Хизер Гротхаус - Пробуждение любви

Его положение казалось странным. Что привело его на этот пустынный холм и заставило принять такую задумчивую позу?

Возможно, могилы? Его отца?

Но Лео тянул ее за руку, нетерпеливо приплясывая и приседая, так что Микаэла неохотно покинула двор, чтобы проводить Лео в уборную. Потом они спустились в кухню, чтобы вымыться перед ужином, который ели, сидя бок о бок, не переставая болтать, словно ровесники, обсуждающие события дня. Микаэла всячески пыталась отогнать от себя образ массивной, неуклюжей фигуры и его таинственного занятия и целиком посвятить свое внимание Лео.

Она была очарована мальчиком, уже не младенцем, но еще не взрослым мальчиком, каким он в свое время станет. В нем чудесным образом будут сочетаться разум и наивность, Микаэле радостно было думать об этом.

Но сейчас она старалась сосредоточить все внимание на Лео, она не могла не думать о его матери — где она сейчас? Что случилось, почему она ушла из жизни сына? Каковы были ее отношения с Родериком Шербоном? Но Лео был совсем маленьким, он не мог ответить на такие вопросы. Микаэла взяла малыша за руку и вывела из зала. На Шербон спустилась ночь, и пришло время найти сэра Хью, чтобы тот уложил Лео спать, как она пообещала ранее.:

— Эди Микэ-а поет Э-о?

Она улыбнулась ему в полутемном коридоре — по ее просьбе во многие канделябры были вставлены тонкие восковые свечи, но еще оставались пустые, неосвещенные промежутки.

— Конечно, если сэр Хью даст свое согласие. — Камни замка уже начали источать зловещий холод, и она повернула мальчика к своей комнате. — Давай зайдем ко мне, я накину что-нибудь потеплее, и мы вместе попросим его.

Они уже подходили к ее комнате, когда Микаэла увидела, чтодверь широко распахнута. Она остановила Лео и присела, поднеся палец к губам с готовым «ш-ш» в ответ на его вопросительный взгляд. Вместе они тихо подошли к входу в комнату и остановились.

Микаэла почувствовала, как в груди у нее поднимается мрачный гнев при виде старой тощей Харлисс, которая, сердито ворча, рылась в ее сундуке. Лео немедленно спрятался за Микаэлу.

— Харлисс! — воскликнула Микаэла, заставив старую каргу резко подняться, стукнувшись при этом головой о поднятую крышку сундука. — Полагаю, у тебя имеется очень веское объяснение твоего пребывания в моей комнате, не говоря уже о том, что ты суешь нос в мои личные вещи?

— Простите, миледи, — натянуто извинилась Харлисс. Она нарочито медленно закрыла крышку сундука и направилась к Микаэле. — Ах… горничная потеряла свое… кольцо. И я подумала, что, может быть, она уронила его, когда убирала вашу комнату.

Микаэла прищурила глаза:

— Поскольку нет никакой надобности убирать внутри моего сундука, сомневаюсь, что кольцо могло очутиться там. Если вообще существовало какое-то кольцо, — подчеркнула она. — Кто из горничных заявил о пропаже?

Харлисс попыталась обойти Микаэлу, стоявшую в дверях.

— Я забыла ее имя, миледи. Извините. У меня много дел.

Но Микаэла встала перед Харлисс, не давая ей возможности сбежать.

— Не думаю, что смогу, — сказала она. — Я имею в виду — извинить тебя. Я устала от твоей лжи и твоих выходок. Если дорожишь своим местом в Шербоне, то скажешь мне правду, зачем тебе понадобилось заходить в мою комнату.

— Это просто недоразумение, миледи, — настаивала Харлисс, затем снова попыталась протиснуться мимо Микаэлы, зайдя так далеко, что даже оттолкнула ее плечом.

Микаэла схватила Харлисс за руку.

— Ты никуда не уйдешь, пока не признаешься, что шпионила за мной! Ты не только лгунья, но и воровка?

— Убери от меня свои руки, жалкая нищенка! — выкрикнула Харлисс, отскочив от Микаэлы. — Мне нет дела до того, что говорят Родерик и этот попрошайка Хью Гилберт. Ты не моя хозяйка, и я не потерплю, чтобы ты лапала меня своими блудливыми руками. Я жила в Шербоне еще до того, как тебя произвели на свет, и не собираюсь выполнять твои приказания! Ты — позор для имени Шербона!

Микаэла была смущена внезапным гневом Харлисс, но, поскольку Лео был рядом, дрожа от страха, сумела сохранить соответствующее ее положению достоинство.

— Забота об уборной не устраивает тебя? — мягко спросила она. — Тогда тебе следует узнать свое место!

— Это ты, кто не устраивает меня! — прорычала Харлисс. — И будь уверена, я еще увижу, как тебя вышвырнут из Шербона, а также недостойного, непочтительного Родерика и его тупого выродка! Тогда мы увидим, кто здесь правит.

— Не думаю, — засмеялась Микаэла, хотя дикий взгляд Харлисс сильно огорчил ее. Она подумала, что Харлисс очень встревожена. Сочтет ли Родерик, что она преступила границы своих обязанностей или нет, Микаэла не хотела, чтобы такая опасная, неуравновешенная старуха находилась рядом с Лео. — Я укладываю Лео спать. Когда закончу, найду тебя. И самое лучшее будет, если ты соберешь свои вещи к этому времени, иначе, если я встречу тебя в следующий раз, ты уберешься из Шербона навсегда — с пожитками или без них.

Харлисс фыркнула.

— У тебя здесь нет власти. Возвращайся в свой свинарник, свинья, и валяйся сколько хочешь в грязи и разврате, заведенных Родериком. Нет никого в Шербоне, кто мог бы выгнать меня отсюда, — хотела бы я взглянуть на того, кто попытается!

Из тени коридора прогремел мрачный голос:

— Я готов принять твой вызов, Харлисс.

Микаэла повернулась на голос, а Лео оторвался от ее юбок и бросился вперед с криком:

— Вод-вик!

Родерик выступил из темноты каменного коридора, и лишь сейчас стала слышна его неловкая поступь. Капюшон был откинут назад, и впервые Микаэла увидела длинные волны густых каштановых волос. Его зеленые глаза зловеще сверкали в дрожащем свете свечей.

Харлисс издала звук, словно задохнулась, прежде чем снова засмеяться:

— Ты проиграешь! У меня здесь право на проживание, дарованное много лет назад твоим отцом. Мне обеспечено место в Шербоне до конца жизни, щенок!

Родерик тоже сдержанно засмеялся, и если Микаэла сочла веселье Харлисс злым, то смех лорда Шербона был просто ужасен.

— Тогда я устрою так, что ты отправишься в могилу, — заявил он.

Харлисс задохнулась. Ее серые глаза сузились.

— Где тебе, ты же слабак в мужском плане!

— Хотя многие части моей персоны действительно сильно повреждены, уверяю тебя, в этом месте у меня все в порядке, — сообщил Родерик.

Он слегка повернул подбородок к плечу, полностью открывая извилистые шрамы на лице при свете свечей.

— Хью! — громко позвал он.

Через мгновение из темноты донесся резкий звук, издаваемый сапогами Гилберта.

— Да, Рик? В чем дело?.. Черт побери! — Он вращал глазами, когда появился из глубокой тени и остановился возле Родерика, но Лео оставался рядом с отцом, обхватив его ногу. — Кто сделал это на этот раз? — спросил он, глядя поочередно на Микаэлу и кипящую от злобы старую служанку рядом с ней.