Александра фон Лоренц - Влюбленный викинг

Войдя в комнату, Аксель положил молодую женщину на постель, задвинул засов и дрожащими руками стал поспешно развязывать свою одежду. Его одолевало сильнейшее желание. Едва распустив шнурки на своих штанах, он перевернул Шарлотту на живот и, приподняв ее юбки, вошел в нее резким, мощным толчком, заполнив влажное пульсирующее лоно твердой горячей плотью. Шарлотта вскрикнула от легкой боли, когда он сильным рывком достиг конца ее узкой пещерки. Аксель на мгновение замер, затем крепче стиснул ее в своих стальных объятьях. А когда он начал неспешно двигаться, она с упоением двинулась ему навстречу.

Он слегка отодвинул край ее шелкового верхнего платья, добрался до обнаженных грудей и стал ласкать их, испытывая наслаждение от ощущения упругой нежной плоти в своих грубых руках.

Голова у молодой женщины кружилась от необыкновенного удовольствия, сладкая истома овладела ее неопытным телом. Аксель то выходил из нее, то двигался вперед, их губы ненасытно впивались друг в друга, и Шарлотта жарко отзывалась на этот древний, как сама земля, ритм, заставлявший ее извиваться в пароксизме страсти. Еще один могучий толчок: и ее тело забилось в конвульсиях, и она слетела вниз, в благословенную пропасть неистового, отнимающего силы высвобождения. Только тогда Аксель позволил себе излиться в нее в сокрушительном экстазе. Их сумасшедшее соитие произошло бурно, стремительно и невероятно эротично.

Обняв Шарлотту, расслабленный мужчина молча лежал, благодарно целуя закрытые веками глаза своей новой наложницы.

— Я без ума от тебя, cherie! Прошу тебя, люби меня! ― тихо шептал он, кончиком языка лаская нежное маленькое ушко, когда они, все еще в одежде, вытянулись на постели.

Но, сказанные шепотом слова оставили в душе Шарлотты горькие сомнения и сожаления, ― в его словах была лишь страсть, но не любовь.

Немного погодя он начал развязывать шнурки котты и стащил его с точеных девичьих плеч. Она все еще была почему-то расстроена, и все время пыталась освободиться из его бесцеремонных рук. В спальне было прохладно, и она запротестовала, когда он попытался расшнуровать камизу.

— Разве ты не испытала удовольствия, cherie? — раздался его низкий, с хрипотцой голос. ― Почему ты сопротивляешься? Я снова хочу тебя, можно сказать, просто безумен из-за вожделения! ― он опять впился в ее рот неистовым властным поцелуем. ― Ты для меня самая прекрасная и желанная женщина!

Огромные зеленые глаза распахнулись от его пылкого признания, и она уступила.

Аксель нетерпеливым движением распустил шнурки на камизе, снял ее и захватил ртом часть белоснежной груди, втянув в рот сразу подскочивший розовый сосок. Он жадно всасывал его, легонько покусывал и перекатывал во рту, а его сильные пальцы, спустившись вниз, мяли мягкий шелковистый холмик. А когда его палец проник внутрь влажной плоти, от восторга у Шарлотты на мгновение перехватило дыхание, ― ощущение было неописуемо приятным. Она охнула, когда второй сосок подвергся такой же сладострастной атаке. Наконец Аксель со стоном вторгся во влажную глубину, и она почувствовала, как его горячее естество достигло самой чувствительной точки лона. Ее тело вспыхнуло от сумасшедшего наслаждения, и она не смогла сдержать чувственного вскрика.

Так, в поцелуях и ласках, и прошла эта незабываемая для юной женщины ночь.

Встал Аксель поздно, даже пропустил завтрак, и это было удивительно для обитателей Силекса. Никакой женщине до Шарлотты не удавалось так увлечь графа, что он даже встречу с побратимом отодвинул на второй план. Появился он за столом лишь за обедом, хорошо отдохнувший, оживленный, в приподнятом настроении. Он весело парировал незамысловатые шутки по адресу горячих женщин, которые до обеда не отпускают измученных любовников, и могут так вымотать мужика, что через месяц он и ноги таскать не будет. Халвор посмеивался, утверждая, что это графское увлечение долго не продлится, через месяц — другой Аксель уже будет заглядываться на новых красоток. И это правильно, настоящий мужчина не должен сильно увлекаться одной женщиной. Пусть знают свое место! Вот такие разговоры велись за обедом.

А Шарлотта находилась в каком-то странном состоянии. Она встала после ухода графа, умылась, и сидела возле окна, размышляя об удивительных переменах в своей жизни. Необходимость идти в большой зал к общему столу ее ужасала. Она представляла себе насмешливые понимающие взгляды мужчин и задыхалась от стыда. Шарлотта и предположить не могла, что падет так низко, и окажется в наложницах у норвежского графа. Как круто бросила ее судьба! Лучше бы ей родиться простой вилланкой, выйти замуж за любимого человека и спокойно жить, пусть и в трудах, но зато с достоинством. Эти грустные размышления прервало появление служанки. Бедной баронессе показалось, что даже служанка презирает ее, и она осталась сидеть у окна, изо всех сил делая вид, что очень заинтересована центральным двором замка. В голове лихорадочно билась одна мысль ― надо срочно вернуться домой, там поймут, выслушают, утешат, дадут хорошие советы. Девушка отчетливо понимала, что репутация у нее погублена, и исправить ее может один Аксель, если женится на ней.

― Мадмуазель Шарлотта, вы спуститесь вниз, в большой зал, или подать обед сюда? В этом случае, скажите, чего бы вам хотелось, и я принесу. Мужчины сейчас наполнят ванну горячей воды, можно будет искупаться! Сегодня такой жаркий день! ― щебетала служанка, застилая постель

― Я не хочу есть, а от ванны не откажусь, ― прошептала новая любовница графа. Она мечтала исчезнуть, испариться, уехать куда угодно! Девушка даже представить себе не могла, как будет ей неприятно оказаться в чужом доме, в чужой постели, в таком двусмысленном положении. Даже появление бодрого, жизнерадостного Акселя не улучшило ее подавленного настроения.

― Мессир граф, мадмуазель отказывается от обеда! ― известила его горничная.

― Живо сходи на кухню, Жанетта, и принеси сюда чего-нибудь повкуснее! ― приказал Аксель.

― В чем дело, дорогая? ― ласково спросил ее Аксель, дождавшись, когда служанка отправится выполнять приказание. ― Ты вчера вечером ничего не ела, и сейчас отказываешься…

― Я не голодна. Мессир, я хотела бы уехать домой. Тетушка, наверное, волнуется из-за меня.

― Шарлотта, теперь мой замок будет твоим домом. Твоя тетя не возражает, мы уж с ней все обсудили. Я с этих пор буду заботиться о тебе и постараюсь сделать счастливой.

― Я еще не знаю, останусь ли я у вас здесь, мессир. Я ужасно неловко себя здесь чувствую.

― Что же тебя смущает? Разве кто-нибудь тебя обидел? ― удивился Аксель.

― Я сама себя обидела, мессир, и никто более. Прошу вас, я хотела бы съездить домой. Мне необходимо все обдумать. А вам следует заняться гостями, из-за меня вы не можете уделить достаточно внимания своему брату.