Тереза Медейрос - Неотразимый дикарь

— Ничего страшного, мы сами справимся, — торопливо заверила его Памела, перекидывая одну ногу через шею коня и соскальзывая на землю.

Если бы Коннор не шагнул вперед и не удержал ее своим телом, она бы наверняка просто шлепнулась на землю. Она совсем забыла, что ее ноги затекли от непривычно долгой езды верхом и не сразу обретут способность удерживать свою хозяйку в вертикальном положении. Памела инстинктивно схватилась за рубашку Коннора, ощутив под пальцами его твердые грудные мышцы. На память ей тут же пришли те сладостные мгновения возле кареты, когда она упиралась ладонями в его грудь, а он жадно целовал ее.

— Спасибо, — пробормотала она, не поднимая глаз, потом с усилием отодвинулась от него. Порыв ветра выхватил из ее прически несколько прядей и прижал их к ее лицу. — Неудивительно, что вы, шотландцы, такой крепкий и бодрый народ. В противном случае вы бы просто не выжили в таком климате.

— Как только ты выпьешь капельку крепкого шотландского виски, ты поймешь, что этот ветер — всего лишь дыхание Всевышнего у твоей щеки.

Прикрыв глаза, он молча смотрел, как Памела протянула руки к Софи, надеясь спасти сестру от неловкого приземления. Как только та благополучно спешилась, в руке Памелы появился маленький дамский пистолет, который она без колебаний снова направила в грудь разбойнику. Что касается его пистолета, он был надежно спрятан в седельной сумке.

— Ведите нас в дом, сэр, — приказала она.

— С превеликим удовольствием, — усмехнулся он, с иронией отвешивая ей поклон и направляясь куда-то в сторону.

Сестры последовали за ним.

— Ты уверена, что мы не совершаем ужасную ошибку? — дрожащим голосом спросила Софи.

— Нет, не уверена, — прошептала Памела в ответ, чувствуя, как в душе растет волнение и страх.

Они шли по узкой, заросшей травой тропинке, которая с каждым шагом приближала их к бушующему морю. Сначала Памела решила, что он собирается провести их прямо по краю утеса, но в последнюю минуту Коннор свернул в сторону, под какую-то каменную арку, за которой оказалась широкая каменная лестница. Она вела куда-то вниз, чуть ли не под землю.

— Смотрите под ноги, — предостерег девушек горец. — Если одна из вас начнет падать, я не смогу помочь.

Он сам тоже не был застрахован от падения, и Памела это хорошо понимала, борясь со слабыми угрызениями совести. Однако когда он начал спускаться в темноте, его шаги оставались такими же уверенными, будто он спокойно шел по лесу. Прежде чем пойти вслед за ним, сестры нервно переглянулись.

По мере того как они спускались все ниже и ниже, рев ветра становился все слабее и слабее, а потом и вовсе стих. Наступила давящая тишина, нарушаемая только звуком редких капель воды и их собственного прерывистого дыхания.

Они спускались довольно долго, когда Памела заметила впереди слабый свет. Разбойник остановился и подождал, пока сестры не поравнялись с ним. Потом он кивнул в сторону широкой дубовой двери, утопленной в каменной стене:

— Придется тебе самой открыть эту дверь.

Памела взялась заледеневшими пальцами за железную ручку и толкнула дверь, которая открылась с неожиданной легкостью, приглашая путников войти.

Памела не раздумывая вошла в относительно теплое и светлое помещение, которое оказалось вовсе не загаженной крысами тюрьмой, как она опасалась, а заброшенным подвалом. У противоположной стены в каменном очаге потрескивал огонь. Девушка облегченно вздохнула. Длинная комната с низкими потолками показалась ей не только теплой и сухой, но даже уютной и приветливой.

И тут в полутьме раздались звонкие щелчки от взводимых курков десятка пистолетов. Потом из всех темных углов друг за другом стали выходить мужчины с пистолетами в руках. В их глазах читалась примитивная похоть, губы кривились жадными ухмылками.

В ухе самого огромного разбойника красовалось серебряное кольцо, на голой загорелой груди был распахнут кожаный жилет без всякого намека на рубашку. Он оглядел сестер веселым взглядом, от которого кровь стыла в жилах.

Толстые мясистые губы здоровяка изобразили подобие улыбки, приоткрыв золотой передний зуб.

— Вот это да, Коннор! Кого это ты привел к нам сегодня? Проституток или невест?

— Ни тех и ни других, — ответил Коннор, с неожиданной легкостью высвобождая руки, словно они были связаны не веревкой, а шелковой лентой. Потом он точным движением забрал пистолет из рук остолбеневшей Памелы. — Если вам нужны проститутки, придется самостоятельно поохотиться.

Все еще, не до конца веря в реальность происходящего, Памела с открытым от изумления ртом смотрела на Коннора. Тот, засунув ее пистолет себе за пояс, деликатно прикрыл ей рот, одним пальцем приподняв подбородок.

— Не вини себя, лапочка. Однажды я использовал свое мастерство в развязывании узлов, когда очутился в руках палача, а уж его узлы, можешь мне поверить, были куда крепче твоих.

Памела принялась возмущаться. Она и сама не понимала, почему ее так взбесил хитроумный поступок горца, избежавшего похищения и, более того, сумевшего заманить своих незадачливых похитительниц в самую настоящую ловушку.

— Какой же ты… ты…

— Мерзавец? — подсказал ей кто-то из разбойников.

— Негодяй? — предложил свой вариант другой.

— Сукин сын? — раздался третий голос.

— Все, хватит! — резко оборвал развеселившихся разбойников Коннор. — Юной леди не нужна ваша помощь в подборе хлесткого оскорбления в мой адрес.

— Вот именно! — выпалила Памела, скрестив на груди руки. — Не стоит тратить на это ваши силы и время. Нет такого оскорбления, которое оказалась бы достаточным для него!

Золотозубый великан, продолжавший с жадным вниманием рассматривать сестер, разразился грубым хохотом, от которого затряслись многочисленные огненно-рыжие косички на его голове.

— Ого, да девица-то с характером! Люблю таких, с перчиком! Коннор, даю тебе бутыль виски и кисет отличного табаку за один час наедине с этой лапочкой!

Памела инстинктивно отшатнулась в сторону Коннора, предпочитая уже знакомого злодея незнакомому.

— И что же ты собираешься делать в оставшиеся пятьдесят семь минут, Броуди? — насмешливо поинтересовался Коннор, и все мужчины дружно засмеялись.

— Попрошу всех закрыть рот, держать язык за зубами и убрать пистолеты. Благодарю вас. Девица принадлежит мне, — громко объявил Коннор.

Это смелое заявление заставило разбойников утихомириться, а Памелу — вздрогнуть всем телом. В течение нескольких минут пистолеты были убраны. — А как насчет этой малышки? — не унимался Броуди. — Вне всяких сомнений, ты легко справишься и с двумя, даже со связанными руками, но к чему такая жадность? А, Коннор?