Сьюзен Джонсон - Когда вы кого-то любите

— Как будто у вас не было великого множества подобных поцелуев прежде, — парировала она с легкой насмешкой в голосе.

— В этот раз все совсем иначе. — И видит Бог, это была правда. Он почувствовал себя, словно девственник в ожидании первого поцелуя в жизни. Конечно же, он не мог не понимать, что столь возвышенные, из ряда вон выходящие ощущения вряд ли продлятся долго, но сейчас, в эти, пусть преходящие, мимолетные мгновения, его волнение было подлинным.

— В чем же разница? — спросила она, как обычно это делают женщины, недовольные, пока им не расшифруют каждое вырвавшееся слово.

— Вы совсем другая.

— Это как же?

— Я не знаю. Возбуждающая. Новая. — Он пожал плечами. — Не спрашивайте меня. Я сам не могу понять себя. — Если бы все его помыслы не были сфокусированы на том, что последует сразу за поцелуями, он мог бы ощутить тревожный сигнал по поводу столь несвойственного ему беспокойства.

— А я знаю. Потому что вы тоже меня возбуждаете.

Это значило, что продолжать в том же темпе, подстраиваясь под столь наивную и неискушенную инженю, могло стать просто скучным, безнадежным занятием. Ей хотелось любовных бесед и поцелуев, тогда как ему не терпелось овладеть ее роскошным телом уже как минимум час назад, если еще не вчера.

— Поцелуйте меня, — прошептал Дарли, — и мы вместе справимся с этим возбуждением.

Когда она нагнулась над ним, он с трудом удерживал себя, вцепившись в подлокотники кресла. Он ощутил прикосновение ее груди, прежде чем ее губы коснулись его губ, и вдруг дыхание у него замерло, что, возможно, оказалось более шокирующим для него самого, чем все предыдущие неконтролируемые проявления.

Он заставил себя вновь дышать полной грудью.

Ведь, в конечном счете, это был всего лишь поцелуй.

Обхватив его лицо ладонями, она сначала чуть коснулась его губ, затем прижалась сильнее. Еще в карточном зале в жокей-клубе она оказалась под властью его обаяния после первой же теплой улыбки маркиза. Его губы открылись, и она вздохнула, ощутив счастливое блаженство. И, несмотря на все самые лучшие намерения, несмотря на все попытки не поддаться собственным чувствам, ей хотелось столько получить от него — и этот поцелуй, и еще… гораздо больше.

Его теплый язык встретил ее в страстном ожидании. Повинуясь инстинкту и так долго подавляемому желанию, с грудным стоном, она глубоко втянула его язык. Что и стало, наверное, прелюдией всему тому, чего она так страстно желала.

Это был долгий, нескончаемый поцелуй, то несколько ленивый, то вдруг крепчавший, словно утонченный аперитив, своего рода сладостное предвкушение… постепенно перераставшее в лихорадочное плотское нетерпение, почти невыносимое для леди, которая столь долго во всем себе отказывала.

С другой стороны, ни в чем себе дотоле не отказывавший маркиз оказался в незавидном положении, пытаясь приспособиться к совершенно новому для него поведению.

Лишь огромным усилием воли он удержался от того, чтобы не задрать ее юбки и глубоко не погрузиться в ее жаркое тело. С трудом он сумел обуздать свой неукротимый порыв.

Он не хотел, чтобы она вдруг испугалась и бросилась бежать.

Пока он не получит желаемое. И она тоже.

Уж если он брался за что-то, он делал это хорошо.

Она с неожиданной силой обхватила его плечи, ее поцелуй был не столько поцелуем, а скорее лихорадочным жадным требованием чего-то большего. Она дошла почти до грани, возможно, даже не сознавая этого, ее бедра двигались волнообразными движениями, древними как мир, прерывистое дыхание согревало его губы, а запах возбуждения заполнил комнату.

Его руки скользнули вниз по ее спине, мягко обхватили ее попку, и, пристроив ее поудобнее на коленях, он слегка поддал бедрами и прижался к ее разгоряченному лону.

Она всхлипнула, издав жалобные молящий стон.

У него мелькнула, было, мысль о спальне, но, взглянув на часы, решил прибегнуть к ней чуть позже, не желая разрушить очарование момента.

Дарли почти ощущал жар ее тела.

Почти.

Но это было слишком новым для нее. Он призывал себя проявить терпение.

Элспет буквально кипела, все ее чувства были обострены до предела, а внутренний голос буквально взывал: «Этого мало — это еще не все — далеко не все!» Неутолимое вожделение билось через край, сотрясало ее пульсирующую плоть, настойчивым ритмом отдавалось глубоко внутри ее. Она жаждала удовлетворения! Запустив пальцы в его темную густую шевелюру, она крепко удерживала его лицо, впившись в него исступленным страстным взглядом.

— Я больше не могу! Не могу! Не могу!

Вознеся благодарственную молитву всем тем божествам, что подвигали юных леди менять их взгляды на мораль, он шепнул:

— Держитесь. — И, поднявшись с кресла, шагнул к софе. — Вы можете остановить меня в любой момент, — прошептал маркиз, отлично зная, что она не сделает этого, ибо, когда женщина заведена до такой степени, ее уже ничто не остановит.

Положив ее на спину, Дарли опустился на колени рядом с низким диваном и легко поцеловал ее.

— Так с чего мы начнем?

— С чего хотите.

Поспешный, жаждущий ответ прозвучал чертовски сексуально, а устоять перед предложенным ею карт-бланшем было почти невозможно — возможность воспользоваться ее невинностью казалась дьявольски соблазнительной. Быстро отбросив более низменные инстинкты, он потянулся к пуговицам на ее жакете в надежде, что к более динамичным сексуальным упражнениям они перейдут чуть позже. В данный момент леди еще слишком наивна, решил Дарли, пытаясь высвободить золотую пуговицу.

— Я сама. — Элспет оттолкнула его руки.

— Не буду спорить, — ответил он. Пуговицы были до невозможности маленькими с петельками вместо обычных прорезей.

— У вас слишком большие руки.

А у нее слишком маленькие, подумал он, отметив еще один привлекательный контраст, как и все остальное в юной леди.

— Зато они вполне сгодятся, чтобы носить вас, — подмигнул он.

— Спасибо, что приехали за мной сегодня. — Она твердо встретила его взгляд. — У самой меня не хватило бы смелости.

— Этого у меня достанет на двоих. — Дарли усмехнулся. — И я весь горю от нетерпения.

Ее кофточка уже была открыта, темная шерсть жакета оттеняла белизну ее блузки, подчеркивая очертания роскошной груди, просвечивающей сквозь тонкий шелк нижней рубашки.

— Я тоже просто сгораю от нетерпения, — заявила она, усаживаясь и стаскивая с себя жакет. Ее прежняя сдержанность, похоже, улетучилась, уступив место более сильным эмоциям. — Я чувствую себя ужасно разгоряченной. — Она улыбнулась. — А еще у меня такое ощущение, будто я ждала этого всю жизнь.

— Как же я рад, что вовремя подвернулся вам под руку, — тихо нашептывал он, окидывая восхищенным взглядом ее роскошные формы.