Вирджиния Хенли - Запретная любовь

Она лежала, глядя в потолок, и вспоминала все то необыкновенное, что произошло с ней в этот день. Перед ее мысленным взором проносились удивительнейшие события и вспоминались ощущения, с которыми она никогда прежде не сталкивалась. А на все возникавшие у нее вопросы она могла дать только один ответ: «Я перенеслась на сто лет назад».

В какой-то момент Тори вдруг сообразила: она слишком устала, чтобы сразу заснуть. Откинув одеяло, она выбралась из постели. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться на свежем воздухе и вдохнуть ночную прохладу. Казалось, какая-то неведомая сила заставляла ее выйти на крышу.

А снаружи над землей черным бархатом висело безлунное небо. Вдыхая полной грудью прохладный ночной воздух, Тори медленно прошлась вдоль зубчатой стены. Во тьме совершенно ничего не было видно, но явственно ощущался запах моря. Внезапно где-то внизу, среди деревьев, вспыхнул крошечный огонек. Вспыхнул и тут же потух, как будто его чем-то прикрыли. Тори напряженно вслушивалась в ночную тишину, но ничего не услышала. А потом вдруг заухала сова. Через некоторое время — еще одна.

Тори вздрогнула и почувствовала, как у нее по спине мурашки пробежали. Ведь только сегодня утром она прочитала об этом. В исторической книге про Суссекс было написано: «Крики совы в качестве позывных использовали контрабандисты».

Тори напряженно всматривалась во тьму, туда, где вдруг снова вспыхнул огонек. Но огонек почти тотчас же опять потух, а вскоре перекличка прекратилась. Наверное, не меньше часа Тори провела на крыше. Наконец, почувствовав, что начала замерзать, отправилась обратно в теплую постель.

На сей раз сон пришел почти сразу. И, засыпая, она вдруг ощутила, как ее обняли чьи-то сильные руки. Тори вздрогнула и прошептала:

— Нет, не надо…

Но руки обняли ее еще крепче, а губы зашептали ей прямо в ухо:

— Ты ведь решила остаться.

— Да.

— И оставила дверь незапертой.

— О, Фэлкон… — прошептала Тори и тут же погрузилась и сон.

Когда утренний свет проник в комнату, Тори заворочалась и тихонько вздохнула. Она сразу же, даже не открывая глаз, поняла, где находится. Снова пошевелившись, она улыбнулась и наконец открыла глаза.

Открыла глаза — и чуть не вскрикнула от неожиданности. Оказалось, что она лежала спиной к мужчине, а груди ее, выскользнувшие из корсета, прижимались к его ладоням.

Причем на одном из пальцев его она заметила золотой перстень с соколом. И та же хищная птица в виде татуировки была и на предплечье его.

— Лорд Хокхерст! — воскликнула Тори.

Он шевельнулся и заявил:

— Совершенно верно, это я. Собственной персоной.

Тори отстранила его руки от своей груди и повернулась к нему лицом.

Лорд Хокхерст тут же обнял ее и крепко прижал к себе, чтобы она не ускользнула из постели.

— Мне больше нравится, когда ты называешь меня Фэлкон, — сказал он с улыбкой.

— Хищник!

— Вот уж нет! Впрочем, иногда действительно хищник. Хотя я предпочел бы поухаживать за тобой и добиться от тебя соответствующего отношения. — Чуть отстранившись, он взглянул на ее груди. — Ты не должна сердиться, дорогая. Как я могу терпеть, если ты столь откровенно со мной заигрываешь?

— Откровенно?! — возмутилась Тори.

— Да, конечно. Разве я не оставил тебе ключ?

Тори нечего было на это возразить.

— Ты ведь помнишь, о чем я тебя предупреждал?

Она запомнила каждое его слово. «Если вознамеришься остаться, то на всякий случай запри за мной дверь. Если захочешь, конечно, ее запереть».

— Да, помню… — пробормотала Тори. — Ты говорил про дверь.

— Вот именно, про дверь. — Он ласково ей улыбнулся. — А ты, оказывается, необыкновенно нежная. Я таких еще не встречал. Рискну предположить, что твоя нежность — следствие чистоты и невинности.

— Все незамужние женщины чисты и невинны, — возразила Тори.

— В твое время — возможно, но только не в мое. Я просто жажду насладиться твоей нежностью. Мечтаю разбудить тебя окончательно.

Вытянув прядь волос у нее из прически, он намотал ее на пальцы.

Его прикосновение такое ласковое… и полно соблазна. Тут вдруг Тори сообразила, что Фэлкон больше не удерживает ее, и все же она не сделала ни единого движения, чтобы отстраниться. И в голову ей пришла та же самая мысль, что и накануне, когда он дотронулся до нее. «Наверное, для того я и оказалась здесь…»

Словно прочитав ее мысли, он проговорил:

— Так что мы с тобой можем насладиться друг другом.

— О, Фэлкон…

Она знала, что он сейчас поцелует ее, поэтому приоткрыла губы и затаила дыхание.

Когда же его губы прижались к ее губам, ей захотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. За первым его поцелуем — ах, он был восхитительный! — тотчас последовал еще один, а потом еще и еще… И все они были удивительно хороши. А потом он принялся покрывать поцелуями ее шею, и она почти в тот же миг почувствовала, как в ней вспыхнуло запретное желание, становившееся все более жгучим. А он все целовал ее и целовал, нашептывая при этом нежные слова.

В какой-то момент Фэлкон вдруг отстранился от нее и заглянул ей в глаза. И только сейчас Тори вдруг сообразила, что он совершенно обнаженный. Но, как ни странно, это совсем ее не смутило, напротив, желание только усилилось. Словно почувствовав это, Фэлкон принялся ее раздевать — сначала, распустив шнуровки на корсете, освободил Тори от него, затем развязал панталоны и тотчас же их стащил. Обвивая руками его шею, она громко застонала, почувствовав, как он начал целовать ее груди и легонько покусывать соски. Потом губы его вдруг стали спускаться все ниже — сначала он целовал ее живот и бедра, а затем они оказались у нее между ног. Тори шумно выдохнула и затаила дыхание… Когда же язык Фэлкона скользнул между ее влажными складками, она громко вскрикнула и прижала его к себе покрепче — словно боялась, что он перестанет ее ласкать. Голова Тори металась по подушке, а из горла то и дело вырывались хриплые стоны.

— Фэлкон, о, Фэлкон!.. — стонала она.

Прошла еще минута-другая, и Тори, громко выкрикнув имя Фэлкона, содрогнулась всем телом и затихла в изнеможении. Он тут же вытянулся с ней рядом и внимательно посмотрел на нее. Было совершенно очевидно: он сумел показать ей, что такое подлинное наслаждение. Впрочем, и сам Фэлкон получил немалое удовольствие. Он невольно улыбнулся при мысли о том, что их ожидает. Да, он прекрасно знал: впереди у них еще множество чудесных мгновений.

Прошло какое-то время, и Тори наконец пришла в себя. Открыв глаза, она повернула голову и увидела Фэлкона, лежавшего с ней рядом. И теперь оба они были прикрыты простыней. Внезапно ею овладело любопытство, и она, зардевшись от собственной смелости, откинула простыню и стала рассматривать обнаженное мужское тело. Погладив его широкие плечи и мускулистую грудь, покрытую короткими завитками волос, Тори перевела взгляд ниже и уставилась на восставшую мужскую плоть. Набравшись смелости, она протянула руку, и тотчас же раздался резкий окрик Фэлкона: