Барбара Картленд - Очарованный

Ужин был изысканным и очень продолжительным. Когда он наконец закончился, приехало еще множество других гостей и оркестр заиграл в зале для танцев, терраса которого выходила прямо в сад.

Эльфа впервые танцевала со своим мужем.

— Я никогда не танцую, если нет крайней необходимости, — сказал он, — но это ваш первый бал, и все ждут нашего выхода.

— Надеюсь, что я танцую достаточно хорошо! — воскликнула Эльфа.

Герцог улыбнулся.

Она была легка, как пушинка, и Сильваниус не мог избавиться от чувства, будто он держит в руках не женщину, а нимфу.

Они станцевали вальс. Потом Гарри попросил танец. А потом кавалеры стали меняться один за другим, так что Эльфа потеряла им счет, когда вдруг заметила, что мужчины буквально сражаются за право ангажировать ее на танец.

Герцог, станцевав с женой положенный этикетом танец, отправился в соседнюю комнату, где сел за карты. Ему удалось выиграть огромную сумму денег, прежде чем его противник швырнул свои карты на стол со словами:

— Черт побери, это несправедливо, Линчестер! Говорят:» кому везет в любви — тому не везет в картах «. Но к вам это не относится. Вы владеете самой очаровательной женщиной и к тому же выигрываете весь вечер.

Герцог удивленно посмотрел на него через стол, но ничего не ответил.

Он с трудом рассовал по карманам выигранную сумму и пошел разыскивать Эльфу.

Сильваниус не обнаружил ее в зале для танцев и вышел в сад.

Это было весьма романтическое зрелище: свечи освещали дорожки, а фонарики бросали мягкий свет на парочки, которые старались уединиться на скамейках, почти скрытых зарослями растений.

В поисках Эльфы герцог пересек лужайку, решив сделать ей выговор и объяснить, что неприлично молодой замужней женщине гулять в одиночку по темным аллеям.

Сильваниус начал думать, что ошибся и она находится где-то в доме, когда услышал ее голос и понял, что он раздается из-за цветущего кустарника, который скрывал его.

Герцог застыл.

— Нет… пожалуйста, — говорила его жена, — вы не должны говорить мне подобные вещи.

— Почему, когда я считаю вас самым восхитительным существом, которое я когда-либо встречал. Я сражен вами, моя маленькая прелестная герцогиня, и я безумно влюблен в вас!

— Это смешно! — воскликнула Эльфа. — И, пожалуйста, оставьте меня, мне надо вернуться в зал.

— Я позволю вам уйти с одним условием, — сказал невидимый герцогу мужчина.

— О чем вы? — растерянно спросила Эльфа.

— Прежде вы позволите мне поцеловать вас.

— Нет… нет… ни за что!

Герцог наконец узнал говорившего мужчину — это был его друг лорд Гэмптон, весьма красивый молодой человек, который считался одним из наиболее развязных и развратных молодых людей в светском лондонском обществе.

— Вы не можете отказать мне просто так, — услышал он слова лорда Гэмптона. — Ведь поцелуй — это удовольствие и способ возбуждения страсти для двух людей, которые привлекают друг друга, а меня влечет к вам сильнее, чем я могу это выразить словами.

— Я не… хочу, чтобы вы целовали… меня… и я хочу вернуться в… зал.

— Вы безжалостны! Один поцелуй — ничто для вас, но так много для меня, — наступал лорд Гэмптон.

— Я не думаю, что поцелуй ничего не значит… для меня, — возразила Эльфа, — и если меня поцелуют… я думаю… это будет прекрасно… и я навсегда… запомню это.

Наступило минутное молчание, и лорд Гэмптон спросил:

—» Если вас поцелуют «? Я не понимаю, что вы хотите этим сказать…

— Меня… никогда не целовали, — ответила Эльфа. — И вы понимаете, что я… не хотела бы, чтобы… кто-то, кого я узнала… несколько минут назад, стал бы первым человеком, который., меня поцелует.

Она едва успела закончить фразу, когда до ее мужа дошло, что это надо немедленно прекратить.

Сильваниус решительно раздвинул кусты и увидел, как и ожидал, сидящих на скамейке в увитой зеленью беседке лорда Гэмптона и Эльфу.

Он, естественно, не хотел, чтобы Джордж Гэмптон догадался, что он подслушивал их разговор, и поэтому безразличным голосом заметил:

— Вот вы где, Эльфа. А я вас ищу повсюду, потому что прибыл принц Уэльский, и я хотел бы представить вас ему.

Эльфа тут же вскочила.

— Конечно, Сильваниус! Я иду с вами!

— Привет, Джордж! — сказал герцог лорду Гэмптону. — Герцогиня разыскивала вас минуту назад. Вам лучше вернуться в дом.

— Единственный человек, которого я никогда не заставляю ждать, это — наша сегодняшняя хозяйка, — ответил тот.

Гэмптон взял руку Эльфы и грациозно поднес ее к своим губам.

— Спасибо вам за самый прекрасный танец, — сказал он и направился к дому.

Сильваниус ничего не сказал. Он взял Эльфу под локоть и повел в обратном направлении.

Только когда они дошли до неосвещенной части сада, Эльфа оценивающе посмотрела на герцога: сердится ли он за то, что она ушла в сад с лордом Гэмптоном.

Этот молодой человек был так настойчив после танца, убеждая ее, что им надо поговорить, что она даже и не заметила, как они оказались в столь безлюдном месте, пока они не сели на скамейку в темной беседке.

И только когда лорд Гэмптон начал говорить ей комплименты, она почувствовала что-то неладное.

Он был высоким и сильным мужчиной, и Эльфа почувствовала, что лорд Гэмптон мешает ей покинуть его, когда она пыталась это сделать. К тому же ей казалось неудобным возвращаться в дом из сада одной.

Она была по-настоящему рада, когда появился муж. Но сейчас Эльфа отметила, что в его поведении сквозят нотки раздражения. При свете звезд ей удалось разглядеть, как у него нахмурились брови и агрессивно выдвинулся подбородок.

Они шли молча, пока не уперлись в высокую стену, ограждавшую сад.

Эльфа оглянулась назад и посмотрела на огни дома, откуда доносилась романтическая мелодия вальса.

Она вновь снизу вверх посмотрела на Сильваниуса, когда он заговорил:

— Как вы могли сказать Джорджу Гэмптону или кому-либо другому, что вас никогда не целовали?

— Вы… слышали? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Да, я слышал, — холодно сказал Сильваниус, — и, поскольку это делает из меня дурака, вы не будете иметь возможность сказать такое еще кому-либо.

Говоря это, он обнял ее и грубо притянул к себе и, подняв одной рукой ее подбородок, с силой прильнул своими губами к ее нежному рту. Только теперь Эльфа почувствовала, насколько он был зол.

Так как Эльфа до этого никогда не целовалась, она не была к этому готова, и Сильваниус причинил ей только боль. В этот момент она могла думать только о том, что он оскорбляет ее.

Эльфа попыталась сопротивляться, но его руки только крепче сжали ее.

У нее были такие мягкие и нежные губы, и герцогу показалось, что он целует бесплотное существо.

Но теперь его губы стали не грубыми, а, наоборот, ласковыми и жаждущими.