Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь

— Как я полагаю, вам уже известно мое имя, — заметила она. — А как зовут вас?

Тристан поднес руку к голове и изящным движением снял воображаемую шляпу.

— Тристан, — сказал он. — Тристан Толбот, леди, к вашим услугам.

На мгновение леди Федра напряглась.

— Тристан? — эхом повторила она, затем снова повернулась к шкафу и, достав из него корзинку с медикаментами, подошла к гостю. — Пожалуйста, пересядьте вон туда и посидите спокойно, я должна осмотреть вашу голову.

Она кивнула в сторону стула, стоящего в нише у окна. Там было больше всего света. Но внимание Тристана неожиданно привлекла обрамленная белыми кружевами маленькая желтая подвязка, лежавшая на аккуратно сложенных медикаментах. К середине подвязки была прикреплена шелковая розочка. Тристан быстро поднял голову и посмотрел леди Федре в глаза.

Румянец на ее щеках сделался ярче. Он снова бросил взгляд на подвязку. Как бы это ни выглядело неправдоподобно, но эта милая вещица принадлежала леди Федре. А это было даже очень интересно.

— Мне нужно лишь немного теплой воды, леди. Я сам все сделаю, — сказал он серьезно.

— Не говорите глупости, — возразила она. — Как бы то ни было, но швы все равно нужно наложить.

— Я все же думаю, что это излишне, — сказал он. — В конце концов, в моей не раз израненной голове не так уж много мозгов.

Она наклонила голову и посмотрела на него взглядом недовольной гувернантки.

— Ну же, мистер Толбот, — сказала она. — Не нужно; трусить.

Тристан засмеялся.

— Я не трус, — возразил он. — Я просто тороплюсь.

Губы леди Федры плотно сжались.

— Прекрасно. Тогда мне придется сделать это самой, и поскорее.

Немного помолчав, Тристан проговорил:

— Я согласен. Но вам когда-нибудь приходилось накладывать швы?

— Нет, — призналась она.

Тристан пожал плечами.

— А вот мне приходилось, — заметил он. — И это надо сказать, не самая приятная вещь на свете. У вас есть бренди?

Ее лицо просветлело.

— Да, конечно. Это может притупить боль. Да?

— Именно на такой эффект я и рассчитываю. — Он с ухмылкой посмотрел на нее.

Она снова сжала губы, но в ее внимательных голубых глазах появились озорные огоньки.

— Садитесь, — сказала леди Федра таким тоном, как будто Тристан был непослушным ребенком.

Что ж, он готов сыграть в эту игру. Он уже давно понял, что она и есть та самая Федра Нортемптон, с которой он должен поговорить.

Леди Федра вела себя в высшей степени сдержанно и строго, она была стопроцентной леди во всем, даже в мелочах. Дверь в комнату по-прежнему оставалась открытой, и время от времени по коридору проходил кто-нибудь из слуг. Но никто из них не проявлял ни малейших признаков ни удивления, ни беспокойства от того, что в компании леди Федры находится незнакомый молодой человек.

Она принялась постукивать ногой с задумчивым видом.

— У меня какое-то странное чувство, мистер Толбот… — сказала она. — Мы не встречались с вами раньше?

— Но где бы это могло случиться? — с сомнением в голосе спросил Тристан, хотя и ему показалось, что он уже где-то видел эти потрясающие глаза. И слышал этот низкий голос с едва уловимой хрипотцой.

Наконец в комнату вошел лакей с медным тазиком, кувшином, наполненным водой, и переброшенными через руку несколькими полотенцами. Через минуту появился еще один лакей с вычищенной шляпой Тристана, которая была тут же водружена на маленький столик у двери. Рядом с ней появились и потерянные во время драки перчатки.

Поставив таз на столик рядом с Тристаном и аккуратно разложив полотенца, лакей все с тем же невозмутимым видом взял пальто гостя и унес его, вероятно, для того чтобы почистить. Следовало отметить, что в этом доме прислуга была вышколена безупречно.

— Мистер Толбот? — обратилась к нему леди Федра.

— Что ж, я готов, — сказал Тристан, когда слуга вышел. — Я готов вытерпеть все, что нужно. Меня будет успокаивать мысль, что надо мной будет колдовать пара прекрасных рук.

Лицо леди Федры немного смягчилось. Она ткнула пальцем в сторону стула:

— Садитесь, пожалуйста. Спиной к окну, мне так будет удобнее. Больше света.

Тристан неохотно подчинился приказу леди Федры. О, леди Федра восхитительно умела краснеть! Сначала на ее щеках появлялись два розовых пятна, потом они темнели, румянец разливался по скулам и спускался к подбородку. Женщины, которых он знал, не умели так краснеть, они создавали румянец искусственно, при помощи румян.

Стоя позади Тристана, леди Федра подлила воды из кувшина в таз.

— Развяжите, пожалуйста, ваш шейный платок, — сказала она. — И наклоните вперед голову. Только делайте все медленно, не торопясь.

Леди Федра стала помогать ему, и их руки на мгновение соприкоснулись. Тристан отметил про себя, что ее пальцы были прохладными, и эти легкие касания доставляли ему необычайное удовольствие.

— Может, следует пригласить сюда вашу матушку, леди Федра? — проговорил он.

Она потерла полотенцем его шею.

— Моей мамы нет дома, мистер Толбот, — сказала леди Федра, снова проведя холодной тканью по шее Тристана. — И кроме того, как видите, слуги постоянно ходят по коридору. Поэтому, если мы побудем какое-то время здесь вместе, я уверяю, никто не поведет вас к алтарю.

— Вы говорите это так равнодушно. И вы, кажется, ничуть не торопитесь к алтарю? — Влажная ткань продолжала скользить по шее Тристана. — Неужели ни один из ваших знакомых джентльменов, леди Федра, не заинтересовал вас?

Похоже, она вдруг заколебалась.

— Вы задаете странные вопросы, мистер Толбот, — наконец сказала леди Федра прерывающимся голосом. — Джентльмен не может так разговаривать с леди. Это… это просто нелепо.

— Нелепо? — эхом повторил Тристан. Он и в самом деле не мог понять, с какой стати ему вдруг захотелось говорить с ней таким образом. — Вы сделали мне больно, леди Федра… ой-ой-ой! Осторожнее!

Она снова приложила влажное полотенце к его шее.

— Это вы сами сделали себе больно, мистер Толбот, — возразила она. — Вы дрались на улице как простолюдин, как какое-то примитивное существо. И, можно сказать, вы заслужили то, что с вами случилось.

— Вполне возможно, что я и есть примитивное существо, — легко согласился он. — Но я не мог позволить здоровенному детине избивать слабого.

Леди Федра продолжала промывать рану. Тристан не видел ее лица, но он мог поклясться, что ее губы снова плотно сжались.

— А вот мне показалось, — снова заговорила она, — что вы просто один из тех мужчин, которым нравится при каждом удобном случае пускать в ход кулаки.

— А вот мне показалось, — с усмешкой проговорил он, — что вы на самом деле не такая жестокосердная, какой хотите казаться. Как бы то ни было, но примитивное существо — ой-ой-ой! — сидит в вашей гостиной и вы им занимаетесь. А ведь вы даже не знаете, кто я.