Салли Маккензи - Решительный барон

Атекс подошел, и Дэвид указал на вход в бальный зал.

— Кто эта женщина?

— Которая? Не думаю, что ты имеешь в виду одну из пожилых леди, которые ковыляют вниз по лестнице.

— Разумеется, нет! Я спрашиваю о высокой красивой девушке на лестничной площадке.

— Ясно. — Алекс пригляделся. — Откуда мне знать? Она еще только училась ходить, если вообще появилась на свет в то время, когда я в последний раз был в Лондоне.

— Значит, ты не имеешь представления, кто она такая? Проклятие!

Дэвид ощутил укол разочарования.

— Нет. — Алекс вскинул бровь. — С чего это ты так стараешься идентифицировать ее личность? Может, она что-нибудь у тебя украла, и ты намерен напустить на нее сыщиков с Боу-стрит?

«Да. Мое сердце».

Господи, уж не произнес ли он эти слова вслух? Нет, Алекс смотрит на него всего лишь с удивлением, в противном случае челюсть у него отвисла бы чуть не до пола.

Впрочем, он покривил душой. Да, один из его органов был, несомненно, затронут и готов к воплощению своих устремлений в действительность путем интимной близости, но уж никак не его сердце.

— Ничего подобного не может быть и в помине. Дело в том, что я решил… — Дэвид откашлялся, прочищая горло. — Дело в том, что эта леди могла бы стать достойнейшей из баронесс.

— Что?!

Челюсть у Алекса и в самом деле отвисла. Шампанское из бокала выплеснулось ему на жилет.

– Ты не спятил?

— Нет.

Дэвид пока что не знал даже имени-женщины, однако твердо знал, что хочет ее. Она оказалась единственной из всех увиденных им особей женского пола, которая влекла его к себе. И это влечение оказалось настолько сильным, что грозило перейти во всеобъемлющую страсть.

Она могла не опасаться сколько-нибудь грубых проявлений этой страсти у него в постели. Ей скорее всего нужно, чтобы с ее чувствами считались в полной мере, но ее тело подходило ему в совершенстве. Дэвид сделал глоток шампанского, но даже не ощутил его вкуса. К сожалению, в эти минуты он испытывал столь сильное возбуждение, что не мог трезво судить, насколько они подошли бы друг другу. Необходимо взять себя в руки, прежде чем они познакомятся. Иначе он может просто спугнуть ее, если поведет себя как охваченный похотью школяр.

Его компаньон сделал шаг вперед, и Дэвиду стал виден профиль молодой женщины. Дэвид кивнул в ее сторону.

— Быть может, ты знаком с ее спутницей? — спросил он Алекса. — Я было решил, что это ее мать.

— Не знаю, с чего ты решил, будто я…

Алекс присмотрелся к старшей даме и резко выпрямился.

— Нет, — произнес он, и это коротенькое слово прозвучало до странности эмоционально. — Я не мог бы… Она похожа… Неужели это…

Далее последовал невнятный сдавленный звук, напоминающий стон.

— Что с тобой?

Алекс выглядел необычайно взволнованным. Дэвид взглянул на старшую из женщин. Она не делала ничего особенного, просто обводила глазами бальный зал, поворачивая голову из стороны в сторону. Но вот ее взгляд остановился на Алексе… Роту женщины непроизвольно раскрылся, широко распахнулись глаза, и все краски исчезли с лица. Она схватила дочь за руку.

Ах эта дочь. Она теперь смотрела на Дэвида, и весьма привлекательный румянец перешел с шеи на щеки. Порозовело ли и все ее тело? Дэвиду чуть ли не до дрожи захотелось это увидеть.

Он почти физически ощущал ее взгляд у себя на плечах и на лице. Он заметил, как она облизнула губы.

Разумеется, он довольно часто замечал на себе женские взгляды. Эта девушка хотела его. Может, сама она этого и не сознавала… еще слишком невинна, чтобы полностью разбираться в собственных чувствах, однако он был бы безмерно счастлив — в полном восторге! — если бы ему довелось объяснить ей все это. В подробностях. Дивных, горячих, пьянящих, неспешных подробностях.

— Черт побери, — пробормотал Алекс.

Это было невероятно. Алекс зажмурился, потом снова открыл глаза.

Так оно и есть. Проклятие! Это Кейт.

После стольких лет он вновь очутился там же, где леди Кейт Белмонт. Только теперь она была графиней Оксбери.

Но Оксбери вот уже год как умер. Он скончался примерно тогда же, когда родители Алекса. Кейт закрыла рот и отвернулась, опираясь на руку… своей дочери?

Нет, это не ее дочь. Такого не может быть. У Кейт и Оксбери не было детей: ни сыновей, — так что титул перешел к двоюродному брату, — ни дочерей.

Ему было неловко признаваться самому себе в этом, однако его радовало, что Кейт не имела детей от Оксбери. Алекс фыркнул. Могли он из-за этого считать, что отношения Кейт с мужем носили чисто платонический характер? Не похоже, хотя Оксбери был тридцатью годами старше ее.

Он наблюдал за Кейт, когда она удалялась вместе с девушкой: она была все еще очень бледна.

Дэвид снова схватил его за руку.

— Я уверен, что ты знаешь обеих! Ты можешь меня представить?

– Нет!

Кейт не захочет общаться ни с ним, ни с Дэвидом — вообще ни с кем из Уилтонов. А девушка? Скорее всего она просто родственница. У брата Кейт, графа Стандена, есть дочь.

Тем хуже.

Дэвид смотрел на него с нескрываемой злостью. Алекс глубоко вздохнул, чтобы обрести спокойствие.

— Старшая из женщин — вдова графа Оксбери, — неохотно проговорил он.

— А девушка? Они постоянно держатся вместе. Их явно что-то связывает. Разница в возрасте слишком велика, чтобы их можно было принять за подруг. Даже если матрона — графиня Оксбери.

— Не если, а на самом деле. Думаю, девушка ее племянница, дочь графа Стандена.

— Такты можешь меня представить?

— Нет.

Появиться перед Кейт? Да она плюнет ему в лицо!

— Но почему?! Ты явно знаком с леди Оксбери.

— Я был с ней знаком в прошлом. Но вряд ли она узнает меня теперь.

Дэвид поперхнулся шампанским.

— О нет, я бы определенно сказал, что она узнает тебя, дядя Алекс.

С какой стати племянник ухмыляется, глядя на него?

— Я имею в виду, что она не желает возобновлять знакомство. И напрямик даст мне это понять, если я заговорю с ней.

— Я так не думаю. Представь, меня, прошу, — сказал Дэвид. — Я не столь высокопоставленная особа, как граф, но мой титул барона достаточно древний и уважаемый.

— Не настаивай, выброси из головы соблазн. Она не для тебя. Разве ты не расслышал ее имени? Она дочь графа Стандена.

— Вот как? Я… ох, как это…

При других обстоятельствах ошарашенное выражение лица Дэвида могло бы показаться смешным.

— Вот именно. Стандена. Человека, которого твоя мать, леди Харриет, бросила ради того, чтобы сбежать с твоим отцом. Смею тебя уверить, что граф Станден ненавидит всех Уилтонов. Он ни за что не допустит, чтобы ты ухаживал за его дочерью.

— Но ведь эта скандалезная история произошла более тридцати лет назад. А бабушка всегда говорила, что граф каждый раз перед сном должен был бы падать на колени и благодарить Бога за то, что он не допустил его брака с твоей матерью. Она была слишком молодой и необузданной, чтобы подойти ему в качестве супруги.