Лиза Клейпас - Люби меня в полдень

— Он привык к обществу солдат. Светские манеры ему неведомы.

— Он вполне может им обучиться. Уверена, что Альберт станет прекрасным псом, как только привыкнет к новой обстановке. — Беатрис замолчала, а потом предложила: — Я могла бы позаниматься с ним в следующий раз, когда приду с визитом к Одри. Я хорошо лажу с собаками.

Кристофер окинул её задумчивым взглядом.

— Я и забыл, что вы были дружны с моей невесткой.

— Да, — Беатрис немного помедлила. — Мне следовало раньше сказать, что я очень сожалею о смерти вашего…

Он вскинул руку в останавливающем жесте. Когда Кристофер вновь опустил её, его пальцы были крепко сжаты в кулак.

Беатрис поняла. Боль от утраты брата всё ещё была слишком сильной. Это территория, которую он ещё не смог пройти.

— Вы пока ещё не в состоянии горевать, не так ли? — тихо спросила Беатрис. — Полагаю, смерть не казалась вам реальной до тех пор, пока вы не вернулись в Стоуни-Кросс.

Кристофер одарил её предупреждающим взглядом.

Беатрис видела такой взгляд у пойманных животных — выражение беспомощной враждебности к любому, кто приблизится. Она научилась с уважением относиться к такому взгляду, понимая, что дикие создания становились весьма опасными, когда находились в беззащитном положении. Беатрис вновь сосредоточила свое внимание на собаке, поглаживая её шерсть.

— Как поживает Пруденс? — услышала она вопрос Кристофера. Ей было больно слышать нотки осторожного желания в его голосе.

— Достаточно хорошо, полагаю. Она проводит сезон в Лондоне. — Беатрис помолчала в нерешительности, прежде чем осторожно добавить: — Мы всё ещё подруги, но, вероятно, уже не такие близкие, как прежде.

— Почему?

Его взгляд вновь стал настороженным. Очевидно, любое упоминание о Пруденс заслуживало его самого пристального внимания.

« И ответственна за это я сама» , — подумала Беатрис, выдавив слабую кривую улыбку.

— Видимо, наши интересы стали разными.

Меня интересуете вы, а её — ваши регалии.

— Вы с ней явно сделаны из разного теста.

Услышав сардонические нотки в голосе Кристофера, Беатрис подняла голову и с любопытством посмотрела на него.

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать.

Кристофер немного помедлил с ответом:

— Я всего лишь имею в виду, что мисс Мерсер — обычная девушка. А вы… нет. — Его тон был немного снисходительным … в этом не приходится сомневаться.

И внезапно всё участие и доброта испарились, когда Беатрис осознала, что Кристофер Фелан совершенно не изменился в одном отношении: он относится к ней всё так же неприязненно.

— Мне никогда не хотелось быть такой, как все, — отметила Беа. — Такие люди обычно скучны и поверхностны.

Видимо, Кристофер воспринял это заявление как выпад против Пруденс.

— По сравнению с теми, кто приносит садовых вредителей на пикники? Никто не посмеет назвать вас скучной, мисс Хатауэй.

Беатрис почувствовала, как кровь отлила от её лица. Он оскорбил её. Осознание этого заставило девушку оцепенеть.

— Вы сколько угодно можете оскорблять меня, — бросила она, немного изумленная тем, что всё ещё может говорить, — но оставьте моего ежа в покое.

Резко развернувшись, Беатрис быстро зашагала прочь. Альберт заскулил и рванулся было следом за ней, поэтому Кристоферу пришлось позвать его обратно.

Беатрис не оглянулась, а лишь ускорила шаг. Достаточно плохо влюбиться в мужчину, который не любит тебя. Но гораздо хуже влюбиться в мужчину, который испытывает к тебе явную неприязнь.

Это казалось нелепым, но ей очень хотелось написать своему Кристоферу о том незнакомце, которого она только что встретила.

Она бы написала о том, каким высокомерным он был. О том, что он обошёлся с ней так, словно она не заслуживала ни малейшего уважения. Очевидно, он счёл её дикаркой и даже немного сумасшедшей. И самое худшее — возможно, он прав.

Ей пришло на ум, что, наверное, поэтому она предпочитала компанию животных общению с людьми. В животных не было неискренности, притворства. И от животного никто не ждал изменения характера.

Кристофер возвращался домой. Альберт спокойно бежал рядом с ним. По какой-то причине пёс вел себя лучше после встречи с Беатрис Хатауэй. Когда Кристофер осуждающе взглянул на него, тот поднял взгляд и ответил Кристоферу зубастой ухмылкой, вывалив наружу язык.

— Идиот, — пробормотал Кристофер, не уверенный, относилось ли это замечание к собаке или к нему самому.

Он испытывал тревогу и чувство вины. Кристофер понимал, что вёл себя как дурак c мисс Хатауэй. Она пыталась быть дружелюбной, а он ответил ей холодностью и высокомерием.

Он не хотел оскорбить её. Это случилось потому, что он почти сошёл с ума в своём страстном желании Пруденс, в желании услышать тот мелодичный безыскусный голос, который помог сохранить ему рассудок. Каждое слово из её писем до сих пор эхом отдавалось в его сердце.

«В последнее время я много гуляю. Кажется, мне намного лучше думается на свежем воздухе…»

И когда Кристофер, отправившись на поиски Альберта, шёл по лесу, его захватила безумная мысль, что она находится где-то неподалеку и что судьба непременно скоро сведёт их вместе.

Но вместо того, чтобы найти женщину, о которой он мечтал и которую страстно желал в течение столь долгого времени, он повстречал Беатрис Хатауэй.

Кристофер не испытывал к ней неприязни. Беатрис была странным созданием, но довольно обаятельным. К тому же она оказалась намного более привлекательной, чем он это помнил. В действительности, за время его отсутствия она превратилась в красавицу, на смену её юношеской долговязой неуклюжести пришли привлекательные изгибы и изящные…

Кристофер раздражённо тряхнул головой, пытаясь изменить направление своих мыслей. Но образ Беатрис Хатауэй никак не желал исчезать. Красивое лицо овальной формы, нежный чувственный рот, запоминающиеся голубые глаза — столь насыщенной голубизны, что имелся намёк на фиолетовый. И тяжёлая копна шелковистых тёмных волос, заколотых кое-как, наспех, с выскользнувшими свободными локонами.

Иисусе! У него слишком давно не было женщины. Он был дьявольски возбуждён, одинок, а также в равной степени полон скорби и гнева. У него имелось так много неосуществленных потребностей, что он никак не мог решить: с чего ему начать. Но идея найти Пруденс показалась ему хорошим началом.

Он отдохнёт здесь в течение нескольких дней. А потом, почувствовав, что стал более похож на себя прежнего, отправится в Лондон к Пруденс. Сейчас было совершенно ясно, что он уже не тот, что прежде. Вместо раскрепощённого и обаятельного Кристофера появился новый — осторожный и скованный.

Частично проблема состояла в том, что он не мог спокойно спать. Любой малейший шум - скрип, стук ветки дерева об оконное стекло — заставлял его просыпаться с бешено колотящимся сердцем. То же самое происходило и в дневное время. Вчера, когда Одри уронила книжку из стопки, которую несла, Кристофер едва не выпрыгнул из своей обуви. Он инстинктивно потянулся за оружием, пока в следующее мгновение не вспомнил, что у него его больше нет. Винтовка стала для него такой же привычной, как рука или нога… он часто иллюзорно ощущал её присутствие.