Дария Харон - Племянница маркизы

— Я — придворная дама. Мое сердце принадлежит королю, который уважает меня, ценит и отвечает мне взаимностью.

— Отчего же тогда вы сидите здесь, а не рядом с королем?

— Мое время еще не пришло, но, поверьте, оно наступит очень скоро, — с достоинством ответила она, пытаясь подавить безумную злость, которую вызвали в ней слова наглеца. — Я принадлежу королю и не флиртую с каждым встречным, не говоря уже о чем-то большем! Я не отношусь к тем, кто легко предает своих благодетелей, дающих им защиту и покровительство.

Де Рассак наклонился к Мари так близко, что его ароматное дыхание снова коснулось ее лица:

— Но вы ведь его предали…..

Мари выдержала взгляд молодого человека:

— Нет, я этого не делала!

Он удивленно приподнял брови, но ничего не ответил.

— И всякий, кто утверждает иное, лжец! — резко закончила она.

— Значит, вы называете меня лжецом? — Голос де Рассака звучал на редкость спокойно.

Мари почувствовала, что ее щеки пылают. Но она не могла так просто сдаться, да еще уронив при этом достоинство. Кроме того, молодая женщина хотела показать ему, что хозяйка положения — она.

— Никто не поверит невесть откуда взявшемуся сельскому дворянчику, которому приходится покупать свое пребывание здесь, оказывая любовные услуги богатому герцогу. У вас нет свидетелей. Ваши утверждения смехотворны.

— О, здесь вы ошибаетесь! Свидетель имеется!

Мари быстро взглянула на него. В какое-то мгновение она предположила, что шевалье спрятал в salondesanges соглядатая, но потом поняла, что он имеет в виду себя. Совсем позабыв об осторожности, девушка подалась к нему и презрительно улыбнулась:

— Вы мне угрожаете? Это смешно. Вы никогда не сможете признаться, что заняли место короля. Ваш любовник тут же вышвырнул бы вас, как уже ненужную вещь, если бы узнал о том, что вы втайне от него развлекались, к тому же с женщиной. Насколько я знаю, в ваших кругах это очень серьезный проступок!

— Мне не надо ни в чем признаваться и не надо никому ничего доказывать. Мне довольно того, что вы знаете, что произошло на самом деле, моя находчивая красавица. Судя по вашим последним словам, это именно так. Как бы вы ни притворялись, это теперь ничего не меняет. Факт, что вы таяли от страсти и никак не могли насытиться невесть откуда взявшимся сельским дворянчиком.

— Замолчите. Вы лжете, — прошипела Мари.

— Не лгу, и вы это прекрасно знаете. Если пожелаете испытать это вновь, я к вашим услугам. Меня совсем не задевает то, что вы не образец целомудрия, мадемуазель Кальер. Я ценю страсть и чувственность больше, чем несуществующие добродетели вроде верности и честности.

Мари не верила своим ушам. У нее и в мыслях не было продолжать приключения с этим мужчиной. Но одно то, что он вообще осмелился предложить их ей…

— Скорее небеса разверзнутся, чем вы еще раз коснетесь меня, шевалье, — холодно сказала она.

— Такой пылкий отказ убеждает меня в обратном. Впрочем, меня уже порядком утомили эти разговоры. Давайте лучше воздадим должное чудному каплуну, которого сейчас подали.

Мари возбужденно ходила взад и вперед по своей комнате. Ее нетерпение росло с каждой минутой. Жан должен был явиться сюда еще час назад. После вчерашнего вечера ей просто необходимо узнать о де Рассаке все, что только, возможно. Бесстыдство шевалье вкупе с его откровенными авансами требовало решительных мер.

Ночью она ворочалась, но так и не уснула и все пыталась строить планы. Однако ей не пришло в голову ничего иного, кроме как оповестить герцога об измене его протеже. Но поскольку за это время Мари достаточно узнала о нравах высшего света все, что касается любовных игр, она справедливо сомневалась в том, что достигнет своей цели. Возможно, герцог просто пожмет плечами, не посчитав мимолетную связью с женщиной предательством, и шевалье не только останется любимцем де Марьясса, но и посмеется над ней. Этого Мари допустить не могла.

Стук в дверь отвлек девушку от этих мыслей. Перед ней стоял Жан Дегре, как всегда, в безукоризненной ливрее. Он слегка поклонился, Мари впустила его и закрыла за ним дверь.

— Я жду тебя уже целую вечность. Где ты был? — раздраженно налетела на него молодая женщина.

Лакей невозмутимо ответил:

— От вашего внимания, должно быть, ускользнуло, что здесь, при дворе, у меня есть и другие обязанности помимо того, как шпионить. Вы приготовили деньги?

— Конечно! — Мари взяла с комода мешочек. — Пятьсот ливров. Как обычно, Жан.

— Учитывая наши давние деловые отношения, я не стану пересчитывать.

Он опустил мешочек в карман.

— Шевалье де Рассаку двадцать шесть лет. У него есть брат, младше на два года, при рождении которого умерла их мать. Его отец три года назад упал с лошади, когда та понесла, и сломал шею. С тех пор братья управляют имением вдвоем.

— Имением? А что у них за имение?

— Виноградники и сады.

Мари недоверчиво глянула на Дегре.

— Это значит, что он крестьянин?

— Вероятно, — ответил Жан. — Его владения находятся в Лангедоке, к северу от Нарбонны, близ местечка Лассье. Они граничат с землями герцога де Марьясса, который ему покровительствует. Шевалье де Рассак считается его ближайшим доверенным лицом.

— То, что у него связь с герцогом, ни для кого не секрет. Как далеко может пойти де Марьясс, чтобы защитить своего протеже от немилости?

Жан пожал плечами:

— Этого никто не может сказать наверняка. В Версале власть герцога ограничена, но в своих землях он, должно быть, властвует, как наш король здесь.

— А как обстоят дела у шевалье? Ему есть что скрывать?

— Нехватка времени, конечно, ограничивает мои знания, однако до сих пор мне не удалось обнаружить у молодого человека никаких ужасных пороков. Единственным темным пятном на его репутации являются долги. Имение братьев заложено. По слухам, герцог предлагал купить у них земли, но шевалье отказался. И поэтому он здесь, в Версале.

Мари нахмурилась:

— Этого я не понимаю. Почему он здесь?

— Он ищет богатую наследницу, чтобы жениться на ней и спастись от разорения. Для того и примкнул к свите герцога. Де Марьясс собирается ради него задействовать все свои связи.

Эти сведения были не тем, чего ожидала Мари. Она решила, что отомстить будет гораздо сложнее, нежели казалось раньше. Откажется ли герцог задействовать свои связи для шевалье, узнав, что тот его предал? Сможет ли она просветить предполагаемую невесту о том, что имение ее будущего мужа заложено, и расстроить свадьбу? Возможно, это сработает один или два раза. Впрочем, Мари тоже рисковала. Ее могли разоблачить, и тогда она навредит себе больше, чем шевалье. Таким образом, нужно было продумать все до мелочей и действовать как можно деликатнее и незаметнее. Полностью погрузившись в свои мысли, она сказала Жану: