Александра фон Лоренц - Любовь крестоносца

— Не беспокойся, все договоренности в силе! Я благодарен тебе, что ты принял командование на себя в этом походе, — комтур не скрывал своего удовлетворения, что нашел хорошего командира, способного выполнить поставленную перед ним задачу и сберечь подчиненных ему братьев. — Твоя женщина получит все необходимое.

— Бруно! Я прошу тебя через два дня выехать за Радмилой. Объясни, что я поехал за разрешением в ковент. Покажи ее платок, она поймет, что это я тебя послал. Отвези ее в тот дом, что я для нее снял, ты знаешь где. Денег для Радмилы я тебе оставил, на все шесть месяцев. С прислугой я тоже вопрос решил. Как только нас отпустят, поедем в Петру, ты знаешь зачем. Если окажется, что у нее будет ребенок, удели полное внимание ее нуждам. Я приеду еще задолго до рождения малыша. По приезду в Дерпт она должна принять христианскую веру, чтобы у нее не было никаких проблем. И еще! Если я узнаю, что кто-нибудь из вас слишком внимателен к ней, ну, ты понимаешь в каком смысле, я не посмотрю, что вы мои друзья. Как вернусь, женюсь на ней. Если, конечно, останусь в живых. — Ульрих был серьезен как никогда.

— Не беспокойся, брат! Я клянусь тебе честью рода де ла Дийон, что с твоей девушкой будет все в порядке. А насчет твоей жизни — у меня было видение, что мы в Петре. Значит, за эту поездку с тобой ничего не случится! — Бруно обнял друга, потом Георга. — Ну, удачи!

— В путь! — крикнул Ульрих, и отряд выехал из ворот комтурства.

Встреча

Ливония, город Дерпт, 1243 год

Затемно выехав из гостеприимного Оденпского комтурства, Ульрих и Георг рассчитывали часам к шести вечера добраться до Дерпта. Шел приятный, легкий снег. Изящные снежинки, плавно кружились и таяли, упав на лица всадников и морды лошадей.

— Хотя бы метель не началась! — переживал осторожный Георг.

Но радостному Ульриху было не до таких мелочей. Приближалась его встреча с любимой, и он постоянно пребывал в приподнятом настроении. Взошло холодное зимнее солнце. Дорога, проходившая через густой еловый лес, стала казаться не такой угрюмой, и настроение стало вообще превосходным. Все вышло просто великолепно — и разрешение получил, и встретился с отцовским другом, бароном фон Гессен, повидал семью, и даже с братом помирился. Посмотрел он и на его семейную жизнь. Тогда и понял слова матери о том, что они ему желали счастья, когда дали согласие на брак Генриха с Хильдегард. Какой же он был влюбленный дурак! Даже внимания не обращал на то, какая Хильдегард злая и эгоистичная особа. Какая разница между доброй и самоотверженной Радмилой! И хотя у них двое детей — две девочки, счастья и тепла в своей семье брат не нашел. Дом у них чопорный и холодный, взрослые равнодушно относятся друг к другу, девочки запуганы матерью. Та помешана на правилах поведения для детей, а сама вовсю заигрывала с красивым деверем, помня об его былой влюбленности. Хотя уже и прошло шесть лет, его невестка по-прежнему интересная женщина, ухоженная и умеющая хорошо себя показать. А Генрих сильно потолстел, и имеет большую склонность к пиву. Интересно, сколько же он должен выпить, чтобы ему хватило? Жена, по-видимому, ему изменяет. От злости у Ульриха сжались кулаки, — почему-то стало жаль старшего брата. Подлая гадина! Хильдегард ночью пришла к нему в спальню, почти голая, в одном лишь шелковом халате. Наглая шлюха, как она посмела подумать, что его устроят объедки! Она, видите ли, думает, что он по-прежнему в нее влюблен. Но главное, что его оскорбило, что эта плебейская девка решила, что из-за похоти сын барона фон Эйнштайн унизится до того, что заберется в постель к своему старшему брату! Ульрих вытащил ее из своей спальни и едва удержался, чтобы не дать пинка по голой заднице.

Поговорив с родителями, он стал собираться. Баронесса, обычно такая суровая, не сдержала слез:

— Мой милый сын! Когда мы тебя еще увидим? Доживу ли я до этого? Я так рада, что нашлась девушка, что заставила тебя уйти из Ордена! Как я ей благодарна! Я бы очень хотела увидеть внуков, твоих детей. Мы с отцом выделим приличную сумму для тебя и твоей семьи. Генрих не возражает, — пожилая дама ни за что не хотела расставаться со своим младшим сыном.

— Мама, я не нуждаюсь в деньгах. Моя девушка любит меня не за деньги. Тех средства, что я привез из Палестины и передал отцу на хранение, достаточно на достойную жизнь, пусть и не на роскошную. Но, кроме того, Орден мне выдаст приличную сумму при уходе. Гохмейстер только попросил держать его в курсе по некоторым вопросам, которые важны для Ордена. Ты знаешь, мой друг граф Девон приглашает меня к себе в Англию. Я получу титул барона, и буду иметь свое поместье с замком. Вскоре я с женой заеду к вам. Знаешь, мама, жизнь мне кажется прекрасной! А насчет внуков? Я постараюсь выполнить твою небольшую просьбу! — под смех отца и брата он закончил свою речь.

Он ехал и улыбался своим приятным воспоминаниям, а верный Лотарь неспешно шествовал по заснеженной дороге.

— Послушай, Георг, — вдруг встрепенулся Ульрих. — А как распорядилась твоя семья теми деньгами, что ты привез из Палестины?

— О, все резко изменилось! Наконец-то я увидел свою любимую мамочку радостной! Сестру удалось хорошо выдать замуж. На лице у отца исчезло беспокойство. Как все-таки помогли нам деньги и драгоценности бедной красавицы, которую замуровали в стене! Пусть хоть на небе ей бог воздаст за те страшные муки! Как подумаю, ужас охватывает душу!

— Я положил ее прах в ладанку и ношу на цепи, посмотрю на ладанку и возношу молитву за бедную девушку! Ей же было всего шестнадцать лет! — помедлив, сказал Ульрих.

— Ну, что вы все о грустном, господин Ульрих! — вмешался оруженосец Отто, — лучше я расскажу, как я хорошенькую девчонку увел у кузнеца Ганса.

— Ну, ты и смельчак, мы тебе скажем! А что, девчонка так хороша? У нее, что с золотыми бережками, что ты так жизнью рискуешь? — засмеялись рыцари.

— Не такая уж и красавица, но, как подумаю, что у самого верзилы Ганса отбил, кажется, будто к черту в пекло залез. Возбуждает здорово! — на губах у озорного оруженосца засверкала распутная улыбка.

Так, разговаривая понемногу обо всем, посмеиваясь над немудреными шутками Отто, добрались до Дерпта. Солнце только что успело скрыться за горизонтом, когда они оказались на заснеженном дворе Дерптского комтурства. Друзей радостно встречал Бруно.

— Ну, как, отпускают нас? А к моим заехали? — он по очереди обнял приехавших братьев, затем приветливо поздоровался с оруженосцами. Остальные братья тоже приветствовали возвратившихся рыцарей.

— Все хорошо, просто отлично. Подробности позже. У тебя тоже все нормально. Живут хорошо, рады, что тебя отпустили. Мать твоя просила тебя заехать домой. Я пообещал. Вот и все пока, остальное позже. Ты мне лучше скажи, съездил за Радмилой, выполнил мою просьбу? Где моя девушка? — Ульрих заглянул в огорченные глаза друга.