Барбара Картленд - Лиса в ловушке

Она пыталась учить арабский язык, заставляя свою горничную повторять название каждого предмета у себя в спальне, и могла уже произнести несколько простейших фраз типа «Благодарю вас», «Можно мне еще немного?»и «Спокойной ночи». Но разобрать торопливую сбивчивую речь ей было не по силам.

Слуга на этот раз был очень многословен, и Тайрон слушал его внимательно и серьезно.

Наконец слуга замолчал. Инстинктивно чувствуя, что что-то произошло, Невада с беспокойством спросила:

— Что случилось? Что он вам сказал?

— Землетрясение, — коротко ответил Тайрон Штром.

— Землетрясение?

— Да, в деревне Сакджена. Я должен немедленно поехать туда, быть может, я смогу чем-то помочь пострадавшим.

— Можно я поеду с вами?

Невада сама не заметила, как вырвались у нее эти слова.

Он взглянул на нее, как ей показалось, с удивлением.

— Пожалуйста, возьмите меня, — сказала она умоляющим голосом.

— Хорошо, — немного поколебавшись, согласился Тайрон Штром. — Лошади готовы.

Через несколько минут они уже выехали из долины в голую каменистую пустыню.

Лошади шли быстро. Возвысив голос, Невада спросила:

— Далеко до Сакджены?

— Около четырех-пяти миль.

— Землетрясения здесь, наверно, бывают редко?

— Довольно часто, но толчки бывают слабые, и на них не обращают внимания, когда нет жертв.

Неваде хотелось задать еще сотню вопросов, но они ехали слишком быстро и ей пришлось сосредоточить все свое внимание на том, чтобы удержаться в седле.

Сидеть в седле по-дамски, без луки, было очень трудно, и хотя седло, нечто вроде детского креслица, и давало ей некоторую опору, требовалось много усилий и умения, чтобы путешествовать таким образом.

Они скакали дальше и дальше, пока не оказались среди ущелий, чередующихся с бесплодными долинами, покрытыми валунами.

Миновав еще одно такое ущелье, они увидели дома, выстроенные у подножия высокой горы, и Тайрон крикнул ей:

— Это и есть Сакджена!

Над местечком поднимался столб густой пыли, и, когда они подъехали ближе, Невада заметила, что то, что казалось ей домами, было на самом деле огромными грудами строительного мусора и обломков.

Кругом валялись части крыш, двери, какие-то вещи. Осколки скал торчали здесь и там в самых невероятных местах вперемешку с остатками стен, а среди развалин бродили фигуры несчастных мужчин и женщин, разыскивающих в этом страшном хаосе своих родных и близких. Раздавались отчаянные вопли и крики, стоны раненых.

Стоял страшный оглушающий шум. Кое-где можно было заметить клочья порванной одежды и разбросанные предметы домашнего обихода, сломанные, разбитые и покрытые осевшей после землетрясения пылью.

Но подлинный ужас охватил Неваду, когда она увидела распростертые безжизненные тела, в самых неестественных позах застывшие среди развалин.

Тайрон спешился, и Невада увидела приближавшегося к ним, карабкающегося через обломки какого-то человека. К ее удивлению, на нем был европейский костюм.

Когда он пробрался к ним, девушка заметила на нем круглый белый воротничок, какие обычно носят священники.

Тайрон отдал поводья подбежавшему мальчику и сказал ему, куда отвести лошадь. Оглянувшись, он воскликнул:

— Преподобный отец! Вот это чудо! Я никак не ожидал найти вас здесь.

— А я вас, мистер Штром.

Священник говорил по-английски с сильным шотландским акцентом.

— Я приехал, как только услышал о случившемся несчастье, — сказал Тайрон. — Многих засыпало?

— Порядочно.

— Надо что-то срочно предпринять.

С этими словами он снял Неваду с седла, и другой мальчик взял уздечку, чтобы отвести лошадь в тень пальмовых деревьев.

— Мисс Невада, позвольте мне представить вам преподобного Эндрю Фрейзера, — сказал Тайрон. — Помимо того, что он уважаемый миссионер, он еще и талантливый врач.

— Вы мне льстите, мистер Штром!

Священник пожал ей руку, казалось, совершенно не удивившись ее появлению в этих отдаленных от цивилизации краях.

— Мисс ван Арден из Америки, — объяснил Тайрон. — Найдите место для вашего походного госпиталя, преподобный отец, и она вам там поможет.

В это время к кем подошла женщина с ребенком на руках.

Она была покрыта пылью и грязью и горько плакала. Совершенно неподвижный ребенок обмяк у нее на руках.

Он был либо без сознания, либо уже мертв. Из его рассеченного лба и из ноги, где была сорвана кожа, сочилась кровь.

Поскольку женщина с трудом удерживала его, Тайрон, выступив вперед, взял у нее ребенка.

Несколько секунд он всматривался в детское личико, потом передал его Неваде.

— Ребенок еще жив! От матери никакого толку. Ступайте с мистером Фрейзером. Он скажет вам, что нужно делать, мисс Невада.

Почти что машинально, не в силах что-нибудь сказать от растерянности, Невада взяла ребенка на руки, откинув с лица мешающую ей чадру.

— Пойдемте со мной, мисс ван Арден, — сказал Эндрю Фрейзер.

Тайрон уже ушел, и ей ничего не оставалось делать, как повиноваться.

Следующие несколько часов у Невады не было времени думать ни о чем, кроме несчастных детей, которых приносили к походному госпиталю одного за другим.

Если раны у них были слишком серьезны, чтобы их просто перевязать, или требовалось наложить швы, девушка передавала их Эндрю Фрейзеру.

Но он был занят мужчинами и женщинами, которые больше пострадали от землетрясения, чем дети.

Видимо, у него уже был немалый опыт в оказании первой помощи пострадавшим. Он быстро нашел уцелевшую часть дома, где удобнее было заниматься пациентами, чем под открытым небом.

Остатки крыши защищали их от солнца, а то, что осталось от комнаты бывшего сравнительно богатого дома, было предоставлено Неваде, занимавшейся детьми.

Некоторые из них лежали прямо на полу, один или двое на матрацах, добытых из развалин, а остальные на собственной одежде или пальмовых листьях, защищающих их от пыли.

«Хуже всего эта въедливая пыль», — подумала Невада.

Она попадала ей в глаза, в горло, проникая в раны детей, так что ей было очень трудно промывать их, прежде чем наложить повязку.

Плач и стоны испуганных детей были менее оглушительны, чем вопли их родителей, оплакивающих гибель родственников и потерю имущества.

Невада пыталась убедить некоторых женщин помочь ей, но вскоре поняла, что они были настолько деморализованы катастрофой, что не приходилось рассчитывать на их помощь.

Их слезы и истерические вопли еще сильнее нервировали детей. С помощью Эндрю Фрейзера, говорившего на их родном языке, Неваде удалось убедить их остаться за стенами временного госпиталя.

К счастью, через некоторое время они либо устали от шума, либо наглотались пыли, так что вместо криков и плача раздавались только всхлипывания.