Констанс Хевен - Ветер с моря

— Не верю ни единому вашему слову, — заявил Дэвид. — Вы приезжаете в наемной почтовой карете, ты выглядишь так, что краше в гроб кладут, а Изабелла качается, как былинка на ветру, без всякого багажа и хотите, чтобы мы поверили, что вы только что вернулись после шестинедельного отдыха? Знаешь ли, Роберт, этого недостаточно. Не кажется ли тебе, что ты должен рассказать нам, что на самом деле произошло?

На следующий день после того, как карета привезла их на Арлингтон-стрит, они сидели в кабинете у Роберта. Прошли первые моменты радостного волнения, всеобщего, включая родных, слуг и собак, ликования и возбуждения. Наступило время объяснений, а их-то, по разным причинам, Роберт не очень хотел давать.

— Извините, но и правда, рассказывать нечего.

— Чепуха! — воскликнул граф, поднимаясь из кресла и принимаясь расхаживать по ковру перед камином. — Это далеко не все. Этой сказкой ты можешь дурачить своих лондонских знакомых, но не меня. Я твой отец, не забывай этого. И хочу знать правду. Черт побери, я заслужил это тем, что притащился из Гленмура, а тут нахожу Мэриан, обливающуюся слезами. Весь дом в смятении, служанки раздражаются от любого пустяка, а эта беспородная собачонка Изабеллы скулит и воет день и ночь. И после этого вы возвращаетесь, совершенно спокойные и с каким-то смехотворным объяснением о вашем втором медовом месяце. — Граф сердито фыркнул. — Я не вчера на свет появился.

— Но поверь мне, отец, ничего особенного не было.

— И ты считаешь, что я в это поверю? И нечего сердито поглядывать на Дэвида. Он становится немым, как рыба, стоит задать ему первый вопрос. А теперь послушай меня, мой мальчик. Я живу вдали от света, но не глухой же я и не слепой. Я еще вполне разбираюсь в том, что происходит. Как насчет неприятных событий из-за твоей жены? И та дуэль? Какого черта ты не прикончил парня, когда у тебя была возможность? Ты же всегда славился меткостью. Мне абсолютно ясно, что эта твоя… жена водила тебя за нос все лето, а потом убежала с тем чертовым лягушатником, не оставив тебе другого выхода, кроме как пуститься вдогонку за ними. Это больше похоже на правду, не так ли?

— Нет, черт побери, ничего подобного! — заявил Роберт. — Ты все понимаешь неправильно.

— Неправильно? Тогда, может быть, мы можем, наконец, узнать правду? Или, черт возьми, ты думаешь, я не имею права ее знать?

— О Боже! — Роберт с тревогой посмотрел на Дэвида и подумал, что немногое из его рассказа могло бы удовлетворить отца. Рассказать ему всю историю, так он того и гляди начнет прославлять подвиги своего сына, будто он герой рыцарского романа. Меньше всего Роберт хотел именно этого.

— Ну же, мальчик, давай рассказывай, — нетерпеливо потребовал граф. — Или нам придется ждать весь день?

— Ну хорошо, — неохотно сказал Роберт. — К твоему сведению, из-за работы, которой я занимался последние несколько лет, я нажил себе много врагов во Франции. Я считал, что ускользнул от них, сохранил свое инкогнито, но, как оказалось, ошибался. Люсьен де Вож действовал по их указаниям. Они попытались добраться до меня, использовав мою жену. Короче говоря, Изабеллу обманом заставили поехать в Кент — якобы я позвал ее туда, чтобы побыть с нею там. На нее напали и захватили в плен. Ги, который сопровождал ее, попытался спасти сестру, но в него стреляли и оставили на берегу, считая мертвым. К счастью, его подобрали, и он смог рассказать мне, что случилось и куда увезли мою жену. Я поехал за ней.

— И привез ее обратно.

— Да.

— Надеюсь, на этот раз тот вероломный молодой человек получил по заслугам? Ты убил его?

— Нет. Так получилось, что Изабелла сама убила его.

— Что? — изумился Дэвид. — Ты хочешь сказать, что…

— Она выстрелила в него как раз вовремя, в противном случае меня бы тут с вами сейчас не было.

— Черт меня побери! — сказал граф. — Молодец она. Ты знаешь, я всегда считал, что эта женщина очень смелая.

— Правда? — с иронией спросил Роберт. — Долго же тебе удавалось меня дурачить.

— Наверное, было невероятно трудно справиться с ними? — продолжал Дэвид.

— Конечно, были сложности.

— О которых ты не собираешься нам рассказывать.

— Нет, пока не отчитаюсь в Министерстве. Мне нужно как можно скорее повидать Дандаса.

— Ну хорошо, — произнес граф. — Все, что я могу сказать: пусть это станет уроком для тебя. Брось эту свою работу. Они приложили все силы, чтобы убить тебя. В следующий раз это им удастся, и что тогда станет с Гленмуром? Ведь он должен принадлежать тебе, Роберт. Тебя что же, это совсем не интересует? Я не собираюсь жить вечно, ты же знаешь. Мне нужен мой сын… и внук.

Роберт бросил на отца быстрый взгляд.

— Что случилось? Ты не болен?

— Нет, нет, нет, — раздраженно заявил граф. — Я в полном здравии, как всегда. Но в жизни всякое бывает. Ты должен понимать это, как никто другой. Я тут как раз вспомнил, что видел утром доктора. Он приходил осмотреть тебя или твою жену?

— Со мной был несчастный случай. Неприятности с плечом.

— А я-то подумал, может быть, Изабелла в известном положении?

Роберт рассмеялся.

— Отец, ты неисправим. Изабелла не беременна, насколько мне известно.

— Жаль.

От дальнейших расспросов Роберта избавил Хоук. Он постучал в дверь и вошел в кабинет.

— Прошу прощения, лорд, — почтительно обратился он, — но леди Изабелла хотела бы знать, не желают ли джентльмены присоединиться к ней и к леди Мэриан за завтраком?

— Отличная мысль, — воскликнул Роберт, с облегчением хватаясь за это предложение. — Скажи, мы немедленно идем. Все трое.

Роберта, к его удивлению, встретили как героя, когда, несколько дней спустя, он отчитывался перед Генри Дандасом.

Его сдержанное признание, что он пренебрег инструкциями, чтобы заниматься личными делами, было отметено без всяких для него последствий.

— Мой дорогой Роберт, — сказал государственный деятель, — способность умного человека точно знать тот момент, когда можно отойти от жесткой линии поведения, предложенной ему, и действовать по собственной инициативе, это то самое качество, которым я всегда в вас восхищался.

— Вы очень любезны, лорд, — сдержанно сказал Роберт. — Догадываюсь, какие новости дошли до вас.

— Разумеется. Они попытались это скрыть, но ваш сотрудник в Анжере передал сообщение через одного из наших агентов. Никаких имен, конечно, но мы поняли, кто это сделал. Мои поздравления. Вы избавили нас от одного из наших самых злейших врагов. Многие противники режима и, думаю, немало простых французов вздохнут с облегчением от того, что доктор Анри Риваж не будет больше заниматься своими злодеяниями. Есть еще кое-что, несомненно, это будет интересно вам узнать. Шевалье де Сен-Джордж получил предписание покинуть страну. К сожалению, у нас не было достаточно доказательств, чтобы повесить его, но мы положили конец его мышиной возне, и, как мне говорили, он пребывает в полном отчаянии, что лишился так устраивавшего жалованья от бонапартовской ищейки. Леди Вернон предупредили, чтобы она прикрыла свой игорный дом, хотя, не сомневаюсь, что эта изобретательная леди скоро объявится с какой-нибудь новой идеей. Таковы мои новости, а теперь — что вы расскажете? Неприятности с вашей рукой? Надеюсь, это временное неудобство?