответственность за семью и был приверженцем строгой дисциплины. Именно ему приходилось принимать важные семейные решения и улаживать скандалы. В трудный момент они все могли спрятаться за его спину. И так происходило отнюдь не потому, что Стефан был в семье старшим, хотя, конечно, и это обстоятельство играло не последнюю роль. У него был сильный характер, характер лидера. И еще для них для всех — для мамы, для Тони, для нее и Фиби — Стефан был Нэшем, больше титулом, чем смертным человеком.

Так что же с ней случилось? Она попала в беду?

До сегодняшнего дня у Федры и Нэша не было секретов друг от друга.

— Ты хочешь еще раз поговорить со мной о том, что случилось? — спросила Федра.

Стефан остановился.

— Нет, я хочу поговорить с тобой о платье.

— О платье? — Она нахмурилась.

— О платье, которое ты не хочешь покупать, — объяснил он.

Федра чуть не подпрыгнула на месте.

— О, пожалуйста, Стефан, не нужно! Если еще ты…

Он быстро подошел к ней и положил ладони ей на плечи.

— Фе, но почему? Я хочу тебе помочь. Леди Хенслоу, возможно, тоже примет участие.

— Нет, — резко проговорила Федра. — Тетя Хенслоу нам и так много помогала, мы не можем постоянно обращаться к ней по всяким пустякам.

Его губы плотно сжались, он покачал головой.

— Господь знает, я во многом виноват перед тобой, — сказал он. — И я хочу это поправить. Фе, дорогая, но тебе нет и двадцати двух. У тебя вся жизнь впереди, и ты должна быть счастлива. Я хочу, чтобы ты вышла замуж, обзавелась детьми. Это так важно для женщины.

Федра высвободилась из его рук и отошла к окну, которое выходило на Парк-лейн.

— Теперь, когда у тебя появилась Зантия, твое понимание супружеской жизни претерпело серьезные изменения. — В голосе Федры послышалась горечь.

— Ты так говоришь, как будто это какая-то смертельная болезнь.

Она покачала головой.

— Я не должна больше рассчитывать на тебя, Стефан, — прошептала она. — И не надо спорить со мной. Все эти годы ты был рядом со мной, поддерживал меня во всем, но теперь пришло время мне самой позаботиться о маме и Фиби.

Взгляд его карих глаз сделался мягким и нежным. Стефан обнял ее, притянул к себе, и Федра не сопротивлялась.

— Никогда, — прошептал он ей в макушку. — Никогда я не оставлю тебя. Но если ты захочешь, если только ты сама этого захочешь, я все устрою для тебя.

Федра порадовалась тому, что Стефан не видит застлавших ее глаза слез.

— Что ты хочешь устроить? — спросила она.

— Я найду тебе мужа, Фе, — пробормотал он, все еще прижимая ее к себе. — Доброго и порядочного человека.

Федра рассмеялась сквозь слезы:

— Ты имеешь в виду придающегося отчаянию старого вдовца с восемью детьми?

— Нет, я имею в виду мужчину, который сможет дать тебе счастье.

Его руки осторожно разжались, опустились вниз.

— Я понимаю, ты желаешь мне только хорошего, — сказала Федра.

— И пожалуйста, Фе, купи себе новые наряды, — твердо проговорил Стефан. — Не отказывай мне.

— Это приказ?

Он провел пальцем по ее влажной от слез щеке, затем под глазом, стараясь не задеть и не испачкать край очков.

— Это ради твоего блага, — вздохнул Стефан. — Тебя все должны видеть вместе с Фиби. Твое отсутствие может быть превратно истолковано и породит слухи, которые сейчас, после убийства на Стрэнде, будут перекочевывать из гостиной в гостиную.

— Ты очень добр, — сказала она.

Сегодня Тристан оделся с особой тщательностью. Он отправлялся в Мейфэр. Гонки на лодках по Темзе в компании его товарищей с крепкими локтями и лужеными глотками отменялись.

Сегодня ему на коленки не вспрыгнет пухленькая молоденькая распутница с круглой попкой, не обовьет ручками его шею и не станет шептать ему на ухо всякую чепуху.

Вместо всего этого ему придется встретиться с двумя леди, «синими чулками» неопределенного возраста, которые имели несчастье стать свидетельницами преступления. Вздохнув, Тристан принялся повязывать шейный платок. Оставалось надеяться, что он не весь день убьет на общение с леди Федрой Нортемптон, сестрой лорда Нэша. Пару раз он имел несчастье где-то столкнуться с этой упрямой черепахой, поэтому примерно представлял, с кем ему придется иметь дело. Впрочем, ее брат, лорд Нэш, хотя женитьба и смягчила его, тоже был известен как человек, который не идет на компромиссы, а потому нелегок в общении.

Вполне возможно, что выполнение различных дипломатических миссий и в самом деле станет его стезей, размышлял Тристан. Именно об этом и мечтал его отец. Завязав на шейном платке узел, он окинул свое отражение в зеркале внимательным взглядом.

— Как я выгляжу? — поинтересовался Тристан, поправляя запонки на манжетах.

Морщина на лбу Аглоу стала глубже.

— Как и положено настоящему джентльмену, — сказал тот.

Тристан засмеялся.

Он быстро вернулся к туалетному столику, достал из коробки старинное кольцо и надел его на палец правой руки.

Через десять минут после этого Тристан уже мчался вниз по лестнице, спускающейся на улицу. Каллидора, обитавшая в конюшне недалеко от цветочного рынка Ковент-Гарден, была оседлана и ждала его появления. Отсюда неподалеку находился и дом Энтони Хейден-Уэрта, сводного брата лорда Нэша, куда, собственно говоря и направлялся Тристан.

Первое впечатление, производимое на всех Каллидорой, можно было охарактеризовать как сногсшибательное.

Тристан привез Каллидору из Греции, где он служил кавалерийской части. Каллидора происходила от арабского скакуна, от которого унаследовала изящное телосложение, лоснящуюся черную шкуру и элегантную поступь.

На Брук-стрит Каллидора вдруг испуганно скосила глаза на двух разносчиков газет и отпрянула в сторону. Раздался пронзительный вопль. Замелькали кулаки. Один из парней набросился на уличного торговца, схватил его за грудки и прижал к нагруженной овощами и фруктами тележке. Порывом ветра разметало стопку газет, бумажные листы понеслись по улице, падая в лужи и влипая в грязь. Продолжая взволнованно пританцовывать, Каллидора затрясла головой и вдруг метнулась в узкий переулок, по которому вниз с холма со стороны Дьюк-стрит ехала повозка, груженная углем.

— С дороги! — только и успел крикнуть хозяин тележки, но было уже поздно. В это мгновение повозка опрокинулась на бок и гора угля вывалилась на тротуар.