Джулия Теиплтон - Опасные желания

Она печально вздохнула:

— Тогда мой ответ: да.

Доминик пристально вглядывался в ее лицо:

— Да… что?

Арли провела пальцами по его губам:

— Ты заставишь меня это сказать, да? Просто чтобы услышать это из моих уст? Ну, хорошо. Да, Доминик, я буду твоей любовницей… столько, сколько это продлится.

Неважно, что он никогда на ней не женится. Арли просто знала, что без него ее жизнь будет невыносимой.

— Ты так уверена, что наши отношения когда-нибудь закончатся, — сказал Доминик и поцеловал ее в плечо.

Арли покачала головой:

— Я никогда не оставлю тебя, Доминик. Если ты сам меня об этом не попросишь.

Он радостно улыбнулся и прижал ее к себе, с нежностью прикоснувшись губами к ее губам:

— Я никогда не попрошу тебя уйти, — прошептал он, а потом впился в ее губы в страстном поцелуе.

Вдовствующая графиня с неодобрением приняла известие о разрыве помолвки Арли, равно как и заявление Доминика, что они с Арли были и останутся любовниками, что бы там ни говорила его бабушка и все остальные.

Обрушив на Доминика все известные ей ругательства, вдовствующая графиня велела им с Арли убираться из Уитли.

Расстроенная гневной тирадой графини, Арли согласилась поехать вместе с Домиником в Рочфорд-Мэнор. Доминик сказал, что она поживет в Рочфорд-Мэнор, пока он не подыщет подходящий дом в Лондоне — сделать это оказалось намного проще, чем он полагал вначале. Зная, что слухи распространяются очень быстро, Доминик объехал несколько пустующих домов вместе со своим поверенным, который, в конце концов, подписал бумаги на покупку дома возле Гайд-парка, расположенного неподалеку от городского жилища Доминика.

Доминик попросил Филиппа Мак-Ки, самого модного в Париже декоратора, оформить дом по последней моде — и не скупиться.

Он полагал, что Арли заслуживает роскоши. Она дарила ему счастье, которое ему прежде даже не снилось.

Он никогда не испытывал такой страсти к женщине, и, если бы мог, с удовольствием подарил бы Арли все звезды с неба.

Арли была просто потрясена, когда впервые увидела дом, купленный Домиником. Кирпичный трехэтажный коттедж с кованым железным балконом и перилами примостился на тихой улочке возле Гайд-парка. С новой отделкой, выполненной в любимой цветовой гамме Арли, дом был великолепен. О таком она даже не мечтала. Жить в этом доме будут только она, Мэри, горничная, которую она похитила из Рочфорд-Мэнор, и трое слуг, кто будет следить за тем, чтобы у нее было все необходимое. Ну конечно, еще она будет делить этот дом с Домиником, когда он будет приезжать к ней, а он поклялся, что будет делать это как можно чаще.

Ее спальня, которая оказалась больше спальни в Рочфорд-Мэнор, была заполнена всевозможными изящными вещами и цветами и обставлена мебелью красного дерева. Арли открыла ящик комода, набитый новым шелковым и кружевным бельем. Она улыбнулась, когда обнаружила среди всего этого воздушного великолепия четверо бриджей и рубашки различных цветов и фасонов.

На туалетном столике стояла маленькая бархатная коробочка. Арли открыла ее и ахнула при виде алмазных сережек в виде капелек, переливающихся всеми цветами радуги.

Арли закружилась по комнате, не веря, что здесь теперь будет ее дом. Она откинулась на мягкий матрас кровати с пологом, провела ладонями по белоснежному покрывалу и изумленно вздохнула, когда увидела свое отражение в зеркалах на потолке.

Она звонко рассмеялась. Доминик и вправду очень порочен.

Когда прошло четыре дня, а от Доминика не было ни слуху ни духу, Арли начала волноваться. Эта разлука была для нее настоящей пыткой, и как-то она даже сама хотела поехать в Рочфорд-Мэнор и поговорить с ним, но не стала этого делать, понимая, каким отчаянным будет выглядеть такой поступок. Ей просто придется ждать, пока Доминик не даст о себе знать.

В пятницу утром Арли наконец-то получила записку, в которой граф написал, что приедет вечером. Она приняла горячую ванну и высушила волосы перед камином, чувствуя, как ее тело охватывает приятное томление. Потом тщательно выбрала наряд.

Девушка поняла, что быть любовницей Доминика не так уж сложно. Труднее всего будет не жить с ним под одной крышей, не быть уверенной в том, что она будет видеть его каждый день, хотя бы мимоходом.

Теперь они жили отдельно друг от друга. И они оба должны друг другу очень доверять. Всех, кто работал в лондонском доме, нанял Доминик, и Арли знала, что, стоит ей сделать один неверный шаг, как верные ему слуги тут же ему обо всем расскажут. Но у нее не возникало ни малейшего желания искать удовольствий на стороне. Оставалось только молиться, чтобы и Доминик чувствовал то же самое.

А если нет? Что, если он устанет от нее или снова начнет встречаться с Вероникой? Арли покачала головой. Она должна оставить свои страхи и довериться Доминику, сказала она себе, меряя шагами покрытый мягким ковром пол комнаты. На Арли был короткий черный китайский халат, один из многочисленных подарков Доминика. Она положила руки себе на живот.

Не возникало никаких сомнений в том, что она беременна. Со времени последних месячных прошло уже два месяца. Задержки бывали у нее и прежде, но так долго никогда. Хотя вначале Арли старалась не замечать очевидного, больше она не могла закрывать на это глаза. Она совсем не могла завтракать, а ее груди стали невероятно чувствительными.

Как отреагирует Доминик, когда она скажет ему, что он станет отцом? Расстроится или обрадуется? В сознании Арли теснилось столько мыслей, что у нее болела голова.

Сердце подпрыгнуло у девушки в груди, когда она услышала внизу голос дворецкого… и голос Доминика. А потом стук его сапог, когда он поднимался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Арли постаралась унять бешеное биение пульса, но у нее ничего не получилось. Уж слишком она была рада его видеть.

Доминик открыл дверь, потом закрыл ее и прислонился к гладкой деревянной поверхности. У него на губах заиграла убийственно привлекательная улыбка. Его взгляд медленно заскользил по ее телу, задержавшись на ее бедрах, где заканчивался короткий халатик. Его игриво приподнятая бровь сказала Арли больше, чем любые слова.

Стоя перед камином, она медленно развязала халат, чтобы он соскользнул на пол. Глаза Доминика блеснули, и он стал быстро приближаться к ней, как пантера к своей жертве.

Рочфорд обнял девушку, прижав к своему крепкому телу так тесно, что она едва могла вздохнуть:

— Господи, как же я по тебе соскучился.

От его слов у Арли на душе потеплело.

— Я тоже по тебе скучала.

Доминик улыбнулся, а потом поцеловал ее. Его губы сначала были нежными, словно он пробовал ее на вкус, а потом, когда Арли просунула язык ему в рот, стали жесткими и требовательными.