Шари Эштон - Завоеватель

— Неужели ты не голоден? — не могла поверить Клэр.

— Не очень.

— Ты не заболел? Может быть, ты от меня заразился?

— Да нет. Просто не хочется есть.

Скорее всего, он был расстроен. Клэр боялась думать о его прошлом и уже ее жалела о том, что попросила его все ей рассказать. Но, с другой стороны, ей необходимо знать, какую роль сыграл ее отец в смерти родителей Бернарда.

Неужели возможность лишиться Факстона довела отца до крайности? Обычно, чтобы примерно наказать кого-нибудь, он использовал дыбу и плеть. Но нанять убийцу из-за потери рыцарской подати и двадцати бочек с рыбой?..

Здесь что-то большее, чем потеря Факстона. Если Гранвилл Фицгиббонз преуспел бы в своем желании подчиняться непосредственно епископу Дерли, другие рыцари Дассета могли бы потребовать для себя такой же привилегии. Тогда доходы Дассета уменьшились бы.

Клэр понимала, что у отца были причины удержать при себе Факстон, хотя от его действий кровь стыла в жилах.

Клэр слизнула остатки пирога с пальцев и посмотрела, где же кружка. Бернард как раз наполнял ее вином. Он почти ничего не ел, но выпил много.

— Тебе от этого легче? — спросила она, указав на полупустую бутылку.

— Не очень.

Он лег на спину и прикрыл лицо согнутой в локте рукой. Клэр очень не хотелось этого делать, но необходимо заставить его снова говорить. Он чересчур долго держал при себе свои мрачные мысли — целых четырнадцать долгих, одиноких лет. Она улеглась рядом и подперла голову рукой, другую руку положила ему на грудь.

— Итак, ты вернулся в дом и понял, что родители мертвы. Что потом?

Он вздохнул.

— Ох, Клэр. У меня голова болит.

— Это из-за ужасных воспоминаний, которые не дают тебе покоя. Выскажи все.

Он повернул к ней голову.

— Да и говорить-то больше нечего. Несколько мужчин попытались проследить, куда вели лошадиные следы, но ничего не узнали. Женщины занялись похоронами родителей, а я нашел приют у Лилиан. На заре приехал твой отец.

— Уот сказал, что его никто не звал. Отец объяснил, почему он вдруг приехал?

— Может, он услыхал звон колокола? Или кто-либо из путешествующих в Дассет услыхал звон и предупредил отца об опасности?

Бернард на минуту задумался.

— До Дассета слишком далеко, и звон колокола туда не долетает. Что касается путешественников… то это возможно. Но если это было так, то уж Уот знал бы об этом.

По какой же иной причине отец выехал на заре, если ему не было известно о нападении? Он явно хотел поскорее попасть в Факстон, размышляла Клэр.

— А потом привез тебя в Дассет, — сказала она, вынуждая Бернарда продолжать.

— Лорд Сеттон решил, что для всех будет лучше, если я стану жить в Дассете. Лилиан предложила оставить меня у нее, но Сеттон был непреклонен.

— Я помню тот день, когда ты приехал. Я с мамой, братьями и сестрой стояла во дворе замка. Мы собирались идти завтракать в залу после службы. А ты приехал на задке тележки. — Вдруг ей пришла в голову странная мысль: — Зачем отцу понадобилось брать с собой тележку?

— Ты помнишь, когда впервые увидела меня?

— Помню. — Странно, что его это удивляет, подумала Клэр. — Мне всегда было интересно, когда в Дассет приезжал кто-то незнакомый, а тут мальчик на задке тележки. Любопытно.

Она удержалась и не сказала, что он также вызвал у нее симпатию, потому что выглядел очень грустным.

— Я тоже помню, когда в первый раз тебя увидел, — с улыбкой сказал он. — Это было на следующий день. Ваша мама нарядила всех детей и выстроила по старшинству — Джулиус, Джеффри, Джин, Клэр — на ступенях замка, чтобы вы поздоровались с каким-то знатным гостем. Ты мне показалась очень надменной девочкой, хотя и была совсем маленькая. Но когда ты приподняла юбку, чтобы сделать книксен, то все увидели, что у тебя босые ноги. Твоя бедная мама едва не лишилась чувств.

Клэр вспомнила этот случай. Она понятия не имела, почему никто раньше не обратил внимания на ее необутые ноги — мама в особенности.

— Мои туфли мне жали, и отец обещал привезти новую пару из Дерли, но он… — Клэр забыла конец этой истории. — Бернард, вот почему отец взял тележку. Он отправился в Дерли за продуктами, а про мои туфли забыл.

Бернард сел и сделал большой глоток вина.

— Никогда не подозревал, что твой отец ходит по рынкам. Обычно продукты доставляли в Дассет.

— Да, обычно так и было. Но почему-то он поехал в город сам. Возможно, по делам, а заодно решил привезти продукты. Он вполне мог на обратном пути в Дассет зачем-то остановиться в Факстоне.

Бернард усмехнулся.

— Это было на рассвете, Клэр. Он что, поднялся среди ночи, чтобы уехать в Дерли? Интересно, какое дело было у него в городе? Прекрасная возможность нанять банду разбойников для расправы над моими родителями, а затем проехать мимо Факстона и убедиться, что дело сделано.

Это звучало правдоподобно. Клэр не стала больше искать оправданий отцовскому поведению.

— Когда отец ездит в Дерли, то останавливается в «Королевском дубе». Мы могли бы поговорить с хозяевами — возможно, они смогут рассказать, почему он там был и с кем общался. Но для этого придется вернуться в город, а это опасно.

— Я в любом случае думал поехать туда. Пора повидать Саймона.

При мысли о том, что в это дело вмешается шериф, Клэр стало страшно.

— Я знаю, он твой друг. Но он может посчитать своим долгом арестовать тебя. Тогда ты лишишься всего: выкупа, свободы.

— Выкуп волнует меня все меньше и меньше.

Клэр понимала, что Бернард может отказаться от золота, если докажет, что ее отец виновен в убийстве. Тогда Одо Сеттона ждет наказание. Но доказательств не было. Как и в случае с наградой Бернарда. Она почти слышала, как злорадствует отец.

Ей самой совсем не хотелось возвращаться в Дассет до приезда Юстаса Маршалла либо брата Джулиуса. Они нужны ей как защита от отцовского гнева. Конечно, это эгоистично, но и в интересах Бернарда довести до конца первоначальный план.

— Тебе лучше сначала получить выкуп, — сказала она. — А после этого, если ты решишь выяснять обстоятельства убийства, у тебя будут и средства, и свобода действий.

— У меня пока что больше вопросов, чем ответов.

— Обдумай это. Еще есть время.

Она положила голову ему на плечо, и он обнял ее.

— Да. Время пока есть, — согласился он.

Клэр знала, что отец впадет в бешенство, если узнает, что она убедила Бернарда не отказываться от золота.

Всю жизнь она старалась заслужить одобрение отца, но ничего не достигла и, подобно брату Джулиусу, сдалась, но, как и Джулиус, стала противостоять отцовским вспышкам гнева. Она платила высокую цену за козни против него, но ей все же удавалось облегчить участь других. Это стоило ей синяков, но она не жаловалась.