Пьер Мариво - Жизнь Марианны, или Приключения графини де ***

И в самом деле, гости задвигались, зашептались, выражая всем своим видом недоуменное любопытство.

— Да, сударыня,— продолжала я,— вот в каком положении мы застали вашу свекроввь, когда пришли к ней вчера. Трактирщик уже собирался наложить арест на ее белье и платье, когда совершенно посторонняя женщина заплатила за нее из чистого человеколюбия, не имея никакого понятия, кто эта больная, и не рассчитывая, что деньги эти будут ей когда-либо возмещены.

Маркиза все еще в этом трактире, откуда мы не могли ее увезти, так как она очень слаба. Трактир находится в таком-то квартале, на такой-то улице, под такой-то вывеской. Сообразите все это, сударыня, посоветуйтесь с вашими друзьями; других судей между вами и вашей свекровью я бы не желала; подумайте, хватит ли у вас теперь мужества сказать, что вы не вмешиваетесь в ее дела. Моего брата нет, вот письмо, которое она ему написала, я взялась его передать и оставляю его здесь. Прощайте, сударыня.

В это время зазвонил колокол, призывавший мою подругу, монахиню, к молитве; она ушла, не закончив свою историю, отвлекшую меня от печальных мыслей; правда, история оказалась более длинной, чем предполагала сама рассказчица; конец ее я не премину вам доставить вместе с продолжением моего собственного рассказа.

Книгоиздатели поистине странные люди! Неужели вы, господин Эмбло, в самом деле думаете, что я могу писать по заказу, когда вам придет охота меня напечатать? Вы говорите, что вас спрашивают, «работаю» ли я, вас «беспокоят», «мучают». Право, вам все это кажется — сами вы себя мучаете.

Нет, конечно, нет, мои письма еще не готовы [19] ...мои письма еще не готовы... — Речь идет о книге госпожи Риккобони «Письма герцогини де Сансер», вышедшей в 1767 г. , они только начаты. Напрасно вы торопите меня, я не хочу назначать срока: я боюсь нарушить слово и вместе с тем не хочу затруднять себя его выполнением; мое правило — не брать на себя обязательств.

Маленький рассказ об Эрнестине готов, это верно, отдаю его вам; я хотела отдать его другому издателю, да уж так и быть. А остальное... Ведь «Пчела» уже напечатана в газете, половина «Марианны» тоже вышла уже в свет [20] ...половина «Марианны»... вышла... в свет... — Первая половина этого продолжения «Жизни Марианны» Мариво была напечатана в третьем томе сборника «Свет, как он есть» (Амстердам, 1761). , а еще письма Зельмаиды... Что вы будете делать с этими отрывками? Если вас спросят, чего ради я взялась продолжать повесть о Марианне, что вы ответите? Нужно ли объяснять всему свету, что своего рода пари заставило меня взяться за подражание слогу господина де Мариво в те времена, когда я сама еще ничего не написала? [21] ...когда я сама еще ничего не писала. — Действительно, первая книга госпожи Риккобони («Письма Фанни Батлер») вышла в 1757 г. Это просто салонная шутка, ребяческая выходка. Господин де Мариво знал об этом, половина продолжения была напечатана с его согласия, а вторая половина не появилась, оттого что газета прекратила свое существование.

При мягких манерах и образцовой учтивости вы на редкость упрямый человек; если вам так не терпится напечатать эти пустяки, я не буду возражать. Печатайте, господин Эмбло, что вам угодно, посылаю рукопись «Эрнестины»; мне немножко жаль давать ее в сопровождении этих отрывков, но в конце концов вручаю ее вам. Желаю всех благ и всяческого успеха.

Так как госпожа Риккобони получила множество анонимных писем с просьбой «продолжить» и «закончить» «Марианну» господина де Мариво, мы считаем своим долгом предуведомить читателей, что в ее намерения никогда не входило писать продолжение и заканчивать его труд. Ее письмо к издателю, помещенное в последнем издании, говорит о том, что продолжение «Марианны» было написано ею на пари. Покойный господин де Сен-Фуа [22] Сен-Фуа — см. [17] однажды на вечере у госпожи Риккобони заявил, что стиль господина де Мариво неподражаем. В доказательство противного ему стали приводить отрывки из «Усатой феи» [23] «Усатая фея» господина де Кребильона. — Речь идет об усатом кроте, о котором говорится в романе Кребильона-сына «Танзан и Неадарне» (1734), пародирующем стиль книги Мариво. На эту критику писатель ответил в «Удачливом крестьянине» основательным разбором романа Кребильона. господина де Кребильона. Он на это рассердился, назвал «Фею» «болтуньей, говорящей много слов, но не понимающей духа господина де Мариво». Госпожа Риккобони слушала молча и не принимая никакого участия в споре. Оставшись одна, она прочла две или три части «Марианны», села за свой письменный стол и написала это продолжение. Через два дня она показала рукопись, не называя автора; ее прочли в присутствии господина де Сен-Фуа, который был крайне изумлен и решил, что рукопись выкрали у господина де Мариво. Он предложил напечатать ее, но госпожа Риккобони отказалась, боясь вызвать неудовольствие господина де Мариво. Через десять лет продолжение «Марианны» было напечатано в газете, редактор которой получил на это разрешение господина де Мариво. Мы рассказали об этом, чтобы люди, требующие продолжения «Марианны», больше не обращались за ним к госпоже Риккобони. Она сожалеет, что не в состоянии удовлетворить их просьбы, но никогда больше не будет продолжать сочинения ни господина де Мариво, ни какого-либо другого автора.

Дорогой друг, вы поражены, вы не можете прийти в себя от изумления, я так и вижу ваше недоумевающее лицо. Но я это предвидела, вы смущены, вам не верится. Мне кажется, я слышу, как вы говорите: «Да, почерк действительно ее, но тут что-то странное. Это вещь совершенно невозможная!» Простите, дорогая, это она, Марианна, да, сама Марианна. Как, знаменитая, прославленная, обожаемая Марианна, которую весь Париж оплакивал, как умершую и погребенную? Ах, дитя мое, откуда вы явились? Ведь вы забыты всеми, о вас больше не думают; публика, устав ожидать, отнесла вас к числу безвозвратных потерь».

На все это я отвечу: какое мне дело до публики? Я пишу для вас; я обещала вам продолжить рассказ о моих приключениях и хочу сдержать слово: если это не нравится кому-нибудь, пусть не читает. Ведь я же пишу для собственного удовольствия; я люблю разговаривать, рассказывать, просто болтать; мыслю я иногда здраво, иногда нет; я не лишена остроумия, проницательности, мне свойственно простодушие и даже своего рода наивность. Может быть, это многим не по вкусу; тем не менее я этим дорожу, это — мое лучшее украшение; милый мой друг, я остаюсь сама собою; время, возраст и опыт не изменили меня; я даже и не хочу исправлять свои недостатки. А теперь вернемся к мой истории.