Меган Маккинни - Часы любви

Налив себе виски, он сел в кресло у камина. В задумчивости он обычно принимался потирать щеки.

Гибель Симуса по-прежнему мучила его. Человек этот служил Тревельяну столько лет, сколько он помнил себя, и то, что Симус погиб во время покушения на него самого, холодком отзывалось под ложечкой. Он уже почти уверовал в гейс: Лир посетил блайт, и убийца Симуса, вне сомнения, пойдет на новое покушение.

Взяв бокал, он проглотил жгучую жидкость – как и собственный гнев. Ей не следовало быть с Малахией. Невзирая на все уверения девушки, Ниалл допускал, что она все же участвовала в заговоре с целью его убийства. В конце концов, разве он может сказать, что действительно знает ее?

Глядя на холодный очаг, Ниалл все же не мог поверить, что Равенна могла бы причинить ему вред; тем не менее девушка уже дважды избавила Малахию от кары. Парень был ей дорог, и этого нельзя отрицать. Ниалл и в самом деле не знал, на что способна она ради Маккумхала в самой сложной ситуации.

Ревность молодой зеленой лозой стиснула его сердце. Во всяком случае, Маккумхал не добился ее. Она была невинной, теперь он в этом убедился. Но разве это что-либо изменило? Немногое. Он вновь застал ее с Малахией. Вновь и вновь она защищала его, обнимаясь с ним, утешая его. А мальчишка не дурак. Что ж, Маккумхал в конце концов затащил бы ее к себе на тюфяк. И тогда она навсегда стала бы недоступной ему.

– Уже поздно.

Шепот испугал Ниалла. Повернувшись, он увидел в дверях Равенну в его халате. Волосы ее в беспорядке спускались на плечо, она глядела на него усталыми глазами. С неловкостью он отметил красное пятно на нежной шее и понял, что сам оставил его.

Ниалл поглядел ей в глаза. В темно-фиолетовой глубине пряталась тревога – и еще что-то вроде смеси надежды и страха. На нее было трудно смотреть.

– Теперь ты должен рассказать мне об отце. – Каждое слово давалось ей с болью, Равенна явно не хотела говорить с ним. – А потом я вернусь в коттедж… к Гранье.

– Гранья знает, что ты здесь, – одним глотком Тревельян допил оставшееся в бокале виски.

– Расскажите мне об отце, – взмолилась она. – Я заработала это.

Ниалл смолк, не зная, как разговаривать с ней. Близость почему-то возвела между ними стену. Недоверие в ее глазах не нравилось Ниаллу, однако – он был в этом уверен – оно не уступало его собственному.

– Утром я повезу тебя в Антрим. Как ты понимаешь, у тебя нет возможности добраться туда без моей помощи.

Равенна отвернулась, поспешно скрывая гнев, промелькнувший в ее глазах. Ниалл видел, что она не хочет вообще связываться с ним, но пока он не мог допустить этого. Ему хотелось слышать ее благодарность, разрушить отчуждение между ними. В постели все было иначе.

Он показал своей гостье на кресло… то самое, которое ожидало леди Тревельян.

– Иди сюда. Садись.

Равенна неторопливо подошла и опустилась в кресло. Она сидела в напряженной позе, и Ниаллу не понравился взгляд ее глаз.

– Просто скажите мне, где искать его. Я никогда не просила вашей помощи… за все прошедшие годы. – Равенна облизнула губы, покрасневшие и чуть припухшие после поцелуев. Они манили Ниалла, ему хотелось нового поцелуя, однако теперь Тревельян понимал, что покрывший их лед уже не растопить.

– Я многое сделал для тебя и Граньи. Разве я не заслужил благодарности!

Огненная вспышка в глазах Равенны заставила его задохнуться.

– Я принадлежу вам. Вы платили за мое обучение, за коттедж, за уход за Граньей. Разве рабыня не была благодарна господину?

Испуганный собственным гневом, Ниалл изменил позу. Он терял власть над ситуацией и не мог вернуть ее.

– Вот уж кто не раба, так это ты, Равенна, – угрюмо шепнул граф.

Смутившаяся Равенна молчала. А потом произнесла:

– Малахия говорит, что для Верхов все мы – рабы, а я теперь самая последняя из рабынь, потому что…

Равенна обернулась, бросила взгляд на постель, и прекрасные глаза ее наполнились слезами.

– Малахия глуп. – Ниаллу хотелось дотронуться до нее, утешить ее. – Он соблазнил тебя своими скверными идеями и попадет за них на виселицу, да еще утащит за собой и тебя.

– Малахия обращался со мной много лучше, чем вы. Но он не прибегал к шантажу, чтобы добиться меня.

Гнев Ниалла нарастал.

– Ничего подобного, – отрезал он. – Наш… – глаза его обратились к смятой постели, – наш союз не таков. Мне кажется, случившееся уже не зависело от нас. Оно было предопределено.

– Я погибла. И это также предопределено?

Ниаллу хотелось зажать уши, чтобы только не слышать укоризну в этом голосе. Внезапно пересохшим ртом он произнес:

– Почему погибла? Об этом никто не узнает. Случившееся с нами вполне естественно. Подобное нередко случается с людьми.

Равенна глядела на Ниалла, не пытаясь скрыть заливший щеки румянец.

– Полагаю, что так. Подобное соображение превосходно объясняет происхождение всех бастардов в ирландском графстве. – И уже едва слышным шепотом добавила: – В том числе и мое собственное.

Ниалл скрестил руки на обнаженной груди, словно пытаясь сдержать ими собственное раздражение.

– Этого не изменить. Я не собираюсь судить тебя.

Слезы вновь заполнили ее глаза.

– Ну, конечно же нет. Вот почему ваши двери всегда открыты передо мной, вот почему с присущей Тревельянам любезностью вы всегда здороваетесь со мной, когда я вхожу в комнату. – Равенна прикрыла пальцами дрожащие губы. – Конечно же, вы не судите меня, милорд. Вот поэтому вы постарались убедить меня этой ночью, что и я проклята судьбой своей матери, как бы ни хотела другого.

– Я готов биться насмерть, защищая то, что произошло между нами. – Гнев стальными обручами стискивал его грудь, мешал дышать. Угнетенное состояние Равенны и обвинение, горевшее в ее глазах, будили в нем ярость. Он хотел, чтобы она снова лежала перед ним на спине, стонала и прижимала его к самому сердцу… только бы не видеть этот укоряющий взгляд. Равенна не замечала этого, но Ниаллу уже казалось, что он готов сделать все возможное, чтобы стереть эту скорбь. Если он забудет об осторожности, то в припадке безумия может признать ее власть над собой.

– Пожалуйста, расскажите мне об отце и отпустите меня, – лицо ее осунулось и побледнело. По всему было видно, что чувствам Равенны нанесен жестокий удар. Гнев Ниалла достиг точки кипения.

– Если человек, о котором я слышал, действительно твой отец, это лорд Кинейта, замка, расположенного к северу от Хенси. – Ниалл глядел на Равенну, любуясь ее лицом. – Он давно умер, больше мне ничего не известно. О'Руни рассказал мне эту историю в одно из своих светлых мгновений. – Улыбка изогнула уголок его рта. – Если хочешь, попробуй вытянуть из него побольше.

Равенна молчала, но граф угадывал, о чем она думает – о том, чтобы избавиться от него.