Барбара Картленд - Лиса в ловушке

— Без сомнения, такое поведение заинтриговывает. Поэтому вы и изображаете из себя сфинкса?

— Я как-то не пытался прежде оценивать себя со стороны, — ответил Тайрон Штром, — но теперь мне кажется, что качество, которое вы мне приписываете, может оказаться весьма полезным.

— Но оно не помешает мне раскусить вас и заставить рассказать о себе побольше.

— Я должен бы быть очень тщеславным, чтобы поверить, что вы можете интересоваться мной, когда на ваше внимание есть столько претендентов.

— Для новеньких, уверяю вас, мистер Штром, всегда найдется место, — заметила Невада.

Он не успел ответить, когда в салон вошел стюард с подносом, на котором были кофейник и две изящные кофейные чашечки. Чашечки были без ручек, но оправлены в золото и с украшениями из бирюзы.

— Какая прелесть! — воскликнула Невада. — Никогда еще не видела ничего подобного.

— Мне подарили их на Востоке, — объяснил Тайрон Штром.

Китаец разлил густой сладкий кофе, и Невада сразу же взяла свою чашку, чтобы получше рассмотреть бирюзу и тонкой работы оправу.

— Они действительно прекрасны! — сказала девушка.

— Если бы мы были на Востоке, я как гостеприимный хозяин, должен был бы сделать жест вежливости и казать: «Они ваши!» Но во мне достаточно эгоизма, чтобы сохранить их для себя.

— Вы не великодушны, мистер Штром! — Невада капризно надула губки.

— Если бы вы их получили, что бы вы стали с ними делать? — полюбопытствовал он.

— Пила бы из них кофе, разумеется, — ответила она. — Какой чудесный у вас кофе!

— Я научил моего повара варить его по настоящему турецкому способу: черный, как дьявол, жгучий, как ад, и сладкий, как любовь!

— Вы верите в сладость любви?

— Это зависит от того, в кого вы влюблены.

— Вы не лучше вашей сестры! — поморщилась Невада. — Леди Меррил всю дорогу сюда говорила со мной о любви, и я сказала ей, что это чувство не для меня, я в него не верю и презираю влюбленных.

— Как странно встретить такую убежденность в такой молодой особе!

— Вам осталось только добавить, мистер Штром, что я слишком молода, чтобы иметь собственное суждение по этому вопросу! — вспылила Невада.

— Надеюсь, что я никогда не скажу что-нибудь столь банальное и столь заведомо ложное.

— Тогда вы признаете, что у меня могут быть свои убеждения? — пытливо посмотрела она на собеседника.

— Я в этом совершенно уверен, — кивнул Тайрон Штром. — Вы очень тверды в своих суждениях, мисс Невада. Только нерешительных и робких людей могут смущать их собственные мысли.

— Вы так любезны со мной, мистер Штром, что я начинаю думать, уж нет ли у вас каких-нибудь скрытых мотивов, — с многозначительным видом заметила девушка, опуская на стол драгоценную чашечку.

— Не знаю, откуда у вас такие мысли. С этими словами Тайрон налил ей еще чашку. Невада заметила, что сам он не притронулся к своему кофе. «Хотя ведь он говорил, что не любит сладкого», — подумала она.

Не то чтобы это ее очень интересовало. Просто она хотела заставить его разговориться и выяснить, что он о ней думает.

— Сколько раз вы были влюблены? — спросила она лукаво.

— Если я отвечу — ни разу! — вы не поверите; с другой стороны, если я отвечу — много раз! — это еще больше раздразнит ваше любопытство.

— Вы очень довольны собой, как я вижу!

— А почему бы мне и не быть довольным? — удивился Тайрон. — Мы оба высоко оцениваем собственные характеры, наши способности и помимо всего прочего наши цели.

Она взглянула на него удивленно.

— Вы думаете, что у меня далеко идущие замыслы, мистер Штром?

— Мы все честолюбивы, каждый по-своему. Невада наморщила брови.

— Мне кажется, вы говорите не об обычных честолюбивых замыслах, о жажде денег, титулов или успеха. Интересно, что вы имеете в виду?

— Вы очень проницательны, мисс Невада, — сказал Тайрон Штром. — У вас, по-видимому, есть мозги, хотя я до сих пор этого не подозревал.

Она бросила на него изумленный взгляд.

— Это почти оскорбление.

— Я думал, вы сочтете это за комплимент.

— Судя по вашему тону, это никак не мог быть комплимент, — холодно сказала Невада.

— Тогда я должен принести извинения. Я думал, что такая женщина, как вы, предпочитает комплименты ее уму, а не красоте, — без тени насмешки произнес Тайрон.

— Я…

Она перевела дыхание, сказала изменившимся голосом:

— Здесь очень душно!

— Да, действительно, день сегодня выдался жаркий, — согласился Тайрон Штром. — Я открою еще один иллюминатор, может быть, морской ветерок принесет прохладу.

Вставая, он заметил, как Невада поднесла руку ко лбу и закрыла глаза.

С усилием открыв их, девушка сказала:

— У меня отчего-то разболелась голова. Дайте мне, пожалуйста, стакан воды.

— Сейчас.

Все время наблюдая за ней, Тайрон направился к двери.

Она снова провела рукой по лбу, глубоко вздохнула, как бы испытывая недостаток воздуха, потом бессознательным жестом скинула шляпу и уронила ее на пол.

— Мистер Шт…ром!

Ей было трудно выговорить его имя, язык плохо повиновался ей, и Неваде показалось, что голос ее доносится откуда-то издалека.

Внезапно глаза ее расширились, и он понял, что ей пришла какая-то мысль, от которой ей хотелось закричать, бросить ему обвинение, позвать кого-нибудь на помощь.

Но губы ее только слегка приоткрылись, и она без сознания упала на диван.

Тайрон выждал минуту. Девушка лежала без движения. Тогда он взял ее на руки и осторожно вынес из салона в узкий коридор.

Дверь ближайшей каюты была приоткрыта. Он распахнул ее ногой.

Как и салон, каюта, куда он вошел, легко держа свою ношу, отличалась простотой и строгостью убранства. Он опустил Неваду на узкую кровать.

Аккуратно пристроив вдоль тела ее свисавшую руку, он задернул занавеси над иллюминатором, преградив путь ярким солнечным лучам, и, выйдя из каюты, запер за собой дверь.

Положив ключ в карман, Тайрон Штром вышел на палубу и приказал одному из членов команды нанять ему экипаж.

Когда коляска подъехала, он приказал кучеру отвезти себя в отель «Карлтон».

Невада с трудом открыла глаза и тут же снова сомкнула ресницы, как будто не в состоянии поверить тому, что она увидела. Ей хотелось бы верить, что это неприятный сон, который она сможет вскоре стряхнуть с себя.

Но тяжесть, словно придавившая голову к подушке, была неприятной реальностью. Ее мозг будто бы заволокло туманом. Все как-то расплылось и померкло, так что девушка никак не могла понять, где она и что с ней происходит.

Неваде казалось, что сознание возвращается к ней из какого-то темного далека.

Во рту совершенно пересохло и мучительно хотелось пить.

Но вот она сделала над собой усилие и снова открыла глаза.