Розанна Битнер - Нежность

Блейк тяжело вздохнул, снял с вешалки у двери куртку и широкополую кожаную шляпу и взглянул на взволнованную Саманту.

— Я скоро вернусь, — бросил он жене и повернулся к Джонасу. — Спасибо, что сразу сообщили мне об этом.

— Я решил, что ты захочешь забрать Джорджа из тюрьмы. Я доставил домой повозку и лошадей в тот день, когда все случилось, и присматривал за ними. Это произошло пять дней назад.

— Черт возьми! — пробормотал Блейк, направляясь к двери.

Саманта посоветовала ему быть осторожным, понимая, что он искренне сочувствует бедному Джорджу. Если бы она оказалась рабыней какого-либо человека. Блейк Хастингс, без сомнения, не пожалел ни своей жизни, ни будущего, лишь бы освободить ее. Очевидно, те же чувства испытывает и Джордж, и Блейк прекрасно понимает это. Он в последний раз взглянул на жену повернулся и поспешил на улицу.

Шериф Таккер открыл камеру, впустил туда Блейка и снова закрыл за ним дверь. Джордж сидел, уперев локти в колени. Его глаза выражали такую муку, что Хастингс вздрогнул от боли и жалости к другу.

— Если ты пришел, чтобы освободить меня, лучше дважды подумай, прежде чем сделать это, — произнес Джордж. — Как только мне удастся выйти отсюда, я немедленно отправлюсь за Джесси.

Блейк глубоко вздохнул, снял шляпу и опустился на матрац рядом с другом.

— Мои подозрения оказались верными: Джесси — у Ника Веста?

Джордж положил голову на руки.

— Я поехал в город за продуктами и увидел Джесси в красивой коляске; она ждала, пока Вест выйдет из парикмахерской. Он разодел ее как красивую белую женщину, — руки Джорджа сжались в кулаки. — Как содержанку! — он резко поднялся и схватился за прутья решетки. — Если бы ты видел выражение ее лица, Блейк: стыд, страх, ужасный страх… Я знаю Джесси: она бы не покорилась без борьбы. Вест бил ее, пока она не сдалась, — Джордж резко повернулся к Блейку; в маленькой камере он казался еще огромней. — Я не могу смириться с этим, Блейк! Я непременно должен попытаться освободить ее! Подумай, что бы ты чувствовал, если бы это была Сэм?!

Блейк озадаченно почесал затылок.

— Наверно, я бы поступил так же, как и ты. Но вся беда в том, что между тобой и мной большая разница. Ты имеешь в виду, что я — ниггер, а ты — белый? Что мне не позволено делать то, что можно тебе?

Никогда еще Джордж не был полон такой ненависти и злобы и не проявлял подобного отношения к белым.

— Боюсь, речь идет именно об этом, за исключением того, что ты негр, а не ниггер, Джордж. Ты еще никогда так себя не называл и, пожалуйста, не делай этого больше в моем присутствии, не унижай нашу дружбу. Джордж опустил плечи и отвернулся.

— Извини. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Может, это, действительно, так? Ты представляешь, что значит оставаться беспомощным в то время как женщину которую ты любишь, насилует другой человек? — голос Джорджа прервался; он судорожно сглотнул, прежде чем продолжить. — Вот в чем дело. Только потому, что она черная и принадлежит ему, потому что у нее нет никаких прав, Вест может делать с ней все, что захочет. Такой человек как он, возможно, считает, что насиловать белую женщину — плохо, а негритянку… — Джордж снова схватился за решетку и опустил голову.

Блейк осторожно дотронулся до его плеча.

— Джордж, я очень хочу забрать тебя отсюда, но не смогу этого сделать, если ты не пообещаешь мне, не предпринимать попыток убить Ника Веста. Кроме того, ты должен постоянно находиться рядом со мной. Я очень переживаю из-за тебя, Джордж, и не хочу увидеть петлю на твоей шее.

Джордж оглянулся, слезы блестели у него на глазах.

— Что же, черт возьми, мне делать? Вест сказал, что не продаст мне Джесси, он ее никому не продаст низа какую цену. Мы были влюблены друг в друга там, в Миссури, и собирались пожениться. Я был первым мужчиной Джесси. Если бы нам не удалось стать мужем и женой, мы бы сбежали, попробовали бы добраться до Канады. Очевидно, мой хозяин каким-то образом узнал об этом, потому что Джесси внезапно исчезла… — по щеке Джорджа скатилась слеза. — Я не могу с этим смириться, Блейк.

— Я все понимаю, — вздохнул Блейк, меряя шагами камеру. — Сейчас ты скажешь шерифу, что не собираешься делать глупости, не будешь нарушать закон и, вообще, ни на шаг не отойдешь от меня. У нас хватит забот и помимо Джесси.

— Что ты имеешь в виду? Блейк встретился с ним глазами.

— Кажется, мы сами затянули на своей шее петлю. Тебе известно, что мы провели свой съезд, избрали законодателей и отправили письмо Президенту с просьбой учесть истинные желания граждан Канзаса считаться свободной территорией, а также признать прошедшие выборы недействительными, а настоящее территориальное правительство — незаконным. Если Президент не согласится с нами, нас всех могут арестовать. Понимаешь, большинство наших сторонников живет в Лоренсе, поэтому весь город находится сейчас в опасности. В соответствии с настоящим законом Канзаса, нас могут обвинить в измене Родине. Родители Саманты, естественно, намерены продолжать борьбу, Сэм не бросит их, что означает, что я пока тоже должен остаться в Лоренсе.

— Ну и что? — недоумевал Джордж. — По-моему, ты уже давно решил это.

Блейк какое-то время колебался, не желая говорить всю правду, наконец, решился:

— Джордж, на съезде был принят закон, запрещающий всем неграм, свободным и рабам, проживать в Канзасе.

Джордж молча смотрел на него.

— На всей территории?

— На всей территории, — подтвердил Блейк, уловив горькую иронию в тоне друга.

— И они называют себя аболиционистами?! — усмехнулся Джордж. — Хотят освободить рабов и одновременно запрещают черным жить на своей территории. Да, очень легко заявить, что ты — противник рабства, когда освобожденные рабы не имеют права жить рядом с тобой, — он коротко рассмеялся, отвернулся и снова вытер глаза. — Это настоящая храбрость.

Я понимаю, как тебе сейчас больно, Джордж. Отец Сэм и я пытались что-либо сделать, но большинство настаивало на принятии закона. Они решили, что таким образом убедят Президента, что сумеют установить порядок в Канзасе, если он признает их власть. Они думают, если в Канзасе не будет негров, исчезнет большинство проблем.

Джордж горько усмехнулся.

— Да, легче отказаться от проблемы, чем попытаться ее решить. Какие храбрецы!

Блейку стало стыдно за свою расу, а рассказывать Джорджу об этом смехотворном законе было просто невыносимо.

— Выслушай меня, Джордж. Прежде чем новый закон вступит в действие, Президент должен сначала признать новую конституцию, что потребует много времени. А преподобный Уолтерс хочет провести в городе митинг и попросить людей сделать для тебя исключение, потому что ты уже живешь здесь, вполне себя обеспечиваешь и никому не мешаешь.